В праздник Крещения Господня, или Богоявления, очень многие — даже и мало воцерковленные, и совсем не воцерковленные люди — стремятся, действительно, «на воду»: про очереди с бидонами, бутылками и канистрами сказано уже много. Нет, то, что люди верят в благодатную силу освященной воды (Великой агиасмы) — хорошо. Плохо, когда богословский смысл праздника, его духовная красота так и остаются для человека закрытыми; еще хуже, когда человека вообще ничто не волнует, кроме скорейшего наполнения его канистры. Но — будем надеяться, что это далеко не про всех. И постараемся помочь тем, кому, кроме воды, нужен еще и смысл

Всё ближе и ближе великий праздник — торжество Боговоплощения, рождения Богомладенца. Два воскресенья (или две недели), предшествующие Рождеству, именуются неделей святых праотец (в этом году — 30 декабря) и неделей святых отец (совпадает с рождественским Сочельником — 6 января). В эти одни Церковь вспоминает ветхозаветных праведников, в их числе и предков Спасителя по человечеству Его. За Божественной литургией мы услышим Евангелие от Матфея, самое его начало: «Родословие Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамова. Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова; Иаков родил Иуду и братьев его; Иуда родил Фареса и Зару от Фамари…»

Одна из самых трудных ситуаций, возникающих в нашей жизни: близкий человек тяжко болен, нуждается в постоянном уходе, и это обстоятельство заставляет нас перестроить всю нашу жизнь. Кто-то из читателей через это прошел, кто-то проходит сейчас, а многим это, увы, предстоит, и к предстоящему необходимо быть готовыми

Книгу Феликса Разумовского о событиях, происходивших в России в начале ХХ века, читать нелегко и больно. Нелегко, потому что информации очень много; а больно потому, что это не просто информация, это хроника втягивания огромной страны и великого народа в мясорубку; страшная картина беспомощности даже лучших русских людей того времени, их бессилия остановить вращающийся вал и работающие ножи. И все-­таки книгу Разумовского (конечно, не только ее!) читать надо. Надо, чтобы жить дальше — в России, в веке XXI, а там, глядишь, и в XXII

Мы уже рассказали об утреннем молитвенном правиле, а сейчас откроем молитвослов на другой страничке — «Молитвы на сон грядущим». Впрямь, читая эти молитвы, мы начинаем понимать, что такое сон.

12 октября состоялась очередная лекция в рамках проекта «Не дать уйти без любви». Опытом пастырского окормления тяжелобольных и умирающих людей поделился иерей Дионисий Каменщиков — настоятель храма во имя святого пророка Божия Илии, руководитель миссионерского отдела Саратовской епархии. В недавнем прошлом отец Дионисий был настоятелем храма во имя святого великомученика Пантелеимона на территории 1-й городской больницы

«Село было — вон оттуда и до прудов. Триста двадцать дворов, это сколько же народу…». Народ вымер и разъехался, дворы запустели и разрушились. Сосновки как села давно не существует. Но в низинке на месте бывшего села белеют новые кирпичные домики: с недавних пор здесь обитают рабочие местного фермера Владимира Мочкина. И именно руками этих рабочих на средства хозяина сейчас понемногу восстанавливается многострадальная, почти двухсотлетняя Покровская церковь — кстати, памятник архитектуры областного значения. Мой собеседник Саша гордится своей работой — голубыми, в звездочках, куполами — и показывает ее всем: «Нравятся звездочки?..»

Основоположником жанра духовной автобиографии следует, по всей видимости, считать святого Августина Блаженного с его «Исповедью». Но писать об этой книге я, пожалуй, пока не дерзну. Сейчас мы поговорим о книгах, написанных нашими современниками. Ничуть не умаляя значения святоотеческой и иной литературы минувших христианских тысячелетий, могу сказать, что опыт современника, человека, выросшего и живущего в тех же реалиях, что и мы, также для нас важен; знакомиться с этим опытом весьма полезно и радостно

Моя встреча с Александром Беляевым произошла только потому, что года два назад я внезапно открыла для себя старый, исторический Саратов. Город, по которому бегаю с юности и который все это время странным образом не замечала, то есть просто не видела в упор. Еще несколько лет назад я очень удивилась бы, услышав, что мы живем в городе необыкновенно красивом: «А что в нем красивого? Ну, Троицкий собор, ну, “Утоли моя печали”, а на что еще тут смотреть?»