На Светлой седмице я зашла в один из наших саратовских храмов. Богослужения в тот час не было; над царскими вратами алели буквы ХВ, во вратах стоял освященный артос, в подсвечниках розовели недогоревшие праздничные свечки, незнакомая женщина с улыбкой приветствовала меня: «Христос воскресе!». Неповторимая атмосфера Пасхи — и чувство, что вот­вот произойдет если не чудо, то, по крайней мере, нечто необычное и значимое

Позади Страстная седмица с напряженным переживанием Христовых страданий, осознанием Его Крестной Жертвы; позади «ночь светозарная» с переполняющей радостью победы. Закончится и Светлая седмица, и сорокадневное празднование Пасхи быстро останется позади… Однако ничто не должно проходить бесследно. Как сохранить в себе эти необходимые и неразрывные чувства: крестную скорбь, сострадание Христу, благодарность Ему — и пасхальную радость? Как развить их в себе, как продолжить? Об этом мы беседуем с настоятелем саратовского храма во имя преподобного Серафима Саровского протоиереем Димитрием Усольцевым

Перед Лазаревой субботой, перед Вербным воскресеньем, перед Страстной седмицей и перед Пасхой нужно непременно перечитать 11-­ю главу Евангелия от Иоанна — невероятно богатую, бездонно-глубокую, разяще-яркую — как и всё Четвероевангелие, но в то же время по-особенному

Протоиерей Геннадий Фаст — человек космический. Такое ощущение возникло у меня сразу, как только я познакомилась с ним лично, и в дальнейшем оно только росло — вне зависимости от того, непосредственно я общалась с ним или читала его книги. Входя в мир его христианского творчества, я всегда входила во вселенную, не имеющую границ, неисчерпаемую, не устаревающую — напротив, всегда и во всем новую. Книга его проповедей «А вечность уже началась», вышедшая совсем недавно в издательстве «Вольный странник», стала для меня еще одним космическим путешествием

В один из великопостных вечеров в православных храмах происходит нечто необычное. Церковь вдруг переходит с непереводимого и незаменимого церковнославянского языка на наш современный русский. Наверное, чтоб нам было легче. Ведь нам действительно нелегко в этот вечер, на долгой службе, которая именуется в народе Марииным стоянием. И не оттого даже трудно, что долго приходится стоять, а оттого, что слишком много нужно пережить, вместить, осознать, принять

Небесный покровитель нашего правящего архиерея, митрополита Саратовского и Вольского Игнатия, священномученик Игнатий (в миру Сергей Сергеевич Садковский) происходил из потомственного духовенства, из замечательной семьи русских священников. Его родной брат — епископ Георгий (Лев Садковский) — на протяжении года и десяти месяцев служил на нашей земле, будучи епископом Вольским, викарием Саратовской епархии. Этот факт стал для нас поводом рассказать о семье Садковских: показать, каким было русское духовенство той эпохи, и постараться понять, где наши новомученики и исповедники, страдальцы безбожных лет, взяли столько духовных сил, столько терпения и любви ко Христу

«Состав заключенных, за исключением прочного “ядра”, постоянно менялся: одних уводили, а других приводили на более или менее продолжительный срок… <…> … мы ни на минуту не забывали, что должны чувствовать вновь прибывшие, потому всегда старались встретить их весело, обласкать, заговорить, чтобы отвлечь их внимание от мрачных мыслей, чтобы они сразу видели, что попали (оказались. — Ред.) среди людей не унылых, а участливых и крепких духом. Мы не давали им опомниться в первый день, а первая ночь лежала на моей или Сергиевского обязанности. И мы зорко следили, чтобы новичок не пришел в полное отчаяние…»

Сретение — праздник многогранный, богатый смыслами. И первый из этих смыслов отражается самим словом «сретение» — «встреча». Это встреча человека, который очень ждал Христа, со Христом. И одновременно это граница эпох, встреча двух Заветов — Ветхого и Нового, двух миров — того, что был до Рождества Христова, и того, что существует после

Я держу в руках книгу, которую автор писал, по его собственному признанию, «с большой душевной болью, потому что видел всю беспорядочность духовной жизни большинства православных христиан, понимал, насколько они пострадали от современного западного образа мысли, и искал для них пути возвращения к православному духу христианского подвига»