12 октября состоялась очередная лекция в рамках проекта «Не дать уйти без любви». Опытом пастырского окормления тяжелобольных и умирающих людей поделился иерей Дионисий Каменщиков — настоятель храма во имя святого пророка Божия Илии, руководитель миссионерского отдела Саратовской епархии. В недавнем прошлом отец Дионисий был настоятелем храма во имя святого великомученика Пантелеимона на территории 1-й городской больницы

«Село было — вон оттуда и до прудов. Триста двадцать дворов, это сколько же народу…». Народ вымер и разъехался, дворы запустели и разрушились. Сосновки как села давно не существует. Но в низинке на месте бывшего села белеют новые кирпичные домики: с недавних пор здесь обитают рабочие местного фермера Владимира Мочкина. И именно руками этих рабочих на средства хозяина сейчас понемногу восстанавливается многострадальная, почти двухсотлетняя Покровская церковь — кстати, памятник архитектуры областного значения. Мой собеседник Саша гордится своей работой — голубыми, в звездочках, куполами — и показывает ее всем: «Нравятся звездочки?..»

Основоположником жанра духовной автобиографии следует, по всей видимости, считать святого Августина Блаженного с его «Исповедью». Но писать об этой книге я, пожалуй, пока не дерзну. Сейчас мы поговорим о книгах, написанных нашими современниками. Ничуть не умаляя значения святоотеческой и иной литературы минувших христианских тысячелетий, могу сказать, что опыт современника, человека, выросшего и живущего в тех же реалиях, что и мы, также для нас важен; знакомиться с этим опытом весьма полезно и радостно

Моя встреча с Александром Беляевым произошла только потому, что года два назад я внезапно открыла для себя старый, исторический Саратов. Город, по которому бегаю с юности и который все это время странным образом не замечала, то есть просто не видела в упор. Еще несколько лет назад я очень удивилась бы, услышав, что мы живем в городе необыкновенно красивом: «А что в нем красивого? Ну, Троицкий собор, ну, “Утоли моя печали”, а на что еще тут смотреть?»

14 сентября состоялась очередная беседа в рамках проекта «Не дать уйти без любви: уход близких из земной жизни как подготовка к встрече с Богом». Собравшиеся смогли задать свои вопросы протоиерею Сергию Кляеву — руководителю епархиального отдела по делам благотворительности и социального служения

Так случилось, что от первого моего заочного знакомства с Галиной Яковлевной  Юдиной до очной встречи прошло почти полгода. Эти мои полгода очень много всякого вместили, конечно, но забыть о небольшой подборке стихов, присланной мне человеком, который и сам-то с ними встретился случайно, я не могла

В прошлой своей жизни я была судебным репортером, и не раз, видя людей, сидевших на скамье подсудимых, узнавая, что они натворили — думала: какая же тяжелая, страшная атмосфера создается там, где сотни, тысячи таких людей собраны вместе… И вот, в эту атмосферу входит Церковь — с ее молитвой, с ее таинствами; во тьму входит свет… Что происходит дальше?.. Приносит ли тюремное служение реальный плод? Могут ли сегодняшние разбойники оказаться благоразумными? Может ли влияние Церкви оказаться сильнее влияния криминальной среды? Искреннее раскаяние и преображение убийцы — это не миф?..

Внешняя сторона церковного благочестия, традиционные требования к внешнему виду человека, входящего в храм, прибегающего к церковным таинствам, посещающего монастырь… Тема, надо сказать, чувствительная и конфликтная. И не потому конфликтная, что какой-то своевольной девице очень нравится ходить в джинсах и никак не хочется надевать юбку. Нет, дело не в этом. Дело в том, что здесь нет, во-первых, единой точки зрения, и с неизбежностью присутствует разномыслие (что само по себе нормально), а во-вторых, не всегда мы, оказывается, можем определить место и значение этого внешнего в нашей жизни; не всегда понимаем, что внешнее должно служить внутреннему, а не наоборот. И вот тут уже встает вопрос отношения к человеку, вопрос любви

Писатель Георгий Михайлович Калинин (1930–2011) был глубоко верующим православным человеком. Он пришел в Церковь задолго до «второго крещения Руси» — где-то в начале 70-х — через… нет, не просто «тяжкие испытания», а именно через ад. Испытания, трудности, горе — все это оставляет все же человеку его человеческое пространство, его достоинство и значение. Ад же есть полное отрицание всякого значения человека, всякой любви, малейшего сочувствия к нему, уничтожение в человеке всякой надежды