В одном из прошлых номеров мы рассказали о проекте «Некраеведы» и о его создателях — молодых супругах из Саратова, по собственному интересу и доброй воле посвящающих свои выходные поездкам в отдаленные села Саратовской области. Там Максим и Юлия Пиуновы фотографируют старинные храмы и сельские пейзажи, разговаривают со старожилами, записывают интересные исторические подробности и человеческие истории, которые им удалось узнать. Так они пытаются запечатлеть для потомков то, что сами называют уходящей красотой.
Сегодняшняя история, которую они поведали в своем материале, без сомнения, трагическая, хотя и осталась в ней неразрешенная загадка. Но чем больше таких историй и судеб будет открываться нам, тем полнее будет портрет Русской Церкви в ХХ веке — со всеми оттенками боли и разрушения, которые ей пришлось пережить в годы гонений.
В начале ХХ века близ села Сокур проходила оживленная дорога. В те времена село процветало, строились мосты и мельницы, развивалось сельское хозяйство. В советский период было принято решение «разгрузить» Сокурский тракт, частично перенаправив транспортные потоки. И о селе стали забывать. Но люди в нем помнят свое прошлое, бережно хранят эти воспоминания и делятся ими с большой охотой.
Светлана Александровна Вартанова с детства мечтала быть учителем.
— Это моя первая учительница, Любовь Сергеевна Удинцова, привила мне интерес к преподаванию, — говорит она. — Я детей очень люблю, моя профессия для меня — удовольствие.
Историей Светлана Александровна тоже увлеклась, когда была совсем маленькой. Бабушка часто рассказывала ей о своей большой и дружной семье. Семья эта была, с точки зрения советской идеологии, непростая. Отец бабушки — Николай Алексеевич Серебряков — служил диаконом в сокурском храме во имя Покрова Пресвятой Богородицы.
Сейчас наша собеседница, учитель с большим стажем, по-прежнему преподает в местной школе историю и обществознание. А в свободное время — по крупицам восстанавливает историю своей семьи.
— Вплотную этой работой я начала заниматься не так давно, — неспешно, припоминая подробности, рассказывает она. — В 2014 году мы с одной из моих учениц подготовили проект про историю нашего села и Свято-Покровского храма. Потом я поехала в Саратов на конференцию, посвященную судьбам репрессированных священников, где познакомилась с председателем православно-исторического общества «Возрождение» Евгением Леонидовичем Лебедевым. Его предок у нас в церкви двадцать лет служил священником — это было в конце XIX века. Именно Евгений Леонидович рассказал мне, что о репрессированных родственниках сейчас можно найти много информации.
Позже председатель общества «Возрождение» прислал Светлане Александровне документ, в котором значилось, что прадед ее, Н. А. Серебряков, родился в селе Тугузка (ныне — Покровка) Вольского уезда, окончил Саратовскую духовную семинарию и был направлен диаконом в село Сокур в 1888 году.
На встречу правнучка диакона принесла много семейных фото. На них запечатлены и Николай Алексеевич с супругой, и его дочери. На одной девочки совсем юные, на другой — уже замужние барышни.
— Семья была большая. Пять дочерей. Одна из них — моя бабушка. Был еще мальчик, но он умер, не дожив и до десяти лет, — уточняет Светлана Александровна.
Матушка отца Николая, Елизавета Петровна, тоже происходила из рода священнослужителей, была дочерью священника.
— В советское время нам говорили, что священники — это тунеядцы, что их семьи вели барский образ жизни, — вспоминает Светлана Вартанова. — А бабушка мне рассказывала, что они и подсолнечник сеяли, и по дому всю работу выполняли. А прадед был отличным столяром. В нашей семье сохранились стол и стул его работы. Сделаны они без единого гвоздя.
Анна Николаевна — так звали бабушку рассказчицы — родилась в 1905 году. В то время семья жила в Сокуре рядом со старым — деревянным — храмом. Он располагался в другом месте, нежели сохранившийся каменный, — приблизительно в центре современного села. Сейчас на его месте здание администрации, а напротив — клуб.
— Вместо клуба раньше барский дом был, — машет рукой в том направлении Светлана Александровна. — С ним связана одна история, случившаяся как раз в день, когда родилась бабушка. Няня ей потом рассказывала, что ночь тогда была страшная. За окнами полыхало пожарище — крестьяне жгли усадьбу.
В начале ХХ века село Сокур тянулось вдоль реки одной-единственной улицей. Было здесь и большое озеро, о котором сегодня напоминает только пересохшая чаша. Проблемы с водой в засушливые годы были еще столетие назад, и в 1908 году, после очередной засухи, в Сокуре было решено построить мост-плотину. По этому мосту стал пролегать путь из одной части села в другую.
На момент строительства моста диакон Николай Серебряков уже служил в новом — каменном — храме, построенном на средства прихожан и освященном в честь Покрова Пресвятой Богородицы в 1902 году. Храм был очень большим, отапливаемым, с временной деревянной колокольней, которую затем также должна была заменить каменная.
Сокурский храм и сегодня, по сравнению с небольшими деревенскими домиками, выглядит огромным сооружением. Поневоле задумаешься: зачем такое огромное здание в сельской местности, в усадебной тиши? Но нужно понимать, что в те времена в Сокуре было около шести тысяч жителей, что означает практически такое же количество прихожан. А были еще и приписные деревни, среди которых — Марьино-Лашмино, Бобовка, Агаревка.
— Бабушка Анна вспоминала, что к ним в гости часто приходили священнослужители. Она почему-то не любила такие дни, — рассказывает Светлана Вартанова. — Однажды в детстве бабушка спряталась под стул и отрезала одному из гостей кусок одеяния. «После этого от папеньки я получила трепку» — так интересно она выражалась.
Диакона Николая Серебрякова арестовали 3 апреля 1930 года. Еще за два года до этого храм во имя Покрова Пресвятой Богородицы было решено закрыть.
— Женщины тогда взбунтовались. Всех потом арестовали. Многие так и не вернулись из лагерей, — качает головой Светлана Александровна.
Про арест отца Анна Николаевна рассказывала своей внучке неоднократно, она помнила все детали того страшного времени.
— Через несколько дней после того, как Николая Алексеевича забрали, бабушка с ним увиделась. Он ее попросил найти его дневник, который в книгах прятал. Она нашла и по грязи, в дождь понесла его тому, кому отец просил передать. Наверное, этот дневник изменил ход следствия. Уже 29 апреля того же года прадед был отпущен.
Отец Николай очень тяжело пережил арест. Для него это было огромным ударом, от которого он так и не оправился.
— Прадед повредился умом, стал душевнобольным, — за этими краткими словами нашей собеседницы — огромный, немыслимый пласт ужаса той эпохи. — И быстро «сгорел». Умер он 2 марта 1936 года.
Светлане Александровне всегда хотелось понять, за что посадили прадеда и почему так быстро отпустили.
— Когда Евгений Леонидович Лебедев рассказал, что можно найти информацию об аресте отца Николая, я решила написать во все архивы, — говорит она. — Через некоторое время стали приходить ответы. Так я узнала, что Николай Алексеевич Серебряков обвинялся в том, что якобы вел в храме антисоветскую агитацию. Отпустили же его «за недоказанностью преступления».
Это всё, что удалось узнать, — скупые и четкие внешние факты. А что было в том самом дневнике отца Николая, почему он принял решение кому-то его передать, что происходило при этом в его душе и почему не выдержала психика, так и останется, по-видимому, ушедшей вместе с ним тайной.
Бабушка Светланы Александровны всегда с теплотой вспоминала отца.
— Она очень любила Николая Алексеевича, — с той же теплотой вспоминает внучка бабушку. — Уже после его смерти она вышла замуж, родила троих детей. Работала Анна Николаевна ликвидатором безграмотности. А бабушкины сестры, Вера Николаевна и Зинаида Николаевна, работали учителями.
Закрытие храма очень сильно изменило жизнь Серебряковых.
— В церковь бабушка больше ни разу не ходила, — говорит Светлана Вартанова под конец нашего разговора. — У нее икона была старинная, всегда в углу стояла. Но я не видела, чтобы она молилась. Думаю, что она не перестала верить в Бога, но после всего пережитого это было глубоко внутри, в душе.
Газета «Православная вера» № 24 (619)