В Саратовской митрополии много лет существует традиция ежегодного многодневного крестного хода в Вавилов Дол. Но последние три года в связи с пандемией он не проводился. И вот, этим летом традиция возобновляется. Почему крестоходцы идут именно в Вавилов Дол и что нового ждет их в шествии этого года? На эти и многие другие вопросы читателям ответили духовник крестного хода священник Александр Степовик и заместитель председателя епархиальной комиссии по принесению святынь и организации крестных ходов Наталья Викторовна Юрина.
— Когда и как появилась традиция проведения крестного хода в Вавилов Дол? Почему крестоходцы идут именно туда?
Отец Александр Степовик (О. А.): Люди, которые живут в Ивантеевке — районном центре недалеко от Вавилова Дола, рассказывают, что это место особо почитаемо потому, что после революции, в 20‑е годы, здесь находился последний оплот священников, преследуемых советской властью. Там был небольшой храм, где они скрывались, служили, а потом были арестованы. Поэтому местные жители, начиная с конца 90‑х годов, стали посещать эти места.
Вообще, крестный ход — традиция древняя и в России очень любимая. Это и прославление Господа Бога, и молитвенный труд, который человек готов понести ради своей души. Это понимание живо в народе до сих пор, поэтому многие люди, которые на машинах приезжают в Вавилов Дол к окончанию крестного хода и торжественной службе, хотят хоть немного пройтись, чтобы духовно потрудиться..
Первые народные шествия в Вавилов Дол были стихийными. В начале церковного возрождения многие воспринимали крестный ход как возможность свидетельствовать о том, что они православные, верующие. Выходили из Ивантеевки — это около двух часов ходьбы до Вавилова Дола — с иконами, но, к сожалению, было в этом и много неправославного, неправильного. Но постоянный поток людей туда был, кто-то даже получал там исцеление, когда молился Богу, кто-то просто приходил посмотреть.
Вскоре епархия обратила внимание на эти шествия и постаралась сделать их благочестивой традицией, соответствующей духу церковному. Начали приезжать священники, путь шествия стал удлиняться: люди стали ходить не только из Ивантеевки, а еще и из Пугачева, потом — из Балакова. Сложилась инициативная группа ревностных крестоходцев-старожилов, которые занимались организационными вопросами, и к ним присоединялись новички.
— Три года, во время пандемии, крестный ход не проводился. Каким он будет в этом году?
Наталья Юрина (Н. Ю.): Крестный ход будет идти 20 дней. 28 июня мы выходим из Саратова, от храма великомученика Георгия Победоносца, и идем как обычно — до 16 июля. 17 июля мы приходим в Вавилов Дол, там молимся за Божественной литургией и затем возвращаемся на транспорте в Саратов. Мы идем от селения до селения, за день это может быть и 17 километров, и 23, и 28. Общая протяженность маршрута — около 500 километров.
— А почему именно 17 июля каждый раз завершается этот крестный ход?
О. А.: Это день памяти святых царственных страстотерпцев. Царская семья и Патриарх Тихон были первыми, кто пострадал за веру от рук большевиков. Расправа над ними послужила началом преследования верующих и священнослужителей, о которых мы вспоминаем, отдавая дань памяти подвижникам Вавилова Дола. В широком смысле этот крестный ход посвящен памяти всех новомучеников и исповедников Церкви Русской.
— Многодневный крестный ход — сложный в плане организации процесс. Как вы заботитесь о крестоходцах, какие условия обеспечиваете?
Н. Ю.: Во-первых, мы заботимся о безопасности передвижения. Во-вторых — о питании и размещении всех во время стоянок. Нас сопровождает скорая помощь — ведь в дороге всякое может быть — и машина полиции, потому что мы идем и по федеральной трассе, и по таким местам, где без полиции сложно. Кроме этих двух обязательных машин есть еще микроавтобус сопровождения. Если кто-то по немощи не может больше идти, мы предоставляем место в этой «Газели», и человек может передохнуть, может доехать до ближайшей стоянки. Не нужно переживать, что если ты не сможешь идти, то останешься где-то в поле или на обочине дороги. Такого, конечно, не будет.
Мы также перевозим вещи крестоходцев — ведь на себе нести все это нереально. В многодневном крестном ходе требуются теплая одежда, палатка, туристический коврик-пенка, посуда и вещи первой необходимости. Чтобы пройти нормально 20 дней, по себе могу сказать, нужно собрать большую сумку. У нас в среднем идет человек сто каждый день — и вот представьте, их багаж надо как-то перевезти. Поэтому нас сопровождает большая машина, которая везет вещи, оборудование для лагеря, дрова и так далее. Еще есть машина под продукты. Горячую пищу мы готовим два раза в день — утром и вечером. У нас есть полевая кухня, повара, меню выверенное, полезное. Мы идем в пост, поэтому кухня у нас достаточно скромная, но тем не менее разнообразная.
Когда вышло объявление, что крестный ход состоится, стали звонить и спрашивать, как подготовиться, как собраться. Звонят много новых людей, и это очень приятно. Время сейчас такое тревожное, когда крестные ходы очень нужны людям. К нам каждый год приезжают крестоходцы из других городов — из Москвы, Белгорода, с севера едут, у нас уже широкая география. И конечно, это радостное, грандиозное событие для нашей епархии.
У нас сложился определенный костяк людей, которые на время крестного хода берут на работе отпуска и не на море едут или куда-то на отдых, а идут все двадцать дней, причем приезжают семьями. А кто-то может приехать только на выходные, кто-то приезжает на несколько дней, поэтому у нас идет постоянная смена крестоходцев. Присоединяются и жители сел, которые мы проходим. Идут с детьми, везут их в колясках…
— Но дети же, наверное, устают?..
Н. Ю.: Я бы не сказала. Вот у отца Александра трое своих таких крестоходцев…
О. А.: Они, конечно, устают, но не раз было так, что в дороге они жаловались-жаловались, а когда мы приходили в лагерь, дети начинали бегать друг за другом, наворачивать круги вокруг палаток. Они больше устают не физически, а от того, что под руками нет смартфонов — нельзя мультик посмотреть, в соцсетях полазить. Крестный ход — одна из возможностей и для детей, и для взрослых побыть без гаджетов, и это «лишение» бывает принять психологически непросто. Но надо сказать, что в крестном ходе каждый день и без гаджетов наполнен событиями и впечатлениями. Многие впервые так близко видят природу. Например, около Иргиза мы видели, как прилетают цапли. В воскресенском лесу встречали зайцев, олененка. А кроме того — молодежь, да и взрослые во многом, разучились лично общаться; а здесь люди начинают разговаривать, узнавать друг друга. Вы бы видели, как они потом, встретившись в обычной жизни, радостно друг друга приветствуют! Крестоходцы — это большая семья, где не теряется связь друг с другом на протяжении всего года. Это такое общее дело, которое сильно сплачивает.
— Как человеку, который ничего не знает о традиции крестного хода, объяснить, для чего люди туда идут? Это испытание себя? Или какой-то опыт сугубой молитвы?
О. А.: Для каждого человека крестный ход открывается своей гранью. Кто-то присоединяется сначала из любопытства, а потом привыкает и с нетерпением ждет следующего шествия. А кто-то — потому, что это особое молитвенное состояние. Когда человек идет несколько дней подряд, он уже не помнит дни недели, даты. Люди спрашивают друг у друга, какое сегодня число, и удивляются: как быстро время пролетело! Это другая, по-своему размеренная и упорядоченная жизнь, без привычной суеты и многозаботливости. В крестном ходе ежедневно совершается Литургия, люди причащаются каждый день. Это редкое состояние для обычного мирянина. Но больше всего контраст крестного хода и обычной жизни ощущается, когда ты возвращаешься в Саратов. Если в крестном ходе у тебя возникала мысль, как хорошо было бы принять ванну, то, приезжая в город, вдруг ясно понимаешь, как хочется другого — вернуться обратно, к той внутренней молитвенной тишине.
Н. Ю.: Я особенно ярко это ощутила в первый год, когда пришла из крестного хода и вообще не понимала: что здесь происходит, зачем люди занимаются непонятно чем? А еще привычка появилась: как только начинаешь шагать куда-то, в голове звучит Иисусова молитва. Сразу не получается выйти из крестного хода, мы здесь, в обычной жизни, словно продолжаем в нем идти.
— Но на это надо сначала решиться…
Н. Ю.: Часто люди боятся идти в первый раз, но преодолевают себя и потом говорят, что страхи были напрасными, — таких случаев много. У нас есть, например, крестоходец Игорь; он поначалу сказал себе: «Я, конечно, никуда не дойду, но пойду хоть просто провожу крестный ход». Проводил, и настолько его затянул первый переход, что он решил идти до следующего населенного пункта, а оттуда уже уехать. Дошел. И пошел дальше. С собой у него вообще ничего не было, никаких вещей. Но кто-то дал кружку, кто-то — куртку, и с Божией помощью он в итоге дошел до Вавилова Дола. Теперь он многолетний наш участник и с большой радостью ждет крестного хода в этом году.
— Вы сказали, что выросло уже поколение детей, которые ходили в первые шествия…
Н. Ю.: Да, и еще какое поколение! Тех мальчишек, которые летом, в такую жару, что асфальт под ногами плавится, не на море с родителями отдыхали, а шли в крестном ходе, мы уже видим перед престолом, в священном сане. Шел с нами Сережа Феофанов — ныне отец Сергий, Богдан Епифанов — теперь отец Богдан, диакон, шел Дима — теперь отец Димитрий Григорьев, председатель епархиальной комиссии по принесению святынь и организации крестных ходов. Отец Димитрий в этом году пойдет крестным ходом уже как священник.
— А какой будет маршрут?
Н. Ю.: Замечательный! Есть небольшие, но значимые изменения. Сначала скажу о первом дне, он у нас всегда сложный. Мы обычно рано выходили и шли большой километраж в Расловку. На ночлег останавливались в чистом поле — там нет транспорта, чтобы вернуться в Саратов, и это останавливало многих людей, которые хотели проводить крестный ход и пройти хотя бы один день. И в этом году мы приняли решение, что первая стоянка у нас будет в поселке Дубки, где есть регулярное транспортное сообщение с Саратовом.
Еще одно нововведение будет ждать наших крестоходцев на переходе в Кошели. Это один из красивейших отрезков пути. Мы обычно идем до Волги, там на лодках переезжаем на противоположный берег, проходим среди необыкновенных сосен причудливой формы, прибываем в село, где жители нас встречают с пирожками, блинами и всякими вкусностями, и там разбиваем лагерь. В этом году после трапезы и молебна мы остановимся не в Кошелях, а неподалеку, в Березняках. Это одно из старейших сел Воскресенского района, и первый храм там был построен в начале XVII века. В 1915 году на месте обветшавшей деревянной церкви был возведен трехпрестольный каменный храм. К сожалению, просуществовал он недолго, после революции его разрушили, но остались фундамент и подвал. И вот, спустя сто лет, что там не было богослужения, мы проведем там Литургию. Место очень красивое, чудесное!
Также у нас остается переход в Воскресенское, потом мы идем в Семенов Хутор — очень живописное место, а затем пойдем в Рыбное, где крестоходцев тоже ждет сюрприз…
О. А.: По этому селу мы всегда шли сложно. Дело в том, что весь Вольский район — старообрядческий. Помню, в первый раз, когда мы шли там, люди выбегали и закрывали перед нами ставни, даже собак загоняли домой. И такое было ощущение, что идешь по мертвому селу. Идем, молитву поем, а самим немного не по себе. Но год за годом крестный ход продолжал идти через Рыбное, и было видно, как отношение к нам постепенно меняется. В последние годы уже были люди, которые выходили нас встречать и даже присоединялись к крестному ходу. Для меня это был такой характерный момент, приоткрывающий, как крестный ход преображает все вокруг.
В Рыбном мы всегда останавливались у поклонного креста. Его воздвигли на месте, где была остановка корабля, на котором по Волге путешествовал святой праведный Иоанн Кронштадтский. Он причалил в Рыбном и служил там Божественную литургию, на которой было много исповедников и причастников.
Н. Ю.: И сейчас у нас радостное событие, связанное с этим местом: митрополит Саратовский и Вольский Игнатий благословил строить на месте поклонного креста храм, и мы застанем начало этого строительства.
Еще у нас будут небольшие изменения маршрута после Балакова. Опять возвращается остановка Малое Перекопное. Там есть потрясающий храм — грандиозный по сравнению даже с нашим Покровским собором: наверное, раза в два больше. Он был рассчитан на огромное количество людей, сразу из нескольких сел. Когда мы в него зашли, просто потерялись. Он стоит на берегу Иргиза, очень красивое место. И также у нас остается ночной переход в Таволожку — самый любимый переход, за него переживали, звонили и спрашивали; спешу всех успокоить — он будет.
— Что бы вы могли пожелать людям, которые сейчас думают, сомневаются, идти ли им в крестный ход?
О. А.: Если кто-то сомневается, хватит ли сил — оставьте сомнения и хоть немножко пройдите. Этот опыт — духовный и ощутимо полезный. Поэтому приглашаем всех и радушно будем ждать вас.
Газета «Православная вера», № 06 (722), июнь 2023 г.