Никто, наверное, и спорить не станет с тем, что спорить не надо. По крайней мере — без нужды. Без крайней необходимости. Ситуация спора для христианина, для его внутренней жизни опасна. Жаркий спор эмоционально взвинчивает, гневит, ожесточает нас, духовно разоряет, лишает надежды на внутренний мир, тишину; делает невозможной сосредоточенность на молитве. Впрямь, попробуйте начать молиться сразу, как только выйдете из своей любимой соцсети, где сцепились по принципиальному вопросу с целой партией френдов‑оппонентов!.. Почувствуете, как это вам теперь трудно. Что же именно составило труд? Сквозь воспаленные, полыхающие душевные слои, сквозь боль и агрессию пройти вглубь, в сердце, туда, где мы встречаемся с Господом и где должна царить тишина…

Да, спорить не нужно. Но как быть, если… нужно спорить? Если налицо необходимость заступиться за правду, справедливость, за людей? Если промолчать — предательство?

Задача номер один — различить ситуации, когда вмешаться в общественный спор — дело совести, и когда этот спор лучше игнорировать, тем более что никакой пользы от нашего вмешательства в дискуссию не будет.

Задача номер два: если мы все же не смогли промолчать и решились говорить, то как предохранить себя от эмоционального перегрева и духовного разорения? Как не допустить себя до греховной страсти гнева, презрения к противнику? Как избежать греха осуждения и превознесения над другими — «Я, в отличие от них, дураков, умный и понимаю, что…»

И как не оказаться на самом деле… вовсе не умным? Как избежать ошибок? Как здраво оценить уровень собственной компетентности в той или иной проблеме, теме, событии? Ведь то, что кажется нам нашей абсолютной правотой, может на деле быть плодом нашей неосведомленности, односторонности подхода, наконец, результатом чьей-то умелой манипуляции нашим сознанием.

«Сподоби мя истинным Твоим светом и просвещенным сердцем творити волю Твою» — молимся мы каждое утро. Но ведь Евангелие — это не инструкция на все случаи нашей непростой, богатой событиями жизни. Господь не диктует нам отношение к каждой из возникающих проблем; Он не дает нам знать, какую позицию мы должны занять в той или иной общественной дискуссии. Для того чтобы творить волю Его, чтобы не сделать роковой ошибки, не ввести в заблуждение других, для того чтобы в любом споре защищать именно то, что мы должны защищать, нужен наш личный духовный труд, необходимо покаяние — не как разовый акт, а как постоянное состояние пребывающего в Церкви. И это уже, наверное, самая главная наша задача.

О том, как остаться христианином в ситуации общественной полемики, как предохранить себя от связанных с нею опасностей, мы поговорим в этом номере нашего журнала.

Наш опрос

Становится ли участие в общественной полемике искушением для вас как для христианина? Если да, то как вы решаете для себя эту проблему?

Елена Балаян, журналист, г. Саратов:

— Для меня как для христианки большим искушением является не полемика, а то, что происходит в нашей стране — в ее экономике, политике, последствия чего естественным образом отражаются на нашей повседневной жизни.

Зло терпеть нельзя, о нем нужно говорить, ему нужно противостоять во всех его проявлениях, но делать это так, чтобы тебя самого это не разрушало. Как это делать и где эта грань, тут, думаю, каждый, имеющий навык внутренней жизни и наблюдения за собой, должен решать сам. Главное — не терять трезвения и способности видеть себя со стороны.

Поскольку я журналист, то очень часто все эти негативные чувства выливаются в плоскость общественной дискуссии в соцсетях. И если я нахожусь в таком «заряженном», немирном состоянии, то, конечно, это может отразиться и на тоне дискуссии. Я стараюсь никогда не обижать людей, с которыми общаюсь в Интернете или в реальной жизни, каких бы они ни были мнений и взглядов. Если я перехожу на личности, что бывает все же крайне редко, это означает, что я совсем уже в плохом состоянии и срочно надо что-то делать с собой — остановиться, успокоиться и пойти на исповедь. Как правило, после такой терапии состояние выправляется.

Правило, которое я для себя выработала, дискутируя на больные темы, — все время говорить правду, памятуя о том, что окончательной правды на земле нет, абсолютная правда лишь у Бога, потому что Он один — сердцеведец, один ведает судьбы мира и один может и имеет право творить окончательный суд. Но это не значит, что нам надо устраняться от всякого представления о правде, от всякого суждения: все-таки Господь не зря дал нам способность критически мыслить и сопротивляться злу.

Правило второе: быть честной с собой и со своей совестью, вступаться за тех, кого публично обижают или оскорбляют. Никогда самой не обижать людей, говорить вежливо, взвешенно, аргументированно, но тех, кто ведет себя по-хамски (а такое часто бывает), не бояться ставить на место. Это не по-христиански — видеть, как обижают слабого или просто любого человека, и пройти мимо. Ложь не надо бояться обличать, если это явная ложь и твоя совесть и опыт тебе подсказывают, что это так.

В общественной дискуссии в Интернете есть очень много сложностей. Люди подчас говорят, словно сами с собой, друг друга не слышат, и это обнажает то, насколько мы все реально друг от друга далеки, насколько не умеем слышать и понимать друг друга, насколько закупорены в своих футлярах из ошибок, боли и комплексов. Все это делает дискуссию подчас совершенно бесполезной. Общаясь, читая форумы, ты видишь, в каких люди подчас пребывают заблуждениях, и понимаешь, что эти заблуждения во многом и определяют ту жизнь, которой мы живем и, по всей видимости, будем жить еще долго. И от этого становится очень больно, но боль — это «нормальное» рабочее состояние христианина, и относиться, думаю, к ней нужно соответственно.

Правило третье: стараться никогда не проходить мимо общественно значимых, больных тем, которые волнуют; не замыкаться в своем футляре, а стараться участвовать в жизни других людей и жизни общества, делать хоть что-то полезное или хотя бы, на крайний случай, говорить, делиться информацией. Вопрос дискуссионный: христианин — это человек с активной гражданской позицией или нет? Может ли быть подлинным христианином тот, кто затворяется от людей, если он не монах и не отшельник? Разные случаи могут быть, но для себя я в последнее время прихожу к выводу, что христианство — это активная, в том числе, гражданская позиция и желание говорить правду, не потворствовать лжи, не множить ее, не проходить мимо боли людей, насколько, конечно, у тебя есть для этого силы. Потому что даже состояние здоровья у людей может быть разным, и темперамент также, далеко не все должны кидаться на амбразуру: и я к этому вовсе не призываю, говорю лишь только о себе.

Можно даже сказать, что наш уровень дискуссии зависит от уровня нашей жизни, в данном случае не материальной, а духовной. Если мы сами находимся в растрепанном состоянии, то и тон нашей дискуссии будет таким же растрепанным и неконструктивным. Поэтому избегать нужно не дискуссии, избегать нужно неправильных реакций на повседневные проблемы, забвения Бога и собственной души. Нельзя забывать о том, Кто для нас Главный, о Ком должно быть наше упование, для какой жизни мы предназначены, и о том, что эта жизнь, в отличие от той, очень и очень временная. Она рано или поздно закончится, все пройдет — и политические, и экономические трудности останутся лишь смутным воспоминанием. Вечен только Господь и наша душа. Вот так я и решаю для себя этот вопрос, такой ход мыслей придает мне силы и позволяет не относиться уж чересчур серьезно ко всему, что происходит на земле…

* * *

Игорь Лунев, журналист, г. Санкт-Петербург:

— Полемика как таковая не может считаться чем-то греховным, постыдным — и ею не гнушались и не гнушаются христианские миссионеры, начиная с апостолов. Примером в этом, как и в остальном, служит для них Сам Господь наш Иисус Христос — Он не только полемизировал, но и в весьма жесткой форме обозначил границу, за которой полемика теряет смысл: Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас (Мф. 7, 6). Преподобный Исидор Пелусиот вот как толкует этот отрывок: «…псы же и свинии — это погрешающие не только в догматах, но и в деятельной жизни». Под святыней в Евангелии подразумевается проповедь слова Божиего.

Мы порой вынуждены отстаивать и какие-то земные интересы, но эти самые земные правды только тогда имеют настоящее значение, когда основаны на правде небесной. И здесь для нас оказывается важным высказанный в более мягкой форме совет преподобного Никодима Святогорца: «Не распространяйся в долгих собеседованиях с тем, кто слушает тебя не с добрым сердцем». Вот с таким человеком начнешь спор — тут и впасть в искушение, и запутаться недолго. А вот сам-то я с добрым ли сердцем ввязываюсь в споры на любые темы? Ведь ввязываюсь то и дело…

Думаю, основной показатель доброты сердца — когда тебе важен собеседник. Как и всякий человек, ты можешь ошибаться, но вот ты уверен в своей правоте и в том, что эта правота может быть полезной твоему ближнему, и ты ищешь способы донести до него свои мысли, свои переживания. Волей-неволей ты относишься к человеку, к его чувствам как можно бережнее, ведь понимаешь, что его обида сделает его менее восприимчивым к твоим словам. Кто из вас прав — Бог знает, Он и рассудит. Но ты вступил в этот спор не ради себя, а ради ближнего. Истина может родиться в любом споре по милости Божией, но в таких вот добрых спорах она рождается чаще.

Главное же наше искушение — поспорить или спровоцировать спор ради самих себя. Вот вижу я какую-то тему, и сказать-то по сути вопроса мне нечего, но тема меня волнует, задевает — так как же мимо-то пройти? Уж я скажу — не важно, что скажу, главное — эмоции свои выразить. Или есть у меня «железобетонные» аргументы, и ведь знаю, что согласятся с ними только мои единомышленники, но ведь так хочется получить от этих самых единомышленников одобрение, почувствовать, как мы единым фронтом выступаем «за все хорошее против всего плохого», как я хоть на минуту, но становлюсь командующим этим самым фронтом… Вот если я вижу себя таким «генералом», тут-то и надо мне замолчать.

Порой мы бываем искренне уверены, что спорим не ради себя, а за «правое дело». Но, чтобы вырваться из виртуальной реальности, нужно, прежде всего, задаться вопросом: а что имеет большее значение в Божиих глазах? Что, например, для Бога важнее — геополитика или боль конкретных живых людей, иные из которых и слова такого — «геополитика» — не знают? «Честь страны» на очередных олимпийских играх или условия жизни людей в психоневрологических интернатах?

Недавние годы принесли нам много болезненных тем, СМИ подогревают страсти, а мы и рады, ведь сами себе кажемся очень серьезными людьми, ввязываясь, хотя бы и на уровне словесных баталий, в чужие грязные игры. Но в мире не так уж много того, о чем говорить действительно необходимо. Да и то не со всеми и не всегда. И вот когда мы отказываемся поддерживать ненужный пожар, участвовать в очередной истерике, не становимся ли мы хоть немного ближе к тем самым миротворцам, о которых говорит Господь наш в Нагорной проповеди?

* * *

Антон Овсяников, художник, г. Санкт-Петербург:

— Является ли участие в общественной полемике искушением для меня как для христианина? Думаю, что, так или иначе, является. По природной своей склонности отстаивать правду (насколько помню, с детства был правдолюбцем) я и раньше не раз отстаивал свою позицию и в виртуальной среде, и в реальной жизни. Но в силу избранного мною достаточно закрытого, непубличного образа жизни это случалось нечасто. «Рубежным» в этом плане стал 2014 год, победа так называемого Евромайдана, и все, что за этим последовало. Страшный шок от всего происходящего! Вот тогда и произошел взрыв моей активности в «Фейсбуке». Не мог я остаться в стороне, пытаясь обосновать свою позицию перед оппонентами. Надо сказать, что оппоненты были не только внутри Украины, но и внутри нашей страны — меня удивило, что не все поддерживают возвращение Крыма. Полгода прошло в таких баталиях, все это время я, можно сказать, жил онлайн, пока не понял, наконец, что ничего никому доказать не удается, время уходит, а вместе с ним и мир душевный (или его остатки). А когда понял, стал потихоньку сворачивать свое участие в интернет-баталиях.

Впрочем, был у меня опыт полемики и до того — участие в одном либеральном православном форуме после известных событий с «плясуньями» в Храме Христа Спасителя. Тогда понял, что слишком близко к сердцу все принимаю, а иначе, вроде как, и не могу…

Значительно позже меня попросили написать небольшую заметку об одной выставке в Русском музее, где были выставлены весьма сомнительные с художественной и моральной точки зрения произведения современных авторов. Неожиданно для меня реакция оказалась достаточно громкой: художники подняли шум в соцсетях, и я даже удостоился «чести» разглядывать карикатуры на себя! Это было очень неприятно, и да — я понял, что это настоящее искушение, испытание на прочность. И еще — что иногда нужно немного пострадать за правое дело…

Однако я не являюсь активным общественным деятелем; я знаю, что для меня мир душевный важнее. Сам уже не лезу ни в какие перепалки — не хочу. Опыт дискуссий в Сети многому научил, это с одной стороны, а с другой — у меня есть мое главное дело, творчество художника. И именно на него мне нужно направлять мои силы.

Однако, если окажется, что моя жизненная позиция и мое мнение как гражданина и профессионала все же в искусстве кому-то вновь понадобятся, то я не исключаю своего участия в защите традиционных наших ценностей.

Для себя я понял, что надо писать или же говорить (смотря по ситуации) максимально взвешенно и спокойно. Ведь когда примешивается наша страстность, можно очень легко впасть в осуждение того или иного человека или события (попущенного для чего-то Богом). Поэтому все нужно делать с молитвой. Мне кажется, если человек не ищет своего (просто «засветиться», «пропиариться»), то Господь просветит человека, покажет ему, когда надо сказать, а когда лучше промолчать. Хорошо, если есть духовник, тогда «за послушание» этот вопрос решается проще.

Вспоминается такой великий угодник Божий, как преподобный Паисий Святогорец. Когда в Греции должен был пойти (или пошел — не помню) показ кощунственного фильма «Последнее искушение Христа», старец, столь любивший тишину, безмолвие и молитву, счел для себя нужным покинуть на время Святую Гору и присоединиться к протестующим, чтобы таким образом поддержать их.

* * *

Станислав Минаков, писатель,  г. Белгород:

— Держусь правила: криков и истерики в полемике не допускать. Когда идет пря в социальных сетях, когда вдруг провоцируют даже оскорблениями (чаще всего это делается намеренно, подчас в виде троллинга), то я прекращаю участие в обмене суждениями, а в особо злостных случаях такого «полемиста» блокирую. Чувство нездоровья ситуации, а также иной раз личной вины (когда не выдержишь и ответишь в тон) для меня в таких случаях внятно.

Совсем другое дело, когда с тобой говорит, когда тебя спрашивает в формате интервью вдумчивый и адекватный собеседник. Или когда сам пишешь публицистическую статью — то ли на политическую тему (я нередко размышляю о разных аспектах жизни, скажем, современной Украины — о нынешнем исповедничестве канонической Церкви, о политзаключенных, социальной ситуации, войне в Новороссии и многом другом), то ли о текущей жизни в России, в целом о Русском мире. В этом случае мне, надеюсь, удается избегать страстности, формулировать смыслы и посылы внятно, без перегрева. Хотя я порой не обхожусь без острой критики тех или иных явлений и процессов.

Скорее всего, за годы стояния на полемических и вполне реальных баррикадах моя самокритика притупилась, порог дозволенного мог сместиться по причине акцентации позиции, потому и самоощущения мои, и самооценка могут быть обманчивы. Такие стояния «за веру, царя и Отечество» начались для меня с конца 1990‑х, когда мне, жившему в Харькове (и родившемуся там же, как и мои отец, сын и недавно внук), уже стало невыносимо терпеть русофобию «Проекта “Украина”». Особенно это обострилось в «оранжевом» 2004-м, а паче прочего — с конца ноября 2013-го. Я ощутил происходящее как духовный космический вызов, нацеленный прямо мне в сердце. Возможно, это гордая мысль, но избегнуть этого я был не в силах, а потому стал активно выступать против «украинской анти-России» как публицист.

Результат известен: мы потерпели на Украине ситуативное поражение, я вынужден был покинуть родной город и страну, будучи исключенным из Национального союза писателей Украины как «чужерiдна начинка» и оказавшись под угрозой ареста за инакомыслие. Можно считать это личной платой за несмирение, и скажу, что ситуация эта дается мне очень непросто — и в духовном, и в физическом смысле.

Понятно также, что грань между аналитикой, суждением и осуждением порой колеблема, условна и неявна, а потому нужно с себя взыскивать, то есть все же каяться в осуждении и многоглаголании и молиться о тех — ближних и дальних, с кем ведешь полемику, даже заочную, даже молчаливую.

* * *

Александр Мраморнов, историк, г. Москва:

— Участие в реальной, не фальшивой (или, как теперь принято говорить, не фейковой) общественной полемике для меня не искушение, а потребность, а иногда и работа. Только такой высокой дискуссии все меньше и меньше в наши дни.

Возьмем ситуацию столетней давности: народ российский избрал Учредительное собрание, которое большевики беззаконно разогнали, и в широком смысле вся легальная полемика на общенародном уровне после этого на семь десятилетий вообще закончилась. В Церкви в то же время работал Священный Собор — для меня образец высокой общественной дискуссии.

Сегодня живой общественный диалог заменен симулякрами и заменителями: на телевидении — лживой пропагандой, часто с элементами зомбирования; вокруг власти — различными общественными советами, создающими только видимость, но ничего не решающими. Уничтожена коллегиальность в сфере государственной. Большие проблемы и с соборностью в сфере церковной. Что в этих условиях является искушением? Думается, что наибольшим искушением является соблазн промолчать, отсидеться, не возвышать голос, не лезть на амбразуру, равнодушно наблюдать за беззаконием и неправдой. Вот где настоящее искушение. А участие в псевдополемиках и псевдодискуссиях — это скорее для большинства служебный долг, чем искушение.

Если же говорить о перспективе, то для чувствующих в себе силы христиан участие в общественном и политическом процессе я бы назвал обязательным. И чем больше христианских начал мы привнесем в политическую сферу, тем лучше. Да, Царство Мое не от мира сего (Ин. 18, 36), но для того Христос и пришел в этот мир, чтобы мы стали другими, чтобы даже и политика стала иной. Поэтому создание настоящей христианско-демократической партии в нашей стране рано или поздно снова станет актуальным, причем, надеюсь, тогда будут учтены те ошибки, которые совершались теми, кто пытался уже в прошлом такую партию создать.

* * *

Протоиерей Александр Авдюгин, настоятель храма во имя святых Богоотец Иоакима и Анны в Ровеньках (Луганская Народная Республика):

— Не столь давно на местном ТВ в Луганске в утренней программе меня спросили: что делает по утрам среднестатистический священник, и я конкретно. Причем ведущий, предваряя ответ, начал:

— Вот, вы встаете, умываетесь, молитесь, а потом что?

Пришлось немного эту стандартную последовательность нарушить, так как у меня после умывания следует проверка почты и просмотр ожидаемых писем и сообщений, а уже затем молитва. Почему так? Потому что если я помолюсь, а затем проверю почту и прочее, что за ночь стеклось в почтовый ящик, то молиться нужно снова.

Действительно, интернет-дискуссии для священника — это самовольное хождение в комнату смущений, искушений и соблазнов. Это раньше — идешь к Преосвященному и просишь у него благословения на участие в каком-то форуме, приблизительно православном. Нынче иначе. В соцсетях уже по умолчанию быть благословляется, e-mail обязателен, а наставления, как себя вести в интернет-пространстве, не только от местных архиереев, но и от самого Патриарха, регулярны и конкретны.

Не могу сказать, что владею какой-то новой методикой выхода из того состояния, в которое приводит меня прочитанное и увиденное; что мне совсем несвойственно желание хотя бы виртуально поколотить слишком назойливого собеседника или бескомпромиссного оппонента. Но у православного (тем паче священника!) есть одно неоспоримое преимущество — он молитвы знает.

Прочел внимательно, не торопясь и вдумываясь, молитву, смотришь, и уже пред тобой не реинкарнация рогатой сущности с университетским образованием и апломбом «поставить всех попов на место», а личность ищущая; что за едким пафосом и занудством кроется желание что-то понять. Конечно, есть люди, пришедшие в дискуссию или полемику с одной-единственной целью: оскорбить, грубостью обратить на себя внимание, но они, во-первых, редки, а во-вторых, работает принцип «не трогай тролля, он сам испарится». Главное — для себя лично решить: с какой целью заходишь в Интернет? Если только для того, чтобы что-то рассказать, попросить помолиться или узнать все-таки, какие грехи на Таинстве Соборования прощаются или вообще не прощаются никакие, — тут все просто и понятно. Православный Интернет все это решает. Но если ты врываешься в социальную сеть с желанием обличать, расставлять приоритеты и «выводить на чистую воду»… то лучше все же о приходском коте рассказать или интересной ссылкой поделиться.

От обличения до осуждения дистанция столь мала, что ты можешь не заметить, что превратился уже из священника в прокурора без конфессиональной принадлежности.

Разъяснять, объяснять, рассказывать, или, говоря нашим языком, свидетельствовать — это, как мне кажется, главная цель пребывания в Интернете для православного человека и священника.

Есть табу. Там, где откровенное кощунство, делать нечего; туда, где политический раздрай, ходить точно не надо. Кощунников не переубедишь, а политические разборки — это и смущение, и осуждение, и откровенный грех. Как сказал один из апологетов: о политической позиции священника может знать только избирательная урна.

Священник в Интернете и в соцсетях нужен. Только идти туда для того, чтобы «себя показать», не следует, а вот свидетельствовать об Истине — это очень даже полезно.

* * *

Денис Ахалашвили, журналист, писатель, г. Екатеринбург:

— Современное телевидение переполнено ток-шоу, где гости студии в живой форме обсуждают различные политические и общественные вопросы. Сегодня этот формат очень популярен и востребован, здесь нет места скуке, уровень эмоций в спорах часто зашкаливает, участники не стесняются в аргументах и порой переходят на язык жестов, что нравится зрителям и поднимает рейтинги каналов. Стоит вспомнить драку ведущего НТВ Андрея Норкина с украинским блогером Дмитрием Суворовым в эфире программы «Место встречи», где украинский гость позволил себе хамские выражения в отношении жителей Донбасса и сразу же получил за это по лицу. Или драку Максима Шевченко с Николаем Сванидзе в эфире радиостанции «Комсомольская правда» из-за разногласий по поводу жертв в Великой Отечественной войне. Стоит заметить, тема передачи была — «Нужны ли нам, России, советы по нравственности?».

Надо ли православному человеку участвовать в подобных дискуссиях — вопрос неоднозначный. С одной стороны, участие в споре (про диалог, где оппоненты слушают друг друга, можно сразу забыть) с неадекватными и негативно настроенными людьми — прямой повод потерять мир в душе. А с другой — разве не долг любого нормального человека независимо от его религиозных убеждений остановить зарвавшегося негодяя и хама, пусть даже на общественной площадке?

Мне хочется пожать руку своему другу по «Фейсбуку», главному редактору издания Polit Russia Руслану Осташко, который после заявления скандального польского журналиста в студии НТВ, назвавшего советских солдат, освободивших Европу, «красными фашистами», дал наглецу по заслугам. К чести моего друга, он не бросился в драку сломя голову, а на хамские выкрики поляка спокойно сказал, что если со скамейки оппонентов еще раз прозвучат неприемлемые оскорбления в адрес наших ветеранов, то вынужден будет применить силу. Поляк это предупреждение проигнорировал и стал грязно оскорблять память наших дедов в неподобающих выражениях, за что вполне заслуженно получил по лицу.

А теперь представим, как еще православный человек и гражданин своей страны мог отреагировать на подобное хамское и непозволительное поведение, окажись он в подобной ситуации. Стал бы цитировать святых отцов, искать подходящие места в Евангелии или, потупив глаза, сделал бы вид, что ничего не произошло? Как мужчина и православный человек, после эфира Руслан принял вызов поляка встретиться на ринге, где в честном бою по всем правилам бокса победил и отстоял честь наших дедов и прадедов.

Про отношение православного человека к разным спорам, разногласиям и противоречиям лучше всего сказал святитель Филарет (Дроздов): «Гнушайтесь врагами Божиими, поражайте врагов Отечества, любите враги ваша». С врагами Церкви говорить бесполезно: их нам не переубедить, о них можно только сожалеть. Что касается врагов твоего Отечества, истребить их — твой святой долг. А личных врагов мы можем прощать и за них молиться, как молился наш Господь Иисус Христос за распинающих Его.

И не стоит забывать, что в спорах мы часто отстаиваем вовсе не истину, о которой порой имеем самое смутное представление, а свое личное мнение, свое «я», свою гордыню, претензию на знание истины в последней инстанции. Поэтому во многих случаях разумнее будет поступать по слову архимандрита Иоанна Крестьянкина, который сказал: «В споре мирно уступить — сотню бесов утопить!».

До сих пор не забуду, как, придя в церковь на первую в своей жизни Литургию, я решил, что священник «неправильно» подавал возгласы, и, нисколько не сомневаясь, решил после службы научить его делать это правильно. Хорошо, что батюшка куда-то торопился после службы, и мне не удалось преподать ему урок. А желание было горячее.

Журнал «Православие и современность» № 42 (58)