Православный человек стремится побывать у святынь, любит ездить в паломничества — в другие регионы России и в другие страны. Когда в Саратов привозят мощи или чудотворные иконы, к ним приходит много людей. Но достаточно ли хорошо мы знаем свои святыни? Всегда ли правильно относимся к ним? Мы беседуем об этом с Митрополитом Саратовским и Вольским Лонгином.
— Владыка, и по собственному опыту, и из общения с другими людьми могу сказать: свои святыни мы почему-то знаем не очень хорошо...
— Действительно, так устроен человек: ему хочется увидеть то, чего нет рядом. Это касается не только святых или исторических мест, но и других вещей.
Знаете, когда я только стал саратовским архиереем и узнал, что саратовцы постоянно ездят то в Дивеево, то в Санаксары, то в Почаев, то куда-то еще, мне стало немного обидно. Неужели у нас в Саратове, в Саратовской области нет никаких святынь? Я хорошо отношусь к паломничеству, мне самому доводилось много путешествовать по святым местам. Но есть ли святыни здесь, рядом? Могу ответить: есть, причем достаточно древние и известные.
Конечно, Саратовская земля — относительно молодая. Хоть мы и старше Соединенных Штатов Америки, но, тем не менее, в составе государства Российского мы «новая территория», которой всего несколько сотен лет. Отчасти по этой исторической причине у нас своих святынь пока еще не так много.
Главная святыня нашей земли — образ Спаса Нерукотворного. Предположительно, это древняя хоругвь, которую принесли с собой московские стрельцы, основавшие здесь сначала засеку, а потом город на левой стороне Волги. Потом его перенесли на правую строну реки. Эта икона уже много веков хранится в Свято-Троицком кафедральном соборе. Собор, в свою очередь, является памятником истории и архитектуры, самым старым каменным зданием не только Саратова, но и всего Среднего Поволжья.
Икона очень почиталась до революции: перед ней служились молебны, ее носили по домам. Наверное, многим саратовцам известна фотография крестного хода с этой иконой, который направляется на освящение нового здания Императорского Николаевского университета. Открытие университета в Саратове было общегородским торжеством, и на него была принесена именно икона Спаса Нерукотворного.
В том же Троицком соборе хранится старинный мощевик из имения князя С.Ф. Голицына, в нем находятся мощи более 120 святых. В советское время он находился в областном музее краеведения и несколько лет назад был возвращен Церкви.
Вообще, за последние годы достаточно много наших храмов сподобились получить те или иные святыни, в основном частицы мощей святых.
— Как молиться перед нашими святынями, как их почтить?
— Молиться нужно Богу, об этом надо помнить всегда. Любая святыня, начиная от иконы и заканчивая мощами,— это лишь некие «костыли», которые помогают человеку идти к Богу. Молясь перед святыней, мы должны поступать согласно оросу седьмого Вселенского Собора: поклоняясь образу, возносить ум к Первообразу. В широком смысле слова любая святыня, любое историческое место — это икона, которая помогает нам в молитвенном обращении к Богу.
Если мы особо почитаем какую-то святыню или святого, надо обязательно посещать храм в день их памяти. Скажем, 29 августа по новому стилю Церковью вспоминается перенесение Нерукотворного Образа Спасителя из Едессы в Константинополь. Это праздник в честь иконы Спаса Нерукотворного, и, конечно, хорошо, будучи в Саратове, посетить Троицкий собор, где находится эта почитаемая икона, сходить на службу. Так же и с другими святынями.
— А отличаются ли чем-то наши «родные» святыни от прославленных, всем известных святынь?
— По сути нет. Например, чем отличается частица мощей преподобного Серафима, которая находится у нас в Серафимовском храме, от мощей преподобного, которые почивают в Дивеево? Только размерами.
— Но тем не менее, Владыка, Вы верно заметили, что паломники очень любят бывать именно в Дивеево…
— Понимаете ли, в чем дело... Во-первых, само это место освящено подвигами и преподобного, и его учеников, и сестер Дивеевского монастыря. Во-вторых, это просто очень благоустроенный монастырь, в котором прекрасно всё, начиная от садов и цветников и заканчивая богослужением, пением, общей атмосферой.
Монастырь — это вообще совершенно особое место, которое всегда привлекало и привлекает людей своей неотмирностью, другим образом жизни. Мы же знаем из жития, к примеру, преподобного Сергия Радонежского, что люди приходили к нему в обитель даже тогда, когда там жило всего несколько иноков. Миряне смотрели, как они молились, трудились, и назидались этим, им даже не надо было о чем-то их спрашивать. Настолько необычна жизнь монашествующих — людей, по-настоящему отрекшихся от мира ради Бога. Она сама по себе имеет огромное воспитательное значение. Каждый, кто является ее свидетелем, получает очень большую пользу.
Приезжая к святыням, совершая паломническое путешествие, поднимая некий труд, мы тем самым приносим маленькую жертву Богу, возгреваем в наших сердцах память о подвижниках веры и благочестия и пытаемся настолько, насколько это возможно в наших условиях, им подражать. Вот почему паломничество так важно.
— Монастыри Саратовской митрополии, как правило, молодые. Некоторые, как Спасо-Преображенский монастырь, возрождаются на прежнем месте. Некоторые образованы там, где прежде монастырей никогда не было. От посещения новых обителей миряне тоже могут получить пользу?
— Да, у нас образованы монастыри, которых раньше не было, как, например, Свято-Иоанновский монастырь в селе Алексеевка Хвалынского района или Свято-Сергиевский монастырь, тоже в селе Алексеевка, но Базарно-Карабулакского района (там восстановлен дореволюционный Сергиевский храм, при нем была создана община, и потом возник женский монастырь). Восстанавливаются монастыри исторические: Свято-Воскресенский Иргизский мужской монастырь в Балаковском районе, Свято-Никольский женский в поселке Монастырский Пугачевского района, Спасо-Преображенский мужской монастырь в городе Саратове.
Пусть наши монастыри «молодые», но туда уже приходит много прихожан. Их можно назвать до некоторой степени благоустроенными — я имею ввиду их внутреннюю жизнь. Например, Спасо-Преображенский монастырь пока еще только в самом начале большого, долгого пути восстановления своего исторического облика. Но там уже собралось неплохое братство, там много прихожан и помощников братии. То же можно сказать о Никольском монастыре — это едва ли ни самый посещаемый храм нашего города. Поэтому я не могу сказать, что наши монастыри никому не известны. Слава Богу, люди приходят, а раз приходят, значит, находят здесь то, что приносит пользу душе.
— Владыка, а какие храмы и монастыри Саратовской земли Вы бы рекомендовали посетить?
— Я не могу выделить отдельные храмы. В каждом из них совершается Бескровная Жертва — Евхаристия, поэтому каждый храм — это Небо на земле. Можно посещать любой православный храм или монастырь. Конечно, бывает, что человеку дорог тот или иной храм, или у него сложились особые отношения с батюшкой. Поэтому, вместо того, чтобы идти в храм в двух шагах от дома, он едет на другой конец города — туда, где служит батюшка, которого он любит, уважает, советы которого приносят ему пользу. Это тоже нормально, ничего предосудительного в этом нет.
— Еще один мой вопрос касается почитания непрославленных подвижников. Например, у нас в городе очень почитают епископа Вениамина (Милова) и его могилу на Воскресенском кладбище. Можно ли молиться таким «несвятым святым» и как правильно?
— Я бы не стал в подобных случаях употреблять это выражение — «несвятые святые». Все-таки надо проявлять послушание Церкви. Точнее будет — непрославленные подвижники. Да, не только у нас в епархии, но и везде есть люди, которые почитаются церковным народом за те или иные добродетели, которые они показали при жизни: за прозорливость или молитвенность, за их жизненный подвиг, исповедничество. Бывает, что они пока не прославлены Церковью по самым разным причинам. К владыке Вениамину, который похоронен у нас на Воскресенском кладбище, действительно идет множество людей. Но для канонизации есть препятствие, связанное с одним из его следственных дел. По существующим сегодня правилам канонизация не совершается, если человек не выдержал пыток на допросах и подписал какие-то признательные показания. Правильно это или неправильно — я не знаю. Лично я считаю, что силы человека ограничены, и далеко не все могут выдержать запредельное давление. Поэтому я бы никого не осуждал и ни о ком бы не решился вынести отрицательное суждение.
Почитание владыки Вениамина основано и на доброй памяти о нем, и на каких-то плодах тех молитв, просьб, с которыми люди к нему обращаются. А молиться о нем можно только одним способом — служить панихиду или литию на его могиле. Сейчас это стало делать гораздо легче: на Воскресенском кладбище построен храм, там есть священник.
— Добавлю: наверное, важно знать, почему этого человека так почитают, познакомиться с его жизнеописанием, наследием.
Владыка, у нас есть несколько вопросов по теме нашей беседы. «Однажды я была в паломничестве и подарила одной женщине из группы фото нашей удивительной Казанской иконы Божией Матери из Троицкого собора. ″А она чудотворная?″— спросила меня эта женщина. Я растерялась. Спросила, что она имеет в виду. Она ответила, что, вот если у них в соборе икона чудотворная, то случаи ее помощи всем известны, и икона вся в подвесках-приношениях от прихожан в благодарность за исцеления. Я не смогла ответить, я ничего такого о нашей Казанской иконе не знаю. С другой стороны, я знаю, что наша древняя икона Божией Матери прекрасна и неповторима, и разделение икон на ″чудотворные″ и ″нечудотворные″ меня очень покоробило»,— пишет Наталия.
— Я согласен с автором этого вопроса. Действительно, бывают чудотворные иконы. Но подходить к иконам так прагматично: «А вот эта чудотворная, значит, буду молиться, а вот эта не чудотворная…» — это уже какое-то пресыщение, очень нехорошее и коробящее своей утилитарностью: «Какая польза мне будет от этой иконы, что она мне даст?». Это неправильно.
Действительно, о нашей Казанской иконе из Троицкого собора можно говорить много. Она очень древняя. Когда ее реставрировали в музее Андрея Рублева, то сняли шесть слоев записи, можете себе представить? Наша, саратовская, икона написана вскоре после чудесного обретения иконы в Казани. Казанский образ Божией Матери — как бы благословение новым землям Московского государства, некий символ распространения России в южные земли бывшей Золотой Орды. Она очень почитаема везде: и в Пензе, и в Самаре, и в Саратове, и в Астрахани. Поэтому было создано очень много списков с нее.
Вообще, надо помнить: если по молитвам у иконы происходят какие-то чудеса — их содевает Сама Матерь Божия. Поэтому так резко разделять иконы на чудотворные и «нечудотворные» неправильно.
— Марина задает такой вопрос: «Недавно к нам привозили мощи святителя Луки Крымского, ковчег с мощами святой Матроны Московской. И к ним стояли очереди. Но ведь в Саратове есть иконы с мощами этих святых, и к ним очередей не наблюдается. Как к этому относиться? Зачем организуются принесения мощей? Нет ли в стремлении поклониться именно ″привозным″ мощам некого идолопоклонничества?».
— Идолопоклонничества нет, это совершенно точно. Но есть некие особенности массовой психологии. Действительно, у нас есть в некоторых храмах иконы с частицами мощей и блаженной Матроны, и святителя Луки Крымского. В недавно освященном саратовском храме святителя Спиридона Тримифунтского есть частица его мощей. Многие прихожане знают об этом и молятся перед его иконой, читают акафисты святителю. Однако, когда приносятся ковчеги с мощами, как, например, с десницей святителя Спиридона Тримифунтского осенью 2018 года, людей собирается гораздо больше.
Думаю, это зависит еще и от широкого информирования о событии. А так, конечно, никакой разницы нет.
— Как можно лучше узнать святыни нашей епархии? Собрана ли где-нибудь информация о них?
— Полная информация есть на сайте Саратовской епархии, в разделе «Епархия» / «Святыни». И там написано, где эти святыни находятся, как они появились. А в разделе «Храмы и монастыри» даже указано, на каком транспорте удобно до них доехать.