«Грянул гром, молнии рассекли небо, а мощный порыв ветра разогнал облака лжи — в свет вышел “Архипелаг”. И перед этим монументом <…> Запад вынужден был поднять глаза, которые он столь долго прятал. После Солженицына уже никто не мог укрыться за всепрощающей формулировкой: “Я не знал”. Стена коммунистической лжи, которую расшатал гениальный писатель, рухнула»,— писал на страницах «Пари Матч» французский журналист Жан Ку, в 1991 году вспоминая конец 1973-го. До «Архипелага» за рубежом вышло около тридцати книг аналогичного содержания — Запад их не заметил. Нужен был гений Солженицына, чтобы достучаться до всех, чтобы мир узнал о русской трагедии ХХ века.
Как это было в СССР
Чем был «Архипелаг ГУЛаг» для живущих в СССР в то время? Достать его было невероятно трудно, причем в провинции, особенно в «закрытых» городах, как Саратов,— гораздо труднее, чем в столицах. За хранение и чтение «Архипелага» вполне можно было получить срок по 70-й статье УК РСФСР (антисоветская агитация и пропаганда). Такое впечатление, что у советской власти за все годы ее существования не было врага страшнее и мощнее, чем Александр Исаевич Солженицын. Само имя автора «Архипелага» после насильственной высылки стало запретным; его было опасно даже произносить вне бранного контекста.
Помню, как мне попал в руки 1-й том «Архипелага» — самиздатовская фотокопия парижского издания, тоже сделанная с фотокопии, некоторые страницы почти невозможно разобрать. Но мне хватило и того, что разобрать удалось. Насчет советской власти я, собственно, не обольщалась и раньше, но эта пачка фотобумаги стала бомбой, взорвавшей все внедренные с детского сада идеологемы. Убеждали не только факты, полузнакомые по другим источникам; больше всего убеждала художественная мощь изложения — неправду так написать невозможно. Толстую пачку фотобумаги мне дали на одну ночь. Я читала и знала: жизненно важно успеть дочитать, потому что, по всей вероятности, я эту книгу вновь увижу не скоро, если увижу вообще, ведь в СССР «Архипелаг» не издадут никогда. Время казалось окаменевшим, тошнотворная ложь, разлитая в повседневности,— незыблемой, как египетские пирамиды.
Потом вдруг — перестройка, гласность, ее прорывы и откаты. В библиотеках выстраивались очереди за посредственным романом «Дети Арбата», а с отпечатанного тиража журнала «Новый мир» по анонимному звонку из ЦК КПСС срывали обложки с анонсом глав из «Архипелага». Но остановить очнувшееся, ожившее время было уже невозможно, и в августе 1989-го началась публикация фрагментов «Архипелага» в «Новом мире», а в следующем году его издали полностью.
Потом была публикация других произведений Солженицына, возвращение на Родину, его острая критика ельцинских реформ и, как следствие — запрет его телепередачи (по 15 минут раз в две недели) под смехотворным предлогом якобы низкого рейтинга (передачу смотрели все, кого я знала) и многое, многое другое. Но сейчас разговор об «Архипелаге».
Друзья и враги великой книги
Недавно по инициативе Премьер-министра РФ В.В. Путина «Архипелаг ГУЛаг» был включен в школьную программу. Трудно переоценить значение этого события для будущего России. Сокращенное почти в пять раз (22 авторских листа из 96) издание для школьников начал готовить сам писатель; завершила работу его жена Наталия Дмитриевна Солженицына. Уже отпечатан первый тираж — 10 000 экземпляров.
Будем надеяться, что «Архипелаг» в школьной программе станет надежным заслоном на пути той ползучей сталинизации общества, которая наблюдается в последние годы. Создается новая мифология о светлом социалистическом вчера. Апологеты безбожного и бесчеловечного строя лгут о прошлом, крадя у страны будущее: ведь строить на лжи — все равно, что строить на песке. Замороченная молодежь уже не знает, кому и чему верить.
Те, кто не прочь «подморозить» Россию на сталинский манер, крайне враждебно встретили сообщение об «Архипелаге» в школьной программе. Все пошло в ход: и ложь о том, что Солженицын на войне был полицаем, а в лагере стукачом; и измышления, будто «Архипелаг» он сочинил по заданию ЦРУ, чтобы развалить Советский Союз, а Нобелевский комитет ему за это выписал премию; и что писатель он так себе, просто публицист, а мировая слава — это случайность, обусловленная политической конъюнктурой. Нужды нет, что грубо сфабрикованные фальшивки о жизни Солженицына давным-давно документально опровергнуты; что Нобелевской премией его наградили в 1970 году, когда о существовании «Архипелага» не знал никто, кроме пяти-шести человек в Москве; что приписывать автору «Архипелага» корыстные намерения — это бред, поскольку ни за одно издание этой книги и за рубежом, и в России он не взял себе ни копейки; что сказка о низком художественном уровне его книг просто смешна… На одной из встреч Солженицына с общественностью некий коммунист высказался так: «Я читал Ваш “Архипелаг”, и он меня не убедил». Писатель ответил достойно и просто: «Ну, что ж делать. Весь мир он убедил». Но тот коммунист хотя бы вел себя корректно, чего не скажешь о тех, кто беснуется в Интернете. Любимый ими режим держался на трех китах: насилии, лжи и невежестве. Что касается насилия, у его адептов нынче возможности не те, зато с ложью и невежеством по-прежнему все в порядке. Коммунисты Петербурга призывают школьников не читать «Архипелаг», заявлять учителям, что это делается по идейным соображениям, и гордиться полученными двойками. И ведь найдутся недоросли, которые клюнут на такую дешевку. Попробовали бы они в советские годы заявить, что «по идейным соображениям» не хотят читать роман Горького «Мать»,— где были бы после этого они и где были бы их родители? Логичнее ненавистникам Солженицына призывать молодежь читать его книгу и пытаться ее опровергнуть. Но невежество товарищам как-то роднее и ближе: «Я романа Пастернака не читал, но глубоко возмущен».
Кстати, и опровергатели находятся. Периодически никому не известные историки заявляют, что архивные данные не подтверждают того, о чем пишет Солженицын, что его труд ненаучен. Хочется ответить словами самого Александра Исаевича, сказанными по другому поводу: «Ах, не смешили бы вы кур с вашей научностью: дважды два — сколько скажет КПСС». Но он в «Архипелаге» на научность и не претендовал, его книга — «опыт художественного исследования»; какие-то мелкие фактические неточности, при недоступности автору архивов, в ней могут быть, что вовсе не отменяет ее глубокой правдивости в главном. Толстой, к слову сказать, создал «Войну и мир», а не научный трактат, только лучше и правдивее о войне 1812 года все равно ничего не написано. И что за мифический архив, в котором собрано нечто, «не подтверждающее» «Архипелаг»? Помнится, по его выходе, когда советские газеты обвиняли писателя в клевете и лжи, ассоциация американских издателей предложила за свой счет опубликовать любые материалы, опровергающие книгу Солженицына, но не получила ничего.
Светоносец
«“Архипелаг ГУЛаг” — книга воздаяния, суда, покаяния. В ней мертвые встают с безумных строек, загубивших их, со дна подвалов и каналов и взывают, как призраки в “Ричарде III”. Страницы “Архипелага” как скрижали Судного дня»,— писал о книге Солженицына Никита Струве. И все же она не оставляет мрачного впечатления. Во многом это обусловлено тем, что ее автор — христианин. Солженицын показывает, как запредельные страдания могут стать для человека «прорывом к небесам», и его собственная судьба — подтверждение тому: утраченную в комсомольской юности веру он вновь обрел в лагерной больнице, почти умирая от рака. Потом был конец срока, ссылка, возобновившаяся болезнь и чудесное исцеление, которое сам он осознал как Божие чудо.
«То и веселит меня, то и утверживает, что не я всё задумываю и провожу, что я — только меч, хорошо отточенный на нечистую силу, заговоренный рубить её и разгонять. О, дай мне, Господи, не переломиться при ударах! Не выпасть из руки Твоей!» — писал Солженицын в страшное для себя время, в декабре 1973-го. «Архипелаг» был захвачен КГБ, в адрес писателя по почте и телефону шли анонимные угрозы. Угрожали также убить жену и детей. Старшему, Ермолаю, было около трех лет, Игнату — чуть больше годика, Степану — три месяца… Но никакие угрозы не могли сломить писателя, осознавшего свой дар как поручение, вверившего судьбу воле Господней.
«Светоносец» — назвала Солженицына Анна Ахматова после чтения «Одного дня Ивана Денисовича» и встречи с автором. Светоносна и его главная книга. Прочтя «Архипелаг», мыслящий подросток получит, по крайней мере, прививку от тоталитарного мышления. Кого-то книга, созданная писателем-христианином, несомненно, заставит задуматься о метафизических вопросах бытия, приведет к вере. Она повествует о самых трагических десятилетиях русской истории, но написана так, что понесет в нашу школу только добро и правду.
Газета «Православная вера» № 22 (426)