В нашем сегодняшнем номере — продолжение рассказа журналиста Яны Степановой о паломничестве к святыням Кипра. В этот раз речь пойдет о жизни кипрских обителей.

Кипр не зря называют «островом святых». «Не желаю вводить в обман, но число святых, что воссияли своею славою на святом острове, неисчислимо», — писал еще в ХV веке кипрский летописец Леонтий Махера. Сюда устремлялись монахи-подвижники из Египта, Сирии и Малой Азии, а также из других государств, где пребывание христиан становилось опасным. До наших дней здесь сохранилось большое количество не только монастырей, но и бывших пристанищ отшельников, пещер и гробниц первых аскетов. Нового расцвета кипрские монастыри достигли после провозглашения независимости острова в 1960 году, когда стали восстанавливаться монашеские общины. Сегодня обители гостеприимно открывают двери паломникам со всего мира.

Повседневная жизнь в монастырях на Кипре наполнена разнообразными делами и заботами: богослужения, занятия рукоделием, реставрация рукописей и старопечатных книг, изготовление свечей и ладана. Многие монашеские общины занимаются земледелием: выращивают оливки, фрукты, злаковые культуры. В некоторых обителях существуют животноводческие хозяйства и пасеки. От продажи своих изделий и продуктов монастыри получают доход. Эти средства направляются на их содержание, участие в гуманитарных и социальных программах, благотворительные цели.

Кипрские монастыри нельзя назвать особенно строгими, но в некоторых из них соблюдается древняя традиция: мужские обители являются закрытыми для женщин (например, монастырь Ставровуни), а в женские — не пускают мужчин.

Монастырь Киккской иконы Божией Матери

Путь к Киккскому монастырю лежит через Троодос — горный массив, в котором среди кипариса и можжевельника, земляничных деревьев и сосен, кактусов-великанов и стариков‑кедров прячутся живописные деревушки и старинные храмы. Горы — единственное место на Кипре, где зимой выпадает снег. Поэтому многие туристы любят приезжать на остров именно в зимние месяцы — где еще удастся совместить морские прогулки и горнолыжный курорт?

По горному серпантину и маленькая легковушка, и большой экскурсионный автобус едут без труда — дорожное покрытие и в горах, и на равнине обрадует любого автолюбителя. На пути нам встречается большое количество поклонных крестов (они здесь в основном из белого камня) и небольших часовен. Даже в горах чувствуется любовь и забота киприотов о своем острове: никакого мусора, нет сухих и поваленных деревьев, остановки для путников чистые и ухоженные.

Монастырь Киккос находится на высоте около 1140 метров над уровнем моря. Его полное название — «Священный царский и ставропигиальный монастырь Киккской иконы Божией Матери». Царским его называют потому, что основал его в конце XI века византийский император Алексей I Комнин.

Удивительную историю основания обители все паломники слушают, затаив дыхание.

«Девять столетий назад в пещере горы Киккос жил старый отшельник по имени Исаия, — начинает свой рассказ наш гид Ольга. — Однажды византийский наместник Кипра Мануил Вутомитис отправился в лес на охоту. Сбившись с пути, он долго не мог разыскать дорогу домой и случайно наткнулся на Исаию. Наместник попросил его указать дорогу, но удалившийся от мира отшельник ничего не ответил. Рассерженный таким поведением, вельможа ударил Исаию.

Спустя некоторое время царедворец тяжело заболел. Решив, что болезнь послана ему в наказание за грубость, он отправил слуг разыскать Исаию. Старца привели к правителю, и Вутомитис со смирением просил простить его. Ничего не сказав в ответ, монах принялся молиться об исцелении страждущего. По молитвам старца болезнь отступила, и наместник обещал Исаие дать все, что тот у него попросит. Однако святой не пожелал ни денег, ни титулов, но, следуя Божественному повелению, попросил привезти ему из Константинополя икону Божией Матери — одну из тех трех, что написал евангелист Лука при земной жизни Пресвятой Богородицы. Наместник заколебался: как же убедить императора Византии отдать святой образ, хранившийся во дворце? Но всё же отправился в Константинополь, взяв с собой и старца Исаию.

После их прибытия в столицу наместник все никак не мог найти удобный момент, чтобы предстать перед императором и просить его об иконе. Вскоре дочь императора заболела той же болезнью, что некогда и Мануил Вутомитис. Узнав об этом, царедворец тут же отправился к правителю, рассказал ему историю собственного выздоровления и заверил, что его дочь тут же исцелится, если он согласится отправить икону на Кипр. Но даже после того, как Исаия вылечил дочь императора, последний не хотел отдавать оригинал иконы. Он приказал написать копию, выставил перед Исаией два образа и сказал, что если тот угадает, который из них подлинный, сможет его забрать. Старец долго их разглядывал, и вдруг на угол одной из икон села пчела. Восприняв это как Божий знак, подвижник выбрал эту икону — она оказалась оригиналом. В связи с этим пчела и по сей день является символом игумена Киккского монастыря».

Существует еще поверье, что Алексею I Комнину явилась во сне Пресвятая Богородица, Которая повелела ему отдать именно подлинную икону. Император отдал, но при условии, что она будет прикрыта покрывалом, чтобы никто не мог увидеть Ее лик. Хотя жители Кипра рассказывают о том, что лик иконы закрыли кипрские власти того времени — в знак уважения местным населением чувств императора, который больше никогда не сможет ее увидеть. Провожая корабль с иконой Пресвятой Богородицы на Кипр, правитель дал средства на постройку обители. Народ с волнением и благоговением встретил святыню, а затем торжественно проводил ее до гор Троодоса — эта сцена запечатлена на одной из стен монастыря в виде мозаичной картины.

Автостоянка перед монастырем переполнена — машинам туристов приходится парковаться вдоль дороги. В паре километров от монастырского комплекса — большая церковная лавка, где можно купить иконы, свечи, сувениры, традиционные кипрские продукты. В самих монастырях лавки встречаются очень редко; только здесь, в Киккосе, мы увидели на территории обители небольшую мастерскую — и не пожалели, что зашли: нашему взгляду предстали удивительной красоты иконы, написанные местными монахами на холсте с деревянной основой.

Постройки монастырского комплекса относятся к различным эпохам. Вокруг храма — игуменский корпус, помещение для собраний, кельи монахов, библиотека, музей, приемные залы. В центре — большой вымощенный камнем двор с источником. Украшающие монастырь мозаики и фрески с сюжетами из церковной истории были созданы в 90‑х годах прошлого века кипрскими иконописцами и мастерами из Греции и Румынии.

Храм не очень большой, но трехпрестольный: центральный алтарь посвящен Божией Матери, правый придел — Всем святым, а левый — Архангелам Михаилу и Гавриилу. Колокольня стоит отдельно, на ней шесть колоколов, самый большой из которых — весом в 1280 кг — отлит в России.

В монастыре порядки строже, чем в приходском храме: мужчинам и женщинам, которые пришли в шортах, выдают сиреневые халаты-кимоно, фотографировать в церкви запрещено. Прежде чем мы зайдем, нам объясняют, как принято ставить свечи за здравие и за упокой: на Кипре все свечи ставят в один ящик, заполненный песком, при этом каждый про себя читает молитву.

Служба уже давно закончилась, но храм все еще заполнен людьми: одни подают записки и общаются со священниками, другие рассматривают храм или сидят, задумавшись, в стасидиях (такие стулья с высокой спинкой и откидными сиденьями есть во всех кипрских храмах). Участники паломнической группы, которые только что весело переговаривались во дворе, моментально затихают, переступив порог храма. На первый взгляд, внутри нет ничего такого, что порождало бы такую благоговейную тишину. Но нас проводят к иконостасу, и все сразу становятся понятно: мы рядом с великой святыней — Киккской иконой Божией Матери «Милостивая». И пусть мы не видим всего образа и можем прикоснуться к нему только через оклад — счастье уже просто быть здесь. Схожее чувство я испытывала дважды: зимним морозным вечером после службы в Троице-­Сергиевой Лавре и в Донском монастыре в Москве. Описать его трудно — как будто есть только настоящий момент абсолютной радости быть в этом мире и вера в то, что когда­-нибудь этот момент может растянуться на вечность.

Киккская икона находится в центре иконостаса. В 1795 году она была украшена серебряным окладом, который полностью закрыл изображение, и прикрыта ризой с золотой вышивкой. Образ открывали всего несколько раз — во время масштабных катаклизмов и бедствий. Эта икона была написана апостолом и евангелистом Лукой еще при земной жизни Пречистой Девы. Название «Милостивая» возникло потому, что Богоматерь здесь изображена умоляющей Сына и Бога Своего о спасении рода человеческого. Самый известный в России список чудотворной Киккской иконы находится в Москве, в Зачатьевском монастыре.

На память каждому паломнику дают ватку, смоченную освященным елеем. В храме нам показывают приношения, которые свидетельствуют о чудесах Пресвятой Богородицы. Вот частичка языка рыбы-меч — она была принесена в память о спасении от верной гибели моряков одного корабля, который в XVIII веке был пронзен этой огромной рыбой. Рядом можно увидеть изображение отсохшей руки — напоминание о том, как один язычник захотел осквернить икону.

Наше внимание привлекают изумительной красоты паникадила из горного хрусталя — они изготовлены русскими умельцами в XIX веке.

Не выходя из храма, мы попадаем в музей — это самая настоящая сокровищница! Старинные иконы и облачения, мощевики, вышивки, рукописи — такой коллекции антиквариата и произведений искусства мы не видели ни в одном монастырском музее. Атмосферы добавляет и византийская музыка, которая звучит здесь во внебогослужебное время.

На осмотр обители нам дали пару часов — и нам их катастрофически мало. А ведь хочется и просто посидеть в храме, никуда не спеша… Перед отъездом еще раз подходим к Киккской иконе, теперь уже с копиями образа, которые приобрели в мастерской. Вышедший из алтаря священник, немного говорящий по-русски, спрашивает, как нас зовут, сам прикладывает наши иконы к чудотворному образу и благословляет на дорогу.

Возвращаемся к автобусу, постоянно оглядываясь — на раскидистую облепиху рядом с монастырем, на белоснежную колокольню, утопающую в зелени… И обещаем себе вернуться хотя бы еще раз.

Монастырь Панагии Трикукиотиссы

Мы продолжаем свой путь через Троодос — в женский монастырь Панагии Трикукиотиссы (другое название — Трикуккя). История создания этой обители уходит корнями в XII век, точная дата основания неизвестна. «А откуда такое необычное название?» — интересуемся у гида. Есть несколько версий, и самая распространенная гласит, что в этой местности рос боярышник, плоды которого содержали в себе три косточки. На греческом это звучит как «триа коккия». По другой версии, слово «Трикуккя» происходит от денежных отношений во времена османского правления. Тогда монастырь имел право забирать треть доходов, получаемых с деревни Куклия, и звучало это тоже похоже — «триа куккиа».

Когда­-то монастырь был большим, богатым и известным не меньше, чем обитель в Киккосе. Главной его святыней была икона Пресвятой Богородицы «Панагия Трикукиотисса», написанная, как и Киккская, апостолом и евангелистом Лукой при земной жизни Божией Матери. Ее почитали как чудотворную; в засушливые годы образ торжественно выносили из храма и крестным ходом шли с ним в Никосию. У главных ворот столицы святыню встречали и православные, и католики. Но в период турецкого господства икона пропала. Лишь в XVI веке неизвестный мастер создал копию исчезнувшей реликвии, которую и сейчас можно видеть в монастырском храме.

В конце XVIII века обитель прекратила свое существование. Земли стали сдавать в аренду местным крестьянам, и лишь по большим церковным праздникам священники из окрестных деревень совершали в храме богослужения. Спустя двести лет в монастыре началась новая жизнь: сюда приехали три монахини, которые и занялись восстановлением древней обители.

Случайно это или специально, но монастырь никак не похож на восстановленный — его как будто законсервировали несколько веков назад. Сам храм представляет собой небольшой каменный домик с двускатной деревянной крышей, заросшей диким виноградом. Внутри тесно, темно, сквозь маленькие окошки на самом верху едва сочится свет, а запах — словно зашел в ветхую саманную избушку где­-нибудь в российской глубинке. На полах никакой мраморной плитки или деревянных настилов — всё те же большие камни, отшлифованные веками. На стенах можно увидеть фрагменты фресок, но рассмотреть что­то детально практически невозможно — иконы освещаются лишь небольшими лампадками, а богослужение совершается при одних свечах.

Тем не менее запущенным монастырь не выглядит: рядом с храмом аккуратно расставлены небольшие пенечки для уставших путников, в деревянной беседке — небольшая статуя Христа Спасителя, окруженная цветами. На территории растут два больших каштана, на одном из них видим табличку с русским текстом, предупреждающую, что эти плоды есть нельзя. «А вот этот каштан съедобный», — улыбается монахиня, которая вышла нас встречать.

Вокруг монастыря — замечательные фруктовые сады. «Пойдемте, перекусите немного перед дорогой», — приглашает в трапезную одна из сестер. Когда мы еще только ехали к монастырю, настоятельница позвонила нашему гиду, чтобы узнать количество человек в группе, так что на столе уже манил к себе бодрящим ароматом кипрский кофе, в вазочках были разложены пирожные «Картошка», хрустящие сухарики и оливки, по кувшинам разлит натуральный лимонад. Сестры советуют попробовать варенье — они изготавливают его из яблок, персиков и других фруктов из своего сада. Через пятнадцать минут стол чист — и не потому, что проголодались (обед был всего час назад), а потому, что действительно очень вкусно.

Из монастыря мы уезжаем с чувством радости — пока есть на земле вот такие добрые, теплые мирки, людям есть, где отогреться, и есть, что потом долго-­долго вспоминать.

Фото диакона Алексия Степанова 

Газета «Православная вера» № 23 (618)