22 ноября — день памяти святителя Нектария, Эгинского чудотворца. По решению Митрополита Саратовского и Вольского Лонгина — один из престолов в храме первоверховных апостолов Петра и Павла г. Саратова будет освящен во имя этого святого.

Рассказать о святителе Нектарии мы попросили того, для кого он является святым особенным и близким,— настоятеля Петропавловского храма игумена Нектария (Морозова).

Греческий Серафим

Впервые имя святителя Нектария я услышал задолго до того, как получил его имя в монашестве,— в 1994 или 1995 году. В книжной лавке Рождественского монастыря, в Москве, мне попалась книга, которая называлась «Я говорил со святым Нектарием». Это были интервью, воспоминания разных людей, которым довелось встречаться с подвижником при его жизни. Я пробежал глазами аннотацию, и мне почему-то очень запомнилось то, что в Греции почитание святителя Нектария схоже с почитанием у нас преподобного Серафима Саровского. И поскольку преподобный Серафим занимал тогда в моей жизни совершенно особое место, я только лишь по этой причине эту книгу купил.

Спустя несколько лет я стал послушником на Московском Подворье Троице-Сергиевой Лавры, близился мой монашеский постриг. По традиции будущий монах не только не может выбрать себе имя, но даже не знает его и слышит его впервые только на постриге, из уст постригающего. Я никак не мог на это повлиять, но втайне мне всё же очень хотелось, чтобы Владыка Лонгин (тогда — архимандрит) назвал меня Серафимом. Однако в числе братии уже был иеромонах Серафим, и я понимал, что вероятность получить такое же имя близка к нулю. И перед самым постригом я почему-то, молясь у иконы преподобного Серафима, попросил его о том, чтобы он — раз уж мне не суждено быть названным в честь него — в знак своего покровительства, близости исходатайствовал мне имя своего греческого собрата, святителя Нектария. Конечно, это осталось тайной между ним и мной, однако во время пострига, услышав над своей головой имя «Нектарий», я даже не вздрогнул, не удивился. Впоследствии оказалось, что Владыка собирался назвать меня другим именем, но незадолго до пострига передумал.

Гостеприимная Эгина

Святителя Нектария тогда еще не было в нашем месяцеслове, и вместе с тем тот — 1999-й — год был его годом в Элладской Церкви. Мы тогда активно занимались издательской деятельностью, и мне — еще до пострига — довелось редактировать жизнеописание святителя Нектария, составленное архимандритом Амвросием (Фонтрие). Тогда состоялось, можно сказать, мое первое близкое и подробное знакомство с этим угодником Божиим.

Продолжилось оно, когда я приехал на Эгину, где подвизался святитель в последние годы жизни и где он основал монастырь. Там же покоятся сейчас его мощи. Эгина — небольшой, красивый и очень уютный остров, мы застали его весь в цветущем миндале. Так сложилось, что переживания и обстоятельства у нас там были разные, в том числе не очень радостные, и помню как я — чем-то недовольный, расстроенный — иду на праздничную службу, где должен служить местный Владыка. После службы была трапеза, я всё думал о чем-то своем — и неожиданно по растерянности опрокинул на себя стакан колива — сладкого угощения, так что с ног до головы вымазался медом, сахарной пудрой и всем, что в этом стакане было. Видимо, святитель Нектарий как-то хотел донести до меня, что пора бы уже успокоиться и отвлечься от переживаний по разным поводам.

Почувствовать личность

Вся жизнь святителя Нектария  была сплошной чередой злоключений и страданий. Будучи еще довольно молодым епископом, он подвергся клевете, был изгнан с Александрийской кафедры и многие годы не имел постоянного места служения. Куда бы он ни пришел, его везде встречало предвзятое мнение людей, и только в Афинах — в богословской школе братьев Ризари — и впоследствии на Эгине отношение к нему стало устанавливаться уже вне зависимости от дурной молвы, потому что окружающие его узнавали и проникались к нему доверием. Но даже его жизнь на острове Эгина, когда он уже был известен как подвижник, была полна опасений: существовал постоянный риск того, что его могут изгнать из монастыря, что могут упразднить и саму обитель. Всё это читается между строк его писем. Только после его кончины всем стало ясно, что он стал жертвой борьбы за Александрийский патриарший престол между людьми, для которых кроме материального и кроме земной славы ничего не было важно. Всю свою жизнь этот святой страдал, будучи невиновным, и вместе с тем ни злости, ни ожесточения, ни какого-то отчаяния мы в нем не увидим. К слову сказать, он так и умер не реабилитированным, и даже более того, его реабилитация произошла уже после прославления в лике святых.

К чему я обо всем этом говорю? К тому, что очень важно бывает не просто уяснить для себя какие-то ключевые моменты жития святого, но и понять, почувствовать его личность. Святого нужно узнать — так же, как мы узнаём человека. И лично мне очень многие вещи в жизни святителя Нектария совершенно понятны — даже те, что не пережиты. К сожалению, люди часто относятся к святым как к неким идеальным «моделям» людей, угодивших Богу, и как к тем, у кого можно что-то попросить,— а их индивидуальность остается не увиденной, не узнанной. Но подлинно христианские отношения со святыми складываются так же, по тем же принципам, что и отношения с близкими людьми в обычной жизни.

«Читай зачало»

В жизнеописании святителя Нектария мы видим свидетельства о посмертных чудесах, исцелениях, совершавшихся по молитвам к нему. Собственно, первое чудо произошло сразу после того, как он — с виду очень скромный, убогий старичок, ничем не выдававший в себе епископа — умер от рака в общей палате больницы для бедняков. Снятую с него рубашку в непритязательных больничных условиях положили прямо на парализованного на соседней кровати — и тот, исцеленный, встал со своего одра. После этого потрясенное руководство больницы сделало эту палату мемориальной.

В моей жизни были случаи, когда я получал от святителя Нектария помощь в ситуациях совершенно безвыходных. Доводилось порой и молиться ему о здравии тех или иных близких и знакомых мне людей, в том числе больных онкологией — ведь святитель сам во время своей земной жизни очень страдал от онкологического заболевания. Однажды у одного моего товарища заболела мама — подозревали злокачественную опухоль, необходима была операция. Мы послужили молебен святителю Нектарию, помолились ему — и операция была назначена на день его памяти. Всё прошло благополучно, эта женщина до сих пор жива, хотя и не очень здорова. С тех пор прошло уже довольно много лет.

Один мой хороший друг, сейчас тоже игумен, рассказал мне как-то о своей знакомой, певчей московского храма. У нее был рак в терминальной стадии, и она, лежа и уже практически умирая, молилась святителю Нектарию. Через некоторое время он приснился ей и сказал: «Читай зачало», назвал ей зачало (т. е. фрагмент.— Ред.) из Апостола и сам прочел его для нее. Пробудившись, она стала читать это зачало. А потом, через некоторое время, пришел ее духовник, служивший в монастыре, и они решили, что перед кончиной она примет монашество, поскольку таково было устроение и внутреннее стремление ее души. Она никогда не была на постриге, не знала в подробностях, что во время него читается и поется, но что во время пострига она точно узнала — так это то самое зачало, которое прочел ей святой во сне. Вскоре после пострижения в монашество она мирно скончалась.

Идущий к людям

Если мы посмотрим на историю почитания на Руси различных святых, то можем увидеть, что «своими», родными, очень любимыми в народе порой становились те угодники Божии, которые не были связаны никак ни с нашим народом, ни с нашей Русской землей. Они, казалось, не должны были иметь какой-то особенной славы, но им молились, помещали в храмах их иконы, и по молитвам этим совершалось множество чудес. Как всё это объяснить? Пожалуй, только лишь тем, что не только мы «выбираем» святых, но и святые выбирают нас. Порой они как бы вступают в общение первыми, помогают нам и ожидают отклика нашего сердца. Самым ярким подобным примером являются, пожалуй, многочисленные случаи заступничества святителя Николая Чудотворца — помощи его, в том числе, людям неверующим, нецерковным, ничего не знающим о христианстве, которые впоследствии приходят в храм и узнают святителя на иконе.

Таким же — идущим к людям, постепенно входящим в жизнь православного народа — можно назвать и святителя Нектария. Его известность по миру в течение десятилетий распространялась через то, что он являлся людям в самых различных уголках земного шара, в совершенно далеких от православия странах, где едва-едва можно каких-то верующих людей найти, которые притом и не знали, что есть такой подвижник, что готовится его прославление или он уже прославлен. И он кому-то из этих людей помогал, кого-то утешал, а потом, как это бывает, они просто его узнавали — на иконе или на фотографии.

Безусловно, к святителю Нектарию может обратиться и каждый из нас. Понять его, узнать его. И если у нас с ним еще не сложилось личных взаимоотношений, они, при нашем искреннем к тому стремлении, обязательно сложатся.

* * *

Газета «Петропавловский листок» № 20, ноябрь 2016 г.