Первые православные гимназии начали открываться в нашей стране в начале 90-х годов прошлого века. Это время историки называют временем «второго крещения Руси», когда были сняты властные запреты на проповедь православной веры, Церковь получила свободу, народ хлынул в храмы, пытаясь утолить духовный голод. Это было время зарождения и расцвета издательств православной литературы, люди отчаянно нуждались в пастырском окормлении, в добрых примерах воцерковления, устроения семейной жизни по православному укладу. И гимназии при епархиях стали ответом на этот запрос. Прошло 30 лет, мир сильно изменился, мы — тоже. Что представляет собой православная школа сегодня и есть ли у нее будущее? Об этом мы беседуем с директором Покровской православной классической гимназии имени святого благоверного князя Александра Невского г. Саратова иереем Ярославом Коздринем.

— Отец Ярослав, Покровской гимназии в 2022 году исполнилось 15 лет. За эти годы неко­торые ваши ученики успели получить высшее обра­зование и вернулись в родные стены уже в качестве педагогов. Можно ли, опираясь на этот опыт, сде­лать выводы об эффективности выбранной модели обучения и составить прогнозы: что будет дальше, какие трансформации ее ждут?

— Любой, кто начинает пророчествовать, уяз­вим, потому что мы видим, как стремительно меня­ются условия нашей жизни. Поэтому я в оценках осторожен и буду опираться в суждениях на опыт не только нашей гимназии, но и других православ­ных школ. Я также изучал опыт того времени, когда православные гимназии в нашей стране только нача­ли открываться. Одна из первых гимназий появи­лась в 1991 году в Новосибирске, в Академгородке. И до сих пор она работает и недостатка в учени­ках не испытывает. В принципе, основываясь на их тридцатилетнем пути, да и на нашем пятнадцатилет­нем, можно сказать, что православная гимназия как модель образовательного учреждения вполне жизне­способна. Я бы сказал так: ее перспективы оптими­стичны до тех пор, пока есть родитель и ребенок. Пока родители заботятся о своих детях, выбирают для них путь становления (а школа — это прежде всего стар­товые возможности), интерес к разным формам обра­зования будет сохраняться. А если сохранятся и те отношения, которые есть сейчас между государством и Церковью, можно с осторожным оптимизмом пола­гать, что у православных гимназий как школ с особым укладом жизни есть будущее. Православные школы и гимназии, как правило, епархиальные учреждения, и они обладают определенной свободой: могут выстра­ивать учебный процесс с учетом церковных праздни­ков, богослужебного круга.

Еще один аргумент в пользу православных гимна­зий сегодня — есть люди, которым они действитель­но нужны. За 30 лет нашей относительно свободной церковной жизни выросло уже несколько поколений, которые имели возможность беспрепятственно воцерковляться, и эти люди, став родителями, хотят, чтобы их дети росли в среде единомышленников и воспиты­вались на добрых примерах. Человек от грязи устает.

— Мне приходилось общаться с вашими уче­никами, в том числе с теми, кто не учился в гим­назии с первого класса, а переходил в нее на дру­гих этапах учебного процесса. И все они говорили о том, что гимназия сильно отличается от обычной школы в плане атмосферы, отношения к учени­кам со стороны педколлектива, говорили о добро­желательности, отсутствии буллинга, а учебную нагрузку называли более щадящей. «Словно попа­ли в другой мир» — такие были отзывы. Это все замечательно, но возникает опасение: не оказыва­ются ли ваши ученики в какой-то тепличной среде, выйдя из которой вместе с аттестатом, они вновь попадут в мир куда более жесткий? Будут ли они готовы к этой реальности? Не приходили ли ваши выпускники потом если не с жалобами, то, может быть, с недоумениями, что там, в обычной жизни, все не так, как им представлялось, и навыка выжи­вания в этом мире у них нет?

— Мне кажется, это один из распространенных мифов: что православная гимназия — это какие-то особые тепличные условия. Но иногда вопрос ста­вится по-другому. Люди старшего поколения гово­рят: мы не учились в православных школах — и ниче­го, не утратили веру, наоборот, закалились и в ней укрепились. И в этом есть своя правда. Если человек жил в советские времена в верующей семье, то для него учеба в советской школе была неким подвигом исповедничества. Приходилось претерпевать трав­лю от одноклассников, придирки со стороны админи­страции… Если смотреть с этой точки зрения, то сегод­няшняя православная гимназия действительно для детей из воцерковленных семей является более ком­фортной образовательной средой, чем любая другая школа. Но во всем остальном я бы не сказал, что гим­назия создает для своих учеников некий заповедник. Православная школа находится в миру, соприкасает­ся с его соблазнами и изъянами. И в практике моего общения с выпускниками жалоб на то, что теперь они чувствуют себя в этом мире уязвимыми, не было. Все-таки православная школа, и вообще школа, для ребенка — хотя и очень важная, но лишь часть жизни. Наши дети имеют широкий круг общения, кото­рый не замыкается на одноклассниках. Мы, педаго­ги, кстати, и не пытаемся эти границы общения как-то смоделировать — напротив, считаем, что знакомство с внешним миром позволяет взрослеющему человеку правильно настроить свою душу. К слову, недавно гим­назия начала взаимодействовать с реабилитационным центром для ребят, которые попали в сложную жиз­ненную ситуацию. Мы приглашаем их на наши празд­ники, внешкольные мероприятия. И, должен сказать, это общение взаимополезное. Иногда приходится слы­шать, как девочки-подростки из этого центра недоу­мевают, глядя на наших учеников: как же можно быть в этом мире такими, как они выражаются, «чистеньки­ми»? То есть они как минимум замечают, что кому-то удается сохранить благочестие и в этом мире, задумы­ваются на эту тему. А наши дети благодаря знаком­ству с ними видят, что такое боль; видят, что есть люди, которые годами живут в неблагополучных условиях, что есть дети, которым нужна помощь, — и сердцем на эту боль откликаются. Православная гимназия — это место, где среди всего того, что в этом мире тво­рится, немного легче дышать.

— Что православная гимназия может дать ребен­ку, чего он точно не получит в другом образователь­ном учреждении?

—Наши ученики имеют возможность, которой зачастую лишены дети из воцерковленных семей, которые учатся в обычных школах, не быть белой вороной по религиозному признаку. Они здесь среди своих. Особенно это важно в подростковом возрас­те. О чем больше всего переживают родители под­ростков? О том, что повзрослевший ребенок отойдет от Церкви. И даже православные гимназисты от этого не застрахованы. Это возраст, когда авторитет родите­лей кажется молодым людям обременительным, когда им важны признание и лидерство в группе сверстни­ков, своего коллектива. И то, что в это опасное время, когда так легко сбиться с пути, ребенок находится в среде единоверцев, имеет огромное значение. «Да, мы можем хулиганить, у нас могут быть необычные вкусы в музыке, кинематографе, которые не одобряют родители, но мы — православные, мы вместе ходим в храм»; помните, как в «Маугли» — «мы с тобой одной крови». Даже если ты ошибаешься, у тебя есть опора в этом сообществе, и это неоценимый дар.

Журнал «Православное Поволжье», № 2 (2022 г.)