Информационно-аналитический портал Саратовской митрополии
 
Найти
12+

+7 960 346 31 04

info-sar@mail.ru

Из поколения в поколение
Просмотров: 3159     Комментариев: 0

Что мы знаем о духовном сословии? Не о пути священства, которое Промыслом Божиим в настоящее время каждый выбирает сам для себя, а именно о духовном звании, передававшемся по наследству, духовенстве как классе, сложившемся за несколько столетий?

Итак, духовное сословие к 1917 году:

— самое многочисленное - сказывалось известное чадолюбие. У многих священников в семьях было не менее пяти детей;

— самое малообеспеченное, опять таки ввиду многосемейного положения;

— по традиции, самое замкнутое. Указ от 1788 г. "безусловно запрещал" выходцам из духовного сословия жениться на крестьянках - "поелику из того выходят беспорядки. Дети их по грубо воспитанным матерям и сродникам их бывают обыкновенно неспособны к научению должностям церковным";

— одно из самых просвещенных. Традиционное духовное образование требовало от выпускников семинарии глубокого знания словесности, математики, истории, философии;

— и, пожалуй, главное - вера и отношение к жизни как служению передавались в духовенстве из поколения в поколение, "в род и род". Как мы можем сегодня судить об этом?

Перед вами — три коротких истории о трех рядовых представителях духовного сословия. Их объединяет только принадлежность к одной семье. Свое родовое древо (Софинские – Златорунские, более 300 имен с 1725 г.) восстановила саратовская журналистка, главный редактор программы «Вести-Саратов» Елена Софинская.

«Господь благословлял меня в Вязовке»

 

Самые полные сведения сохранились о жизни "вязовского просветителя". Вероятно, потому, что всю свою жизнь протоиерей Алексий Софинский отдал одному приходу. В селе Вязовка Вольского уезда он служил с 1838 года почти полвека. Именно в это время краеведение становится увлечением провинциальной интеллигенции. Несколько современников-вольчан сочли своим долгом оставить свои воспоминания о сельском пастыре. 

Из Саратовского духовного училища Софинского чуть не исключили по бедности: он не смог приобрести себе вовремя ни книг, ни учебных пособий. Вот что позднее отец Алексий сам о себе рассказывал: "Я был в бурсе и настолько был беден - приходит Святая Пасха, а на мне рубашка вся в заплатах. Я в одно время прослезился и сказал: "О, если бы Господь даровал мне к празднику рубашечку! Вставши утром раньше всех своих товарищей, я пошел в церковь к утрени, и, к радости моей, среди улицы нашел рубашку, отличную, лучшего холста. Сколько было радости!".

Во время обучения в семинарии Софинский считается уже вторым учеником курса. Но и тогда "по скудости" он вынужден давать частные уроки. Однажды, расшалившись во время обеда, школяры опрокинули бутылку с постным маслом на единственный нанковый сюртук юного преподавателя. Сюртук прослужил еще долгие годы. Его обладатель говорил: "Эта полоса напоминает мне, что господа в то время постились и ценили учителей и в бедных костюмах".

В 1838 г. Алексей Софинский был рукоположен в священники в село Вязовку Вольского уезда.

Отец Алексий был благочинным и духовником, на 12 лет избирался уездным гласным земства и на три года - губернским, состоял попечителем по раздаче бедным хлеба, был посвящен в сан протоиерея и имел многочисленные священнические награды. Но в памяти сельчан он остался, прежде всего, просветителем, который "имел удовольствие видеть еще при жизни, как население села Вязовка поголовно стало грамотно".

С 1846 г. по особому распоряжению все вновь назначаемые учителя Вольского и Хвалынского уездов обязаны были являться в Вязовку для ознакомления с методами местного священника "как он умеет завлекать детей в школу". Те отмечали, что обращался он с детьми ласково.

В 1845 г. в селе открылось и женское училище, что для того времени было чрезвычайной редкостью. В первые годы по основании наставницами в нем были супруги священников Софинского и Никольского.

В 1849 г. на частные пожертвования в Вязовке открылась общественная библиотека, которую можно считать старейшей сельской библиотекой в России.

По почину же отца Алексея приходом был выстроен странноприимный дом. Современник свидетельствовал: "В этом доме находится читальня, где грамотные читают неграмотным религиозно-нравственные книги. Странников, приходящих в Вязовку на поклонение чтимым иконам Спасителя и Божией Матери с Афонской горы, бывает весною по 20-30 человек в день, а зимой 8-10 человек".

Еще один мемуарист считал, что странники стекались в село прежде всего для духовной беседы с мудрым вязовским батюшкой: "Часто случалось, что под влиянием кроткой, нравоучительной беседы Алексея Ивановича, согретые глубокою верою и христианской любовью, одержимые разными душевными болезнями укреплялись и выздоравливали".

В начале 1881 г. прихожане чествовали А.И.Софинского за его 40-летнюю учительскую деятельность и поднесли ему наперсный крест, осыпанный камнями, "утвержденный для принятия Государем Императором".

Сам Алексей Иванович на склоне жизни говорил: "Господь благословлял меня в Вязовке". Он умер в феврале 1885 г. Любитель литературы и особенно поэзии, он и сам писал стихи, но печатать их не пожелал.

Плач о пастыре

 

В 1885 г. одного из священников Сретенской церкви Саратова перевели в Ильинскую. Событие, казалось бы, рядовое. Мы никогда не узнали бы о нем, если бы не уникальный эпистолярный документ из государственного архива Саратовской области. Священника звали Иваном Филагриевичем Златорунским.

В Сретенской церкви отец Иоанн прослужил более 24 лет, из них 12 - сверхштатным священником. "Получал вознаграждение наравне с псаломщиком, - пишут о нем прихожане, - и исполнял наши требы всегда с великим усердием… и даже не подавал намека на какое либо себе вознаграждение, несмотря на многосемейное положение".

Распоряжение о переводе любимого батюшки Сретенский приход "поразило в самое сердце". Так появилось "покорнейшее прошение" прихожан Преосвященнейшему Павлу, епископу Саратовскому и Царицынскому.

Миряне обратились к Владыке со всем возможным смирением: "Ни в чем не прекословя, так как это дело вполне принадлежит Вашей власти, мы с глубокою скорбию и сетованием подчинились Вашей архипастырской воле". Затем авторы послания "всеми силами души умоляют" Преосвященнейшего вернуть священника: "Без отца Иоанна Сретенский приход остался теперь как сирота. Мужчины с печалию воздыхают и тужат, женщины буквально тоскуют и плачут, многие бегут в Ильинскую церковь… встречают его на паперти церковной и, приняв благословение, со слезами и раздумием возвращаются в свои домы".

Прошение сопровождала увесистая папка подписных листов. "Руку приложили" несколько сот прихожан всех сословий - купцов, мещан и крестьян. Письмо заканчивалось словами: "В Саратове не было еще примера, чтобы так горько оплакивали и так единогласно ходатайствовали о переведенном пастыре. Переводов было немало, а примеров плача о пастыре - ни одного".

Утраченные иллюзии

 

Статский советник Николай Васильевич Златорунский считался знатоком словесности, древних и современных языков и церковного искусства. Преподаванием этих дисциплин он и занимался, окончив курс в Казанской Духовной Академии со степенью кандидата богословия, сначала в Балашове, затем - в Саратове.

В апреле 1911 года Николай Васильевич был назначен инспектором Саратовской духовной семинарии. "Исправлял должность ректора" - эта запись стала последней в формулярном списке инспектора Златорунского. Саратовская семинария, как и все другие, была закрыта в начале 1918 г.

Учебный совет семинарии решил не опускать руки и отстоять свое учебное заведение, реформировав его, насколько это возможно. Концепцию создания духовной школы нового типа Златорунский публикует в саратовских "Епархиальных ведомостях": "Настала новая эра для Церкви. Церковь стала свободна. С нее снята государственная опека и теперь не на кого уже сваливать наши ошибки и недочеты". Реформой духовной школы, по мнению автора, необходимо заняться в интересах лучшей подготовки пастырей Церкви, независимо от "реквизиционных экспериментов местной власти".

В конце апреля 1918-го малое епархиальное собрание командирует Златорунского в Москву, защищать свой прекраснодушный проект. Сначала - за благословением к патриарху Тихону, затем - "в пасть львину", комиссариат внутренних дел. Ответ был получен более чем расплывчатый: "Что касается введения в курс духовных школ преподавания общеобразовательных предметов, возвращения Православной Церкви отнятого у нее духовно-учебного капитала в сумме 26 миллионов рублей, составляющего собственность 6 000 работников духовной школы, то эти вопросы будут разрешены в непродолжительном времени особой между ведомственной комиссией".

Те же "Епархиальные ведомости" приводят подробности трехнедельного пребывания ходатая в столице: "Нелишне отметить, что Н.В. убавился в весе на один пуд".

Сдвоенный 5-6 выпуск "Епархиальных ведомостей" за 1918 г. стал последним. Судьба Церкви и духовных школ в ХХ веке всем известна.

Николай Златорунский больше не искал компромиссов с советской властью. Он отказался от предложенного ему места заведующего кафедрой словесности в университете: учительство как служение потеряло смысл. Должно быть, это решение далось Златорунскому нелегко: к тому времени на руках главы семейства было семеро детей. Оставалась музыка. Бывший инспектор стал простым регентом Митрофаньевской церкви Саратова.

Николай Васильевич умер от туберкулеза в прифронтовом Саратове в 1942 г. Ни одного действующего храма в городе в это время не было.

Фотографии и документы из личного архива Елены Софинской

Опубликовано в газете «Православная вера»

Загрузка...