Кафедральный Александро-Невский собор как главная достопримечательность и символ Саратова
Сегодня, когда возрождение разрушенного безбожной властью кафедрального Александро-Невского собора стало одной из главных задач Саратовской епархии и правящего архиерея, нам всем важно знать историю этого храма: когда, как, при каких обстоятельствах поднялись над нашим городом его купола. Об этом рассказывает священник Кирилл Петрович, руководитель историко-архивного отдела Саратовской епархии.
В начале XIX века непрерывно расширяющийся Саратов достиг улицы Николаевской (современная ул. Радищева), по которой ранее проходил последний городской вал. С этого периода городская застройка начинает более тщательно контролироваться государственной властью, она может осуществляться только согласно высочайше утвержденному плану, изменения в котором можно согласовать только в столице. Как отмечают современники, улицы города с этого времени становятся более параллельными относительно друг друга и более прямыми.
На окраине города на рубеже XVIII–XIX веков строится деревянное здание губернских присутственных мест. Дом губернатора, который в начальном Саратове располагался на месте каменного дома купца Волкова-Песковского, также располагается теперь на улице Николаевской (названной в честь Николая I). В 1808 году совершается торжественное освящение новопостроенного каменного здания губернского присутствия на новой центральной городской площади. На этой же площади, согласно плану, было отведено место под новый кафедральный собор. Старый Троицкий собор находился уже далеко, на исторической окраине, кроме того, он более не мог выполнять функцию соборного храма, так как для XIX века и пятнадцатитысячного населения был слишком мал, требовалось более просторное здание городского собора на новом месте. Кроме того, Старый собор находился на ремонте: был ненадолго открыт в 1804 году, но уже в 1813 году закрыт вновь, поскольку был «найден в сомнительном положении» чиновником Министерства внутренних дел Фохтом. И если вокруг Старого собора было много церквей, то рядом с присутственными местами не было ни одной православной церкви «за отдаленностью»[1] этой местности от основной части города.
Несмотря на то что строительство нового собора планировалось с конца XVIII века, приступить к нему получилось не сразу. Строить собор повелела еще императрица Екатерина II, которая в 1785 году пожаловала на эти цели 15 тысяч рублей, а саратовскому генерал-губернатору П. С. Потемкину была выдана храмозданная грамота от астраханского архиепископа Антония. Средства сохранились в Приказе общественного призрения, однако строительство так и не началось. Из-за отсутствия проекта приступить к нему было невозможно. Задержало работу и упразднение Саратовского наместничества в царствование Павла I — впрочем, уже в 1797 году оно было восстановлено и переименовано в Саратовскую губернию. Вступивший в должность губернского архитектора Х. И. Лоссе приступил к работе над проектом собора, однако вскоре умер. На этом посту его в 1805 году сменил В. И. Суранов. Была предпринята очередная попытка поднять вопрос о новом соборе: его предлагалось построить по случаю избавления города от эпидемии холеры (вспышка заболевания, которое также именовали чумой, произошла в январе 1808 года, город был закрыт на карантин). В августе 1808 года проектные чертежи поступили в строительный комитет Министерства внутренних дел. Представленный саратовским губернским архитектором В. И. Сурановым план пятикупольно-го, с одинаковыми фасадами со всех четырех сторон храма архитектор Луиджи Руска признал грамотным, но несколько архаичным. Он предложил новый план, который также был отклонен. Скорейшему решению вопроса никак не способствовал пожар, случившийся в Саратове в 1811 году и уничтоживший почти все городские постройки. Отечественная война 1812 года и вовсе приостановила работы по строительству храма. 28 июля, как отмечает протоиерей Николай Скопин, «читан был манифест о собрании ратников. Стечение народа было преогромное»[2]. В период войны саратовское дворянство и купечество делали крупные пожертвования, отправляли ратников в ряды народного ополчения. Поэтому когда в 1814 году в Саратове был получен Высочайший манифест о заключении мира с Францией, городское общество приняло решение в честь указанного события воздвигнуть собор о двух престолах. Главный престол должен был быть освящен во имя святого благоверного князя Александра Невского, второй — во имя святого, память которого будет праздноваться Церковью в день прибытия императора в Санкт-Петербург (это был день празднования в честь Архистратига Гавриила). Император одобрил пожелание саратовцев и распорядился, чтобы проект выполнил один из выдающихся русских зодчих, автор построек в Петербурге и ряде других городов В. П. Стасов.
Другой проект храма для Саратова был параллельно разработан столичным архитектором Джакомо Кваренги. За основу он взял красивую композицию храма-мавзолея в подмосковном имении Волконских — Суханово: храм в виде ротонды с портиком из шести колонн дорического ордера охватывала полуциркульная в плане колоннада, в нишах которой располагались статуи ополченцев. Однако этот проект при обсуждении был признан слишком дорогим для Саратова, и приняли более простой проект В. П. Стасова. Архитектор окончил его в июле 1814 года, в нем были учтены пожелания саратовцев посвятить главный городской собор памяти саратовских ополченцев, принимавших участие в заграничном походе Русской армии. 26 августа, «в достопамятный день Бородинской битвы»[3], проект храма был утвержден императором. Согласно чертежам, собор должен был быть кубической формы, украшенным с трех сторон шестиколонными дорическими портиками. С восточной стороны выступала алтарная апсида, купол был запланирован низким, по образцу античных храмов. По периметру всего храма под карнизом проходил фриз, состоящий из лепных бюстов ратников ополчения. Освещалось пространство храма двумя боковыми венецианскими окнами, также в алтарной части было два простых окна.
30 декабря того же года была составлена смета, согласно которой строительство должно было обойтись в 300 тысяч рублей, и в феврале 1815 года губернатор А. Д. Панчулидзев привез готовый проект из Петербурга. Закладка храма состоялась 30 августа того же 1815 года, для чего из Пензы прибыл Преосвященный Афанасий, епископ Пензенский и Саратовский, что по тем временам было редким явлением. Протоиерей Николай Герасимович Скопин говорил речь на месте основания храма при большом стечении народа — в частности, там были и такие слова: «Придут некогда сынове, родившиеся от вас, покажут всякому пришельцу, всякому по вас изникшему потомку и рекут: се памятник великий событий, сооруженный любящими Отечество и Царя своего сынами. Пойдем во след дел их и начинаний и учинимся потомками, достойными своих предков»[4]. «Во весь этот торжественный для Саратова день продолжался колокольный звон, а вечером город великолепно был иллюминирован»[5]. За несколько недель до закладки собора в Саратове «было торжество 12-го числа о разбитии французов, взятии Парижа и поймании Наполеона»[6]. Сама обстановка в городе того времени напоминала, что собор закладывается в память саратовского ополчения. Здесь также следует отметить, что после победы над Наполеоном в России значительно возрос уровень патриотизма, что привело к возведению в разных городах памятников в честь русского оружия и героизма воинов. То есть сама тенденция не была уникальна для Саратова, но простиралась по всему Российскому государству. Не случайно саратовский Новый собор сравнивают с Храмом Христа Спасителя в Москве, который стал первым российским памятником ратному подвигу и народной скорби о павших в Отечественной войне 1812 года.
Закладке собора предшествовал сбор добровольных — как тогда говорили, «доброхотных» — пожертвований на его строительство. Все сословия Саратовской губернии изъявили готовность к пожертвованиям на это благородное дело. Несмотря на то что сразу после утверждения проекта собора была учреждена комиссия о его построении, ее деятельность никак не умаляет вклада всех сословий не только города, но и губернии. Имеются даже свидетельства о пожертвованиях из-за ее пределов — впрочем, они, по всей видимости, были исключением. Но во многих исторических источниках подчеркивается участие всего общества в строительстве нового храма. Вне всякого сомнения, центральную роль в организации строительства и сборе средств взял на себя губернатор А. Д. Панчулидзев. Не будет преувеличением сказать, что это было главным делом его жизни и самым важным деянием в период управления губернией. Именно им было составлено известное воззвание, приглашающее «все сословия, все состояния… подвизаться в сем славном деле» — внести свою лепту в строительство. Символ собора как памятника ополченцам Отечественной войны 1812 года также был обозначен в призыве: «Храм сей во роды родов будет монументом теплейшего усердия всех обитателей Саратовской губернии к Богу и Царю, оградивших нас от хищного врага всего человечества, уже напрягшего все силы, чтоб, чрез упадок России, довершить конечное рабство Европы»[7].
Кроме губернатора в комиссию о построении нового собора вошли вице-губернатор Н. М. Заварицкий, коллежский советник П. И. Хомяков, надворный советник М. А. Устинов, купцы Г. Я. Крюков, Г. О. Горбунов, И. М. Пулькин.
В 1815 году начались земляные работы, на следующий год планировалась закладка стен. Однако за эту работу никто не желал браться — подрядчики-практики видели недостатки проекта: каменные колонны были слишком тонки, чтобы удержать массивный каменный купол собора. Об этом же говорил бывший тогда помощником губернского архитектора Г. В. Петров. Тем не менее, параллельно с запросом в Петербург об исправлении этой части проекта, строительные работы все же начали. 20 февраля 1819 года, когда собор был выстроен уже наполовину, вместо умершего от водянки В. И. Суранова губернским архитектором был назначен его ученик Г. В. Петров. Строительство было приостановлено после обрушения купола, которое в разных источниках датируется 1821, 1822, 1824 годами. Последние даты (1822 и 1824 годы), по всей видимости, являются ошибками, как по редкости упоминания в источниках, так и по чрезвычайной близости к дате освящения собора, который строился почти десять лет вместо запланированных четырех. После получения от управляющего Министерством внутренних дел графа В. П. Кочубея разрешения на сооружение купола собора из древесины, Г. В. Петровым была составлена новая смета, и работы продолжились.
Завершено строительство было в 1825 году, 28 марта 1826 года состоялось торжественное освящение Александро-Невского собора архимандритом Спасо-Преображенского монастыря Арсением. В 1828 году «по открытии епархии обращен в Кафедральный Собор»[8].
Собор представлял собой величественное зрелище. Кровля купола и портиков была железная, покрыта лазурью, купол был украшен «через огонь вызолоченными»[9] латунными звездами. В обработке интерьеров использовались мрамор и другие ценные породы отделочного камня, широко применялись инкрустация, ковка и художественное литье.
Окончательно завершен ансамбль Новособорной площади был строительством колокольни в 1840–1842 годах. Она возводилась на средства жены коллежского советника М. Ф. Дмитриевой, автор проекта — Г. В. Петров. Нижний ярус колокольни был окружен со всех сторон четырьмя портиками, в каждом из которых было по четыре колонны дорического ордера. Также в нижнем ярусе имелась одна большая стеклянная дверь. В среднем ярусе всего было восемь колонн ионического ордера (по две с каждой стороны), в верхнем — 12 колонн римского ордера. Высота колокольни с крестом составляла 55,5 метра, это было самое высокое строение в Саратове в то время. Звонница собора насчитывала 11 колоколов.
Расположение и ориентация здания собора на новой площади также не были случайными. Само по себе нахождение главного городского храма на главной городской площади подчеркивало со стороны государственной власти понимание важности и необходимости участия Церкви в жизни общества. Такое положение было отражением мировоззрения не только императорских и губернских чиновников, но и всех слоев общества — от аристократии до крестьянства. Более того, фасады зданий собора и здания губернского присутствия были обращены друг на друга, а если точнее — то к центру новой площади, которая, что важно здесь заметить, получила название не Присутственной, а именно Соборной. До этого она носила название Позорной, так как на ней совершались наказания у позорного столба, однако после основания Нового собора эта экзекуция была перенесена на Хлебную площадь.
Такая взаимная ориентация также подчеркивала признание необходимости соработничества государства и Церкви в деле созидания и укрепления российского общества, а также, по меньшей мере, равного статуса государственного чиновничества и церковной иерархии (в Синодальный период Министерство по делам религии фактически состояло на государственной службе, поэтому числилось в Табели о рангах).
Эта мировоззренческая символика сохраняла и сохраняет свою актуальность через столетия, даже до настоящего времени. В том числе она соблюдалась особым образом и весь советский период. Известно, что в качестве символа нового мировоззрения и соответствующего ему образа жизни коммунистическая идеология выбрала скульптурное изображение своего вождя. Не было в советском государстве ни одного населенного пункта без центральной площади со статуей или хотя бы бюстом Ленина. Уже прошло три десятилетия, как данная символика утратила свое идеологическое основание в современном обществе, однако в Саратове в этом отношении мало что изменилось. Памятник уже почти забытому современной молодежью товарищу Ленину все еще стоит на главной городской площади. Любопытно, что ориентирован он спиной к новому губернскому присутствию и, более того, указует перстом в противоположную от него сторону. Данная конфигурация как нельзя лучше отражает продолжающуюся идеологическую дезориентированность современного общества и пассивную покорность всему происходящему вокруг со стороны ее большинства. Отсутствие четкой и мотивированной гражданской позиции у большинства представителей нашего общества является закономерным результатом прошлого — идеологии тоталитаризма и подавления любого инакомыслия.
Место, на котором велось строительство нового собора, по мнению саратовцев, было самым красивым в городе. На фоне трех других площадей, застроенных ветхими лавками и заваленных мусором, который убирался лишь в чрезвычайных случаях, будущая Соборная площадь, покрытая сочной зеленой травой, действительно выглядела местом «лучшим и красивым»[10].
Следующий момент, который хотелось бы подчеркнуть: Александро-Невский кафедральный собор планировался не просто большим по размеру и расположенным в самом почетном месте. По замыслу губернского начальства и горожан, он должен был стать лучшим зданием в городе во всех отношениях: по высоте, размеру, стоимости строительства в денежном выражении, по архитектурному и художественному уровню. То, что на строительство собора была затрачена рекордная сумма денежных средств, не просто никого в то время не смущало, а, напротив, вызывало у всех слоев населения чувство гордости за свой город. Предложения отдать эти средства детям, народу, голодающим или кому-либо еще в то время не нашли бы поддержки и были бы подвергнуты общественному порицанию. Это самое общество, включая и детей, и малоимущих, несло свои копейки в качестве пожертвований, говоря современным бюрократическим языком, на реализацию этого проекта.
Можно вспомнить, что за сто лет до этого события кафедральный Троицкий собор также был не сравнимым ни с каким другим зданием Саратова — единственным каменным на фоне деревянной застройки, самым высоким и самым красивым архитектурным объектом в городе. На фоне преимущественно одно-двухэтажного деревянного города начала XIX века Новый собор просматривался с любой точки исторической части города и бесспорно был его архитектурной доминантой. Наиболее ярко это утверждение иллюстрируют сохранившиеся панорамные снимки старого Саратова.
Саратовский собор проектировался как уникальный. В то время господствующим стилем был классицизм, храмы которого весьма типичны и похожи друг на друга. Однако столичным архитекторам удалось блестяще выполнить поставленную задачу: храм планировался в качестве символического надгробного камня, могильного памятника, поэтому, несмотря на безусловную принадлежность к стилю классицизма, архитектура его вышла неповторимой. Подобного храма не было нигде в Российской империи. Ясный, весомый образ Александро-Невского кафедрального собора — воплощение эстетики и опыта русского ампира — производил сильное впечатление на современников, был для них примером архитектурной гармонии.
Собор действительно был спланирован как лучшее из всех городских зданий. Поэтому, как отмечали современники строительства, он стал главной достопримечательностью города сразу же после его постройки: «Саратовский Александро-Невский собор носит на себе характер особенности в отношении к архитектуре и имеет историческое достоинство, несмотря на недавность его построения. Он имеет вид надгробного памятника и воздвигнут на берегу великой Волги, с соизволения покойного императора Александра I, в память великого события 1812 года, торжества России над могущественнейшим из завоевателей»[11].
Этот храм стал символом воинской славы россиян — защитников Отечества. В нем хранились знамена саратовских ополчений 1855 года (бытует распространенная еще в дореволюционный период ошибка, перекочевавшая и в современные издания, о хранении в соборе боевых знамен ополченцев 1812 года, чаще всего подобными неточностями изобилуют путеводители по Волге), служились молебны перед отправкой войск на фронты Русско-японской и Первой мировой войны. Панихиды в память воинов, павших на поле брани за веру, царя и Отечество, совершались в соборе ежегодно — 29 августа.
Кроме сказанного выше, мемориальное значение собору добавляют и два захоронения в крипте саратовских архиереев. В нижнем ярусе собора с южной стороны на пожертвования М. Ф. Дмитриевой в 1836 году был устроен придел великомученицы Варвары, который в 1864 году был освящен в честь Воскресения Христова. Переустройство этого придела началось в 1863 году по благословению епископа Саратовского и Царицынского Евфимия (Беликова) — еще при его жизни, однако смерть помешала ему закончить задуманное. Сам он был похоронен в этом приделе, на его средства над местом захоронения была сооружена гробница. Усыпальница Преосвященного Евфимия расположилась позади правого клироса указанного придела, там был устроен памятник епископу, с белой над ним мраморной доской, пожертвованной неким господином Кокуевым. Над памятником в колонне был установлен деревянный иконостас, вызолоченный на мордане, с резьбой и украшениями в готическом стиле. Все иконы в нем были написаны в византийском стиле и устроены по завещанию покойного. В 1893 году там же был захоронен и епископ Саратовский и Царицынский Авраамий (Летницкий).
В конце XIX — начале ХХ века история строительства собора не забылась, он продолжал оставаться не только храмом, но и памятником. К этому времени город значительно расширился, население его выросло более чем в десять раз, были возведены новые церкви за кафедральным собором. Увеличилось количество не только храмов, но и духовенства, для растущего города собор становился все более тесным. Так, в каменном новом Покровском храме «на горах» помещалось около двух тысяч человек, тогда как в соборе — около одной тысячи. Время также не щадило собор, ему требовался ремонт. Вопрос ремонта и расширения собора ставил в 1870 году саратовский губернатор М. Н. Галкин-Враской, однако духовенство собора выступило против этой инициативы, мотивируя свое решение тем, что «существующий собор есть исторический памятник 1812 года, таковым он есть и по назначению, и по особенностям зодчества»[12]. Епископ Саратовский и Царицынский Тихон (Покровский) тем не менее считал данный вопрос актуальным и даже отправил на рассмотрение Синода дело о расширении собора. Однако и оттуда пришел отрицательный ответ со ссылкой на недостаточность средств. Проблема реконструкции стояла настолько остро, что рассматривалось даже предложение о строительстве другого кафедрального собора за Тюремным замком, а существующее здание Александро-Невского собора предлагалось «оставить только как памятник 1812 года»[13].
В 1897–1898 годах городская управа в очередной раз предприняла попытку решения этого вопроса: был организован конкурс проектов с призовыми местами на 700, 500 и 300 рублей (весьма значительные для того времени суммы). Были четко прописаны и условия: добавочное помещение должно было быть рассчитано на полторы-две тысячи человек из расчета 15 человек на квадратную сажень; смета должна была уложиться в 100 тысяч рублей, расширение фасадов должно было строго соответствовать существующему собору, который представляет собой «памятник событий 1812 года». Кроме того, соединение возможной пристройки с колокольней также считалось нежелательным. В итоге были поданы всего два проекта, ни один из которых не удовлетворил комиссию. Авторами их были А. М. Салько и Ю. Н. Терликов, работам были присуждены вторая и третья премии, но из-за незначительного увеличения площади собора было решено ограничиться его ремонтом, а вместо расширения построить новый собор на месте присутственных мест.
Однако и за этими решениями не последовало никаких действий. Вместе с тем население города продолжало расти, собор становился все более тесным, создавая своим размером все больше неудобств: «алтарь в церкви мал и тесен в дни архиерейского богослужения, в коем обычно присутствует 15 человек, в высокоторжественные дни до 50 и более человек, причем несоборному духовенству всякий раз приходится складывать свою одежду в кучи, в тесноте мять церковное облачение, а в алтаре стоять сплошной стеной, не имея возможности ни повернуться, ни перекреститься». В 1910 году городская дума вновь подошла к этой проблеме, сразу обозначив, что «собор представляет собой исторический памятник и один из удачных образцов зодчества времени Александра I, изменять внешний вид которого какими бы то ни было пристройками недопустимо, расширение собора возможно лишь внутри путем устранения теперешних печей и переустройства отопления». Этой же точки зрения придерживался Г. Г. Дыбов, считавший невозможным расширение собора ни по каким планам, так как последний является историческим памятником войны 1812 года и должен быть сохранен в наилучшем виде. Епископ Саратовский и Царицынский Гермоген (Долганёв) выступал с противоположной позицией, подчеркивая, что соборный храм должен прежде всего выполнять свою главную функцию: в нем должно быть возможным совершать соборные богослужения. П. М. Зыбин считал перестройку возможной по причине невыдержанности стиля и некрасивости ряда элементов храма, полагая, что собор «не такой памятник, который следует особенно жалеть и в котором невозможны и грешны против археологии какие-либо перемены»[14]. Он же подготовил проект расширенного храма, у которого планировалось на одну сажень поднять купол, увеличить площадь пристройками с трех сторон, устроить новые хоры, сократить солеи перед алтарями, убрать внутренний тамбур и перенести боковые алтари за пределы наружных стен. Таким образом, площадь храма и его вместимость должны были увеличиться вдвое: с 92,18 кв. саженей и 1382 человек (из расчета 15 человек на кв. сажень) до 190,60 кв. саженей и 2859 человек.
Епископ Гермоген проект поддержал, был создан строительный комитет по расширению и капитальному ремонту кафедрального собора, но тут вмешалась Саратовская ученая архивная комиссия с напоминанием, что собор является не просто храмом, а памятником-храмом, воздвигнутым в память войны 1812 года, в связи с чем любые его изменения находятся в ведении императора и Синода. Необходимые документы и акты обследования собора были отправлены в Синод, откуда в результате пришел запрет на расширение по представленному проекту П. М. Зыбина.
Это письмо было получено уже преемником епископа Гермогена — Преосвященным Алексием (Дородницыным) — 20 февраля 1912 года. Открывая собрание членов строительного комитета, он произнес речь, которая содержала в том числе следующие слова:
«Через несколько месяцев исполнится столетняя годовщина со дня знаменитой в летописях России Бородинской битвы, или Отечественной войны, в которой во всей красе и мощи открылся дух русского народа. Тяжелое тогда было время не только для России, но и для всей Западной Европы. Потерян был всякий политический смысл! Западная Европа, по словам историка, ползала в ногах Корсиканца. В это тяжелое время Западной Европе протянула руку помощи Россия, эта, по отзыву иностранцев, страна рабов и дикарей, отделенная от “просвещенной” Европы дремучими лесами. И эту помощь свою Россия оказала Западной Европе совершенно бескорыстно.
Много исторических памятников осталось от того времени, в числе их и наш кафедральный собор — памятник величественный и многосодержательный. Когда я смотрю на обширную, открытую, освещенную окнами сверху площадь собора, на грубые, массивные колонны, поддерживающие тяжесть верха, возглавленного единым куполом, то невольно переношусь мыслью к той идее, которой руководствовались строители собора — выразить этим зданием единство и мощь русского народного духа, так рельефно проявившегося в Отечественную войну»[15].
Было решено отправить в столицу новый проект, однако и он не был утвержден, впрочем, с конкретными рекомендациями по необходимому ремонту собора. В апреле 1913 года началась реконструкция, а через год — Первая мировая война, закончившаяся Октябрьским государственным переворотом 1917 года. В изменившихся условиях реконструкция и расширение собора стали совершенно невозможными: для новой власти Церковь была главным врагом, а Отечественная война 1812 года была объявлена войной империалистической и предана забвению, поскольку возглавлялась российским императором. В 20-х годах ХХ века, несмотря на всеобщую тенденцию закрытия храмов, собор еще числился как памятник архитектуры и находился в ведении Саргубмузея, а затем — после образования Саратовского края — Краевого музея, до начала 30-х годов. Так же к нему продолжали относиться все жители Саратова, вне зависимости от отношения к вере, идеологии и государственной власти — все были против сноса собора. Но, к сожалению, даже это обстоятельство не спасло его от разрушения, которое началось 22 марта 1932 года. Властям пришлось делать это максимально тихо и постепенно — дело было довершено лишь к концу Великой Отечественной войны. Таким образом, от величественного памятника архитектуры остались только документы, фотографии и воспоминания. Не сбылись слова известного саратовского краеведа Андрея Леопольдова: «Это памятник, которого не сокрушат ни время, ни бури…»[16], сказанные им при описании собора в 1839 году, — собор просуществовал всего-навсего чуть более столетия.
Среди всей информации о соборе, находящейся в открытом доступе, чаще всего можно встретить сухие исторические данные: даты, цифры, имена, обстоятельства. Описание отношения горожан к своему собору встречается среди них значительно реже и еще реже тиражируется на страницах глобальной Сети. Но тем не менее некоторые из таких описаний сохранились на страницах дореволюционных изданий. Основными источниками оценочного, а не точного формального описания нашего объекта являются туристические путеводители и воспоминания современников.
Среди воспоминаний можно выделить рассказ саратовского художника В. Милашевского, по-детски описавшего Новый (Александро-Невский) собор: «Собор у Липок хороший, так сказал папа; его тоже строил какой-то “петербужский”, не знаю кто! Сам в Саратов приезжал и строил. Кругом с четырех сторон белые столбы, папа говорит, что это он хотел как будто “римский храм” выстроить. Если дом еще лучше, чем петербужский — то “римским” называется… Над самыми столбами вроде перекладины, а в перекладинах — окошечки сделаны, а из каждого окошечка мужик бородатый на улицу смотрит. Некоторые, конечно, в Липки смотрят. А кто-то и на Волгу, и на саму Покровскую слободу. Но не живые мужики, а тоже сделанные, белые, вроде, конечно, игрушек, а все-таки рассматривать их очень, очень весело! Папа сказал, что это — “ратники двенадцатого года”. Но что это такое… не сказал! Вот это и есть “Храм”, а все остальные городские церкви у нас обыкновенные, только в разные краски выкрашены!»[17].
Уже взрослым языком, как местную достопримечательность, собор описывают авторы туристических путеводителей, которые стали появляться во множестве с конца XIX века. В одном из первых таких изданий, в 1862 году, Н. П. Боголюбовым собор назван «новейшей достопримечательностью» и описан следующим образом: «Его архитектура смелая и красивая, а внутренность украшена очень хорошей живописью, иконостас подведен под мрамор и отделан со вкусом»[18]. Н. Н. Лендер также указывает его как городскую достопримечательность в 1889 году. В путеводителе Г. П. Демьянова в разделе «Святыни, исторические памятники и другие достопримечательности города» среди прочих немногих указан и собор: «В память войны 12 г. был заложен (в 1815 г.) собор св. Александра Невского»[19]. В путеводителе А. Я. Безчинского собор описывается подробнее, чем в ранних путеводителях: «Сооружен в память войны 1812 г. и построен в виде большого куба с фронтонами и портиками с трех сторон и низким римским куполом, карниз которого украшен лепными фигурами ратников»[20].
Еще подробнее его описывает Г. Г. Москвич: «Если не красотой, то оригинальностью отличается “новый” собор, сооруженный во имя св. Александра Невского в воспоминание о торжестве России над Наполеоном в 1812 г. Мысль увековечить это, первой важности в истории России, событие и желание воздвигнуть памятник погибшим в Отечественной войне сказались на самом стиле собора. Здание собора представляет собой огромных размеров правильный куб с фронтонами и портиками с трех сторон; по верху всего здания идет карниз с фигурами лепной работы, изображающими ратников. Низкий римский купол, увенчанный крестом на шаре, покрывает все здание. Весь собор своим внешним видом должен был, по замыслу строителей, походить на грандиозный памятник. Насколько им удалось это, предоставляем судить каждому, кто видел собор. Довольно высокая трехъярусная колокольня, с красивым шпилем над верхним ярусом и фронтонами и портиками вокруг нижнего яруса, стоит отдельно, впереди собора. Внутри — обращает на себя внимание роскошный иконостас, а также множество знамен различных ополчений 1812 года»[21]. Такими же словами описывается собор в путеводителе П. Т. Виноградова.
После революции 1917 года отношение к достопримечательностям города начинает постепенно меняться, следуя за начавшейся антирелигиозной пропагандой, однако, в то же время, сохраняя некоторую инерцию — упоминания храмов не исчезают в одночасье. Так, путеводитель по Волге Н. А. Усова указывает на наличие на Соборной площади Александро-Невского собора «довольно оригинальной постройки»[22]. Собор упоминается и в путеводителе 1930 года, причем отмечается, что Новый собор — «оригинальной кубической формы по проекту Стасова»[23]. В изданиях после Великой Отечественной войны редко, но также упоминается Новый собор: «до 1938 г. в Саратове сохранялся оригинальный собор Александра Невского (или Новый собор), построенный в 1815–1826 гг. по проекту выдающегося русского зодчего В. П. Стасова в память о победе русского оружия над Наполеоном (находился там, где сейчас стадион “Динамо”)»[24]. В издании 1987 года, посвященном саратовским паркам и скверам, также отмечается Александро-Невский собор, построенный в память о победе русского оружия в Отечественной войне 1812 года, который находился на месте стадиона «Динамо».
Но наиболее ярко Новый собор отражен в качестве главной достопримечательности и символа города на рекламной открытке кондитерской П. Л. Давыдова в Саратове, посвященной празднованию 300-летия города — на ней изображены оба собора, Старый и Новый.
До настоящего времени, уже более тридцати лет, велись дискуссии о восстановлении собора — и как кафедрального собора, и как исторического памятника. Осенью 2021 года, в канун празднования 800-летия святого благоверного князя Александра Невского, митрополитом Саратовским и Вольским Игнатием было принято решение о возрождении собора в прежнем архитектурном облике в одном из новых районов Саратова.
Ссылки
[1] Леопольдов А. Александроневский Собор в Саратове / Газета политическая и литературная «Северная пчела». 1839. № 93. 28 апреля. С. 371.
[2] Скопин Н. Г. Записки дневные о вещах и делах достопамятных // Саратовский исторический сборник, издаваемый Саратовской Ученой Архивной Комиссией в память трехсотлетия города Саратова. Т. 1. Саратов: Типография губернского земства, 1891. С. 451.
[3] ГАСО. Ф. 1. Оп. 1. Ед. хр. 66. Л. 2 об. Канцелярия Саратовского губернатора. Донесение Саратовского губернатора министру Внутренних дел об освящении вновь сооруженного в г. Саратове Александровского собора.
[4] ГАСО. Ф. 407. Оп. 2. Д. 923. Л. 116 об. Рукопись Юрьева «Саратовский Александро-Невский собор — краткий исторический очерк».
[5] Леопольдов А. Исторический очерк Саратовского края. М.: Типо графия С. Селивановского, 1848. С. 183.
[6] Попкова Н. А. Скопины — летописцы Саратова. Саратов: Изд-во Саратунта, 1999. С. 28.
[7] Семенов В. Н. Начальные люди Саратова: От первого воеводы до последнего первого секретаря. Саратов: Надежда, 1998.
[8] ГАСО. Ф. 135. Оп. 1. Ед. хр. 8853. Л. 1. Саратовский Александро-Невский кафедральный собор гор. Саратова. Клировая ведомость за 1909 г.
[9] Ясакова Г. В. Возвращение памяти. Саратов: Издательский центр «Наука», 2008. С. 15.
[10] Там же. С. 8–9.
[11] Леопольдов А. Александроневский Собор в Саратове... С. 371.
[12] ГАСО. Ф. 407. Оп. 2. Д. 923. Л. 116 об. Рукопись Юрьева «Саратовский Александро-Невский собор — краткий исторический очерк».
[13] Ясакова Г. В. Указ. соч. С. 40.
[14] ГАСО. Ф. 407. Оп. 2. Д. 923. Л. 237. Фонд Саратовская губернская ученая архивная комиссия.
[15] ГАСО. Ф. 135. Оп. 1. Д. 8832. Л. 250–250 об. Памятные записи за 1826–1906 гг.
[16] Леопольдов А. Александроневский Собор в Саратове... С. 372.
[17] Милашевский В. Записки пятилетнего // Гонец: Историко-краеведческий и культурно-просветительский журнал. Саратов, 1992. № 4. С. 40.
[18] Волга от Твери до Астрахани: С 10 литогр., 31 политипажем и карт. Волги. Санкт-Петербург: о-во «Самолет», 1862. С. 333.
[19] Демьянов Г. П. Иллюстрированный путеводитель по Волге (от Твери до Астрахани). Нижний Новгород: Типография Губернскаго Правления, 1898. С. 254.
[20] Безчинский А. Я. Путеводитель по Волге. М.: Типо-Литография т-ва И. Н. Кушнерев и Ко, 1903. С. 288.
[21] Москвич Г. Г. Иллюстрированный практический путеводитель по Волге. Одесса: скл. изд. у гг. Москвича, 1903. С. 319.
[22] Усов Н. А. Волга и ее притоки. Путеводитель. Н. Новгород: Издание Транспечати Рио Н. К. П.С., 1923. С. 112.
[23] Бочаров Ю. М., Ситников Г. Г., Феденко И. И. Поволжье. Справочник-путеводитель по Волге, Каме, Оке и их судоходным притокам на 1930 г. М.: Издание Управления Волжским Государственным Речным Флотом, 1930.С. 177.
[24] Малинин Г. А. Памятники и памятные места Саратовской области. Саратов: Приволжское книжное издательство, 1970. С. 17.
Журнал «Православное Поволжье», № 1, апрель 2022 г.