Материал журнала «Берег: Пространство души»
Я предлагаю читателю термоядерный коктейль под названием «режиссер и актер Клинт Иствуд». В него вошли два ингредиента: фильм «Непрощенный» 1992 года выпуска и прошлогодний фильм «Гран-Торино».
Кино без границ
Клинт Иствуд в принципе не нуждается ни в представлении, ни в рекламе. Если и существуют на земле живые легенды, то Иствуд — одна из них. Но почему бы не дать представиться его героям, которые настолько же он, насколько и не он?
Запад. Америка начала XX века. Если верить классическим вестернам и писателям, это было время, когда золотая лихорадка уже давно кончилась, а нефтяная только начиналась. Запад уже не дикий, но еще диковатый. Старая ферма, затерянная в прерии. Единственное дерево на милю вокруг — возле разрушающегося дома главного героя. Под деревом — могила, в которой покоится жена Уильяма Мунни, героя фильма Клинта Иствуда «Непрощенный».
«Мне уже пятьдесят, я вдовец и у меня двое детей»,— вот, пожалуй, и все, что вы смогли бы вытянуть из Уильяма о нем самом. При этом — если он соизволит оторваться от своих свиней, которые подхватили какую-то заразу и потому температурят. Именно таким — грязным, ощупывающим больных хрюшек — предстает перед зрителем бывший наемный убийца.
Америка века нынешнего. Стандартный таун-хаус за белым штакетником. Над верандой — национальный флаг. На веранде — кресло. В кресле — старикан с банкой безымянного пива и с сигаретой.
«Пошли вон с моей лужайки!» — ручаюсь, Уолт Ковальски, главный герой фильма «Гран-Торино», «представился» бы именно так. И если бы у вас еще после этого остались какие-либо вопросы, то вас убедили бы послушаться при помощи винтовки. Американские ветераны войны шутят редко. Но метко.
Таковы наши герои. Но оторвемся от окошечка иллюзорной кинореальности — для небольшого критического синопсиса.
Непараллельные параллели
Не хочу уподобляться анекдотическому вредителю с галерки, который в самом начале киносеанса сообщает театральным шепотом всему залу, кто окажется убийцей в конце фильма. И потому сюжеты описывать не буду, лишь намечу штрихами.
Действие фильма «Непрощенный», который ценители жанра называют одним из лучших вестернов «всех времен и народов», условно происходит на Западе. Условно, потому что в западном штате живет главный герой — примерный семьянин и фермер-неудачник Уильям Мунни. Однажды некий юнец с классическим для вестернов именем Скофилд Кид, в силу своего возраста желающий быть крутым, предлагает Уильяму вернуться к прежней профессии — к человекоубийству за плату. Колеблясь, отец двоих детей и уже несколько лет вдовец, Мунни соглашается, поскольку едва сводит концы с концами — ему нелегко дается животноводство. Для выполнения «заказа» героям приходится провести пару дней в седле. В северном скалистом штате Вайоминг в городке с красноречивым и не нуждающимся в переводе названием Биг Виски проживают будущие жертвы — два ковбоя, пару месяцев назад в поножовщине изуродовавшие лицо проститутке и на свою беду забывшие о том, что нет ничего страшнее женской мести.
Если вы любите вестерны и привыкли к тому, что этому жанру присущи быстрые смены кадров, агрессивный визуальный ряд и несметное количество трюков — от акробатических прыжков с коня на коня на полном скаку и до виртуозных выстрелов за сто метров — то, боюсь, вы будете разочарованы. «Непрощенный» — это своего рода интеллектуальный вестерн, где режиссер и исполнитель главной роли Клинт Иствуд предлагает вам отправиться на Дикий Запад вашего сознания для того, чтобы наставить на вас дуло вашей совести и заставить ответить на несколько вопросов. Ключевых сцен, составляющих изюминку любого вестерна, там от силы две, да и те короткие. Зато горьких пародий на красивые перестрелки хоть отбавляй. Вашему вниманию представлены будут: близорукая стрельба, стрельба в человека, сидящего в уборной, стрельба в спину безоружного человека, многочисленные отказы от стрельбы.
«Какой же это вестерн?» — спросите вы. Честный. С потом, грязью, кровью. С исторически точно возведенным городком, типичным для того времени. С бесчисленными вопросами о пути настоящего человека, о нравственном жизненном ориентире. С четкими и смелыми утверждениями о том, что убийство — это поступок, за который становятся непрощенным. О том, что не прощен главный герой фильма, в первую очередь, самим собой. И еще о том, почему все-таки дочь мисс Фэзерс, красивая и небедная девушка, вышла замуж за Уильяма Мунни, отъявленного вора и убийцу, пьяницу, известного своим жестоким, несдержанным нравом...
Фильм «Гран-Торино» начинается с похорон. И вот уже первая параллель с «Непрощенным»: главный герой хоронит жену. Правда, стоит упомянуть, что главному герою Уолтеру Ковальски уже под 80 лет, и потому он не испытывает той безысходной горечи, что изводит рано овдовевшего фермера-киллера Уильяма Мунни.
Для мистера Ковальски не существует авторитетов: он прошел огонь, воду и медные трубы. Ему не нравится, когда его беспокоят: он прямо об этом говорит. Не стесняясь в выражениях — как перед уличной шпаной, так и перед католическим пастором.
Характеристика жанра кино, данная в стереотипных рецензиях — «боевик» и «триллер»,— могут ввести вас в заблуждение, поскольку ни тем и ни другим «Гран-Торино» не является. «Боевиком», видимо, названо силовое противостояние старика Уолта с местными молодежными бандами, но оно не имеет именно «боевого» смысла, поскольку не отличается особой зрелищностью, да и сюжетная линия не предполагает крутых сцен. Все, что происходит в «Гран-Торино»,— исключительно символично. Включая название: так называется раритетная машина 1972 года выпуска, над которой трясется старик Ковальски. А на самом деле «Гран-Торино» — это он сам. В начале фильма он трясется над собой, не пускает никого в свой тесный мирок, где все подчинено аскетичному порядку. Старый вояка всю жизнь на военном положении. У него всегда заряжена винтовка и пистолет. Он всегда готов — с тех пор, как отправил на тот свет не один десяток корейцев в войне, сути которой так никто и не понял. Как и его любимая игрушка в гараже, Уолт конкретен, груб и американец до мозга кости.
Не триллер, не боевик и даже не комедия: человеческое одиночество, превращенное Клинтом Иствудом в авторский киножанр,— вот основная тема этого фильма. Впрочем, как и многих других. Особенно — «Непрощенного». Есть еще один, из фильма в фильм превосходно удающийся Клинту Иствуду ход: он говорит с вами через видеоряд так, будто вас с режиссером связывает крепкая, настоящая, закаленная в боях мужская дружба. И это льстит. Даже женщинам. Потому что мир мельчает — и настоящее, крепкое, большое, увы, мы часто наблюдаем теперь лишь на расстоянии.
Уолтер Ковальски, не находя общего языка с собственным сыном, постепенно сближается с соседским подростком. Здесь ирония: мальчик по национальности — хмонг, эта народность входит в состав корейской нации. Той самой, с которой так страшно когда-то воевал старик Ковальски... Иствуд-режиссер вообще не щадит своих героев. Одному он предлагает, будучи националистом, дружить с не-американцем. Бедолаге Мунни же — оставить детей на полмесяца, чтобы заработать денег на их содержание, но вместо вознаграждения потерять лучшего друга и научить глупого подростка не убивать людей.
Вот и в «Гран-Торино» режиссеру-Иствуду показалось мало, что его герой — глубокий старик. Он его еще (присоединившись, видимо, к антитабачной кампании) приговорил кашлять до конца фильма кровью, намекая на близящуюся мучительную смерть героя. Старик чувствует это и прекрасно понимает, что бессмысленно расточает последние дни своей жизни. И может, именно поэтому он наконец-то решается открыть доступ в свой мирок, впустить туда радость, воздух и людей? Ведь приближающаяся смерть все расставит по своим местам, и ошибиться уже не так страшно.
Перед самым финалом
Перед самым финалом, думаю, необходимо снова дать героям слово, поскольку они, по сути, говорят об одном и том же.
Уильям Мунни, бывший бандит и убийца, трепетно любит своих детей и каждый вечер подолгу стоит у могилы своей жены, которой обязан возвращением в нормальную жизнь.
Уолтер Ковальски, вредный и брюзгливый старик, любит свою собаку Дэйзи и разговаривает со своей покойной женой, когда его никто не слышит.
«Или ты выстрелишь, или в тебя»,— говорит Мунни.
«Стрельбой здесь ничего не решишь, надо действовать умнее»,— возражает Уолтер Ковальски. И добавляет: «Ты думаешь: так просто — убить человека?».
«Это не просто — убить человека. Ты отбираешь у него все. И его будущее тоже»,— парирует бывший киллер и будущий успешный текстильщик Уильям Мунни.
И финал
«Если вы еще раз обидите ваших женщин, я вернусь»,— угрожает Уильям Мунни в финальной сцене фильма «Непрощенный». Мунни, который уже не фермер. Но и не бандит-убийца. Скорее, испытавший сильную жажду возмездия и утоливший ее не сполна. И самое сильное его оружие — это слова, за которые он постоит, если придется, и безоружная спина, повернувшись которой к городу он уезжает прочь.
Так же, как и в «Гран-Торино», самым мощным оружием оказывается покрытый пигментными пятнами старческий кулак и… бензиновая зажигалка времен корейской военной кампании.
Одиночество мы испытываем лишь в грехе и в смерти. А выводы из этого финального утверждения, одного для двух фильмов, Клинт Иствуд дает делать нам самим. Ведь настоящая дружба не терпит нравоучений.