Сколько людей — столько путей. Иногда к Богу ведут дороги совсем неожиданные, которые, по логике, должны были бы привести вовсе не к храму, а, скорее, от него — все дальше и дальше, переводя человека в иную плоскость бытия. Например, в ту, где храмом считается спортивный зал, а занятия начинаются с поклонения сэнсэю. В этой системе координат он — идол, истина в последней инстанции, ответ на все вопросы. Ученики должны называть его Мастер. Именно так когда-то обращались и к отцу Пимену (Хеладзе), старшему священнику саратовского Свято-Алексиевского женского монастыря. В своей прежней жизни не один десяток лет посвятил он разгадыванию секрета «восточной головоломки» — занятиям ушу.
В каждой православной биографии — свой «Ветхий завет»
— Заниматься восточными единоборствами я начал годах в восьмидесятых, а отправной точкой стал случай один, из раннего детства,— вспоминает отец Пимен.— Был я маленьким мальчишкой (может, класс первый), и на моих глазах худощавый, невысокого роста молодой человек на Речном вокзале за считаные секунды трех верзил уложил на землю. Потом, когда взрослые общались, я, как губка, на лету схватывал всю информацию: что, откуда. Потом потихонечку сам что-то искать стал, узнавать.
Если кто помнит те времена, то на излете эпохи застоя у нас много чего «не было». В том числе «не было» и секций восточных единоборств (ушу, карате), которые работали при определенных силовых структурах. Попасть туда «с улицы» было просто нереально — только по рекомендации, через личное знакомство. Ну а будущий отец Пимен, тогда старшеклассник Саша, занимающийся ушу самозабвенно, но «самопально», был замечен на перемене в одном из дальних школьных коридоров, когда делал какие-то упражнения по свой системе. И был приглашен в одну из таких закрытых секций. Результатом занятий стало, как дипломатично выражается отец Пимен, «вхождение в официальное русло». В частности, диплом инструктора Саратовской федерации ушу, который дал право перейти из разряда «постигающих мастерство» в разряд мастеров, его передающих.
То были бурные годы, когда жизнь вокруг менялась, как картинка в калейдоскопе. Период постижения секретов спортивного мастерства у Александра Хеладзе пришелся на самый пик моды на восточные единоборства. Казалось, вся страна ринулась в только-только появившиеся «видеосалоны», где чудо техники под названием «Электроника» показывало китайские и американские боевики, все герои которых разговаривали голосом одного гнусавого переводчика. И всем хотелось стать, как те крутые парни, которые бегали по вертикальным стенам и одним взмахом руки (ноги) повергали наземь сонмы противников.
— Это было время ширпотреба,— констатирует отец Пимен,— и это был самый массовый путь: ширпотреб в любом явлении составляет массу, таков закон. Масса и остановилась на том уровне, что я называю системой «кулак-кирпич»,— большего ей и не надо.
Меньшинство продвинулось дальше в вопросах изучения техники. И лишь единицы пошли по пути расшифровки логики движения, осмысления языка восточных единоборств, поставив своей целью не функцию, а суть. Те же, кто игнорировал эту закономерность, по словам отца Пимена доходили и до раздвоения личности; многие оказались на Алтынке[*]. «Ну это все равно, что, не освоив азбуку, составить предложения, а потом пытаться их понять: голова просто не выдерживает. Это закономерный путь для человека, который неправильно себя развивает»,— поясняет он.
Потом настали криминальные девяностые, и навыки владения техникой восточных единоборств получили рыночное хождение, став хорошо оплачиваемым видом деятельности (тем более, что работать в то время было негде). Это было характерно не только для Саратова — для всей страны. Приходили в спортзалы, «покупали» людей. Бывало, что и аренду самих спортзалов спортсмены отрабатывали в качестве «технического обслуживания» во время «стрелок» авторитетов. Будущего отца Пимена сия участь миновала: формат его мастерства не подходил для столь примитивно-утилитарного использования. Парадоксально, но факт: за всю свою жизнь он ни разу не применил грозный арсенал боевой техники, навыками которой овладел в совершенстве, в реальной ситуации.
Его не интересовало то, как пробить стену кулаком: все дальше и дальше шел он по пути поиска ответов на бесконечные вопросы, которые вставали перед ним. Постоянно искал, находил и переписывал (о ксероксе тогда еще и не слышали!) многочисленные статьи и книги. Доходил до какой-то истины и шел дальше. Пока не оказался в мучительном тупике. В это время волею случая («Хотя ничего случайного в жизни не бывает»,— уточняет батюшка) к нему в руки попали «Душеполезные поучения» Аввы Дорофея. Открыв их ради интереса, он буквально на первой же странице увидел то, что так долго искал — причем не в зашифрованном, а в открытом виде!
— Я задал себе вопрос: зачем такие сложности, когда вот оно наше, родное? Ведущее не к обманчивому «развитию» личности (точнее, усилению ее греховных страстей), а к истине? — вспоминает собеседник.— И тогда я для себя поставил точку и навсегда «восточный вопрос» закрыл. Потому что это для меня был уже «Ветхий завет».
Ступень нужна для следующего шага
Напоминаем, что к этому времени отец Пимен был уже мастером, тренировал четыре разновозрастные группы. По его признанию, продолжать тренировки он просто физически не смог: «Утром встал — и чувствую, что не могу заниматься. Тело — как чужое. На тренировку приехал — будто на казнь меня приволокли. А внутри — пламя ненасытного желания идти в храм. И вот после тренировки сел я в автобус и поехал в Троицкий собор (тогда в Саратове всего два храма и было). Стал ходить на службы, воцерковляться. И вот так передо мной открылась целая дорога».
«Ну, получается, батюшка, Вас восточные единоборства к Православию привели?» — понимая всю неуклюжесть формулировки, все же спросила я. «Господь привел. У Бога свой путь для каждого, и ступенька к нему может быть самой неожиданной. Важно не пропустить ее и не застрять на ней. Ведь когда уже понятна истинная дорога, стоит ли задерживаться на ступени?».
Сегодня о своем «боевом прошлом» отец Пимен не то чтобы не любит вспоминать — просто не вспоминает. Далеко-далеко ушел он от той своей жизни, не сохранив ничего вещественного от прежнего увлечения: ни одной тетрадки с переписанными от руки восточными трактатами, ни одной фотографии в традиционном китайском костюме, ничего. Поначалу, как и многим бывшим спортсменам, перешедшим на путь церковного служения, опыт физической культуры и преодоления себя, приобретенный во время ранних подъемов, изнурительных тренировок, жесткого режима питания помогал в монашеских трудах. А потом пришло естественное, как воздух, понимание совсем иной природы дисциплины тела как источника сил для чередования поста, молитв и трудов: «Чтобы тело было в порядке, совсем не обязательно ставить его на первое место». Для себя вопрос о том, может ли православный верующий заниматься восточными единоборствами, отец Пимен решил однозначно: для него эти пути несовместимы. А вот его мнение по поводу нас, мирян:
— Когда у православного человека встает такой вопрос — заниматься или нет восточными единоборствами — надо четко понять: какова цель? Если для поддержания здоровья, на уровне физзарядки — то почему обязательно восточные единоборства? Оптимально для этого подойдет плавание. Еще хороши бег, теннис… У человека всегда есть выбор, и он должен делать его сам. Понятно, что это не касается тех случаев, когда православный не может оставить восточные единоборства в силу своей профессиональной деятельности. Но это уже воинское служение, а православный воин обязан выполнять долг защиты Отечества и считать это послушанием. Ну а что касается остальных, то я никогда не скажу «можно» или «нельзя»: человеку надо помочь самому разобраться. Ведь у каждого — свое духовное устроение. Ответ на этот вопрос кроется в отношении к Богу. Если это бытовой уровень веры (пришел, поставил свечку, попросил машину) — это одни отношения. Если отношения более глубокие и человек по-настоящему воцерковлен, он сам будет стремиться уйти от всего, что соприкасается с агрессией, взращивает гордыню, честолюбие. Я понимаю, что в светской жизни бывают ситуации, когда надо защищать себя, свою семью. Но возлагать в минуту опасности всю надежду на боевое искусство, на свою силу — это не православная позиция. Вся церковность при таком подходе моментально улетучивается. Хочешь быть сам сверхчеловеком, во всем самодостаточным, все способным решить и сделать собственными силами? — Отлично! Но где тогда место действия Бога? Его не остается…
Тем же родителям, что отдают свое чадо в группу восточных единоборств, чтобы его «в школе не обижали», отец Пимен советует ограничивать время присутствия ребенка в секции получением базовых навыков: «Средство не должно превратиться в цель. Приоритетом должно быть Православие. Потому что любой путь человека вне истинного Бога — от лукавого».
P.S. В разговоре отец Пимен сравнил восточные боевые искусства с острым ножом: им можно резать хлеб на кухне, а можно… С острыми предметами лучше обращаться осторожно!
[*] Так саратовцы называют местную достопримечательность — психоневрологический диспансер, расположенный на окраине города на Алтынной горе.