17.X. Понедельник. Весь день был занят приведением в порядок бухгалтерии. Днем приходил Ксантопулос и говорил, что завтра к нам придет архимандрит Феоктистос, прибывший из Иордании для занятия места настоятеля Крестного монастыря. Раньше он был духовником в Лавре святого Саввы. Всенощную служил отец Владимир.
18.X. Вторник. Обедню служил отец Владимир. Молебен служили собором. Во время часов приехал отец Феоктист. Сразу же попросил читать Евангелие на греческом языке. После чтения Евангелия вдруг стал читать по греческому служебнику молитвы (хотя сначала сказал, что литургию служить не будет). Переводила его слова мать Анна. Даже он хотел идти на Великий вход. Но я ему посоветовал прочесть ектению «Исполним». Это его удовлетворило, но не остановило. В конце концов он захотел причащаться. Я дал ему поручи (он был в фелони — епитрахили), и он причастился. После молебна все вместе пили чай. Вызывали мастера по фисгармонии, и мастера для открытия несгораемого шкафа, и мастера по телефонам.
Вечером в 20 часов состоялся маленький прием. Были д-р Варди, г-н Ксантопулос с супругой, отец Владимир и мать Гавриила как переводчица. Все было хорошо. Отец Владимир и д-р Варди обнаружили в Австралии общих знакомых.
19.X. Среда. Утром в 7 часов поехал в Горний. Служил там акафист. Узнал о том, что вчера в церкви подрались две монахини. На эту тему и произнес проповедь. Как оказалось, виноваты были обе. После чая я, мать Елизавета и 6 новых монахинь (то есть все, кроме больной Елены) поехали в большое паломническое путешествие на двух автомашинах. Я взял с собою рясу, камилавку, епитрахиль, крест и Евангелие. Первая остановка была на горе Фавор. Пять минут стучали булыжниками в железные ворота греческого монастыря. Открыл нам сам настоятель архимандрит Нифон. В храме мы отслужили молебен, поставили свечи. Затем я пошел в алтарь еще раз взглянуть на древние камни, оставшиеся от церкви времен Константина и Елены. Архимандрит стал делать мне какие-то знаки, показывая на камень в алтаре и на монахинь. При его словах «схима мегали» я понял, что он приглашает монахинь приложиться к камню, если они мантийные. Монахиня Викторина и монахиня Нина вошли в алтарь и приложились к святому камню, возле которого было Преображение Господне. Затем мы все снимались внутри храма и снаружи. По приглашению отца архимандрита пили у него кофе. Он представил нам своих сотрудников. Это были две монахини-гречанки, дочери его брата. Вот и вся братия обители. Были у католиков, все осматривали, снимались, ставили свечи, оставили свою запись в книге: «19 октября 1955 года святую гору Фавор посетили паломницы-монахини из Москвы и Член Русской Духовной Миссии в Иерусалиме игумен Пимен». Время было позднее, и мы, выехав от католиков, устроились возле кустиков пообедать. Часа в 3–4 двинулись дальше. В 16 часов въехали в Кану Галилейскую. Хотелось успеть побывать сегодня и в Назарете, а потому задерживаться здесь не стали. В Кане я сфотографировал источник, из которого местные жители берут воду, унося ее в больших бочках-бидонах на голове. Маленькие дети подошли к нашим машинам с криком: «Дай бакшиш!». Мне захотелось их сфотографировать, но они, увидев фотоаппарат, бросились бежать, забыв о бакшише. Никакой цивилизации! В Назарете мне посчастливилось снять верблюда, жующего кактус. Поехали по Назарету мимо нашего участка к церкви, но никто нам ее не открыл. Поехали к отцу Исидору, но его не оказалось дома. Не застали и Оде Халлака. Напились воды в источнике на площади и поехали дальше. В Хайфу приехали в полной темноте. С горы открывался чудесный вид на город. Множество огоньков. Темное пятно — море. Светящиеся пароходы, огоньки бегущих автомашин. Приехали в наш сад. Отслужили молебен в церкви святому пророку Илии, приложились к святым иконам, пошли устраивать вечернюю трапезу. После ужина стали размещаться по комнатам. Я пошел на второй этаж домика, разобрал свои вещи, привел в порядок некоторые документы, представленные мне матерью Артемией. Погулял по саду (в полном мраке). Воздух сосновый, ароматный, но очень пыльный. Принял холодный душ и лег спать, раскрыв все окна и дверь, ведущую на балкон.
20.X. Четверг. Утром встали раненько. После молитвы и легкого завтрака поехали дальше. Минут через 40 снова въехали в Назарет. На этот раз увидели все, что хотелось. Отслужили молебен в греческой церкви возле источника. Я нарочно читал несколько Евангелий, в которых говорилось о Назарете (о Благовещении, о чтении в синагоге, о попытке свержения). В это время пришел отец Исидор и повел нас к себе. Осмотрели его храм, купили и поставили свечи, приложились к иконам, выпили кофе и прошли во двор. Здесь увидели Оде Халлака. Поехали в католический храм, прошли мимо раскопок, над которыми предполагают строить огромный храм, второй по величине на Востоке (после Александрийского собора). Опустились в подземные пещеры, где была мастерская праведного Иосифа. Поднялись наверх, прошли через большой католический храм. В правой части я увидел очень красивую картину, висевшую на стене. Отрок Иисус с отцом Иосифом в мастерской и Пресвятая Дева Мария, стоящая возле них. Купили себе множество открыток с видами Назарета и других святых мест. Съездив на наш участок, где муниципалитет проводит водопровод, поехали дальше. Прибыли в Кану Галилейскую. Прошли в арабский храм. Нас встретил настоятель — архимандрит Дионисий. В храме почти все иконы русские. Стоят 2 из 6 водоносов, в которых произошло первое чудо. Здесь отслужили молебен, сфотографировались, выпили кофе в покоях отца Дионисия и тронулись в дальнейшую дорогу. Проехали селение Лубие. Здесь где-то должен быть наш участок земли. Предшествующие начальники Миссии тщетно пытались найти его. Самого селения Лубие сейчас не существует, а потому нет ясных ориентиров. Я все же взял с собою план селения с обозначением нашего участка (возле дороги). Кто-то говорил, что с этого места должна быть видна гора Блаженств, а напротив должен находиться колодец. Мы тщательно осматривали дорогу по обе стороны, но вот мне показалось, что изгиб дороги сходен с изображенным на карте. Вылезли из машин. Какой-то араб сказал Микелю, что поблизости есть колодец. Это прибавило нам энергии, и мы с Владимиром Николаевичем пошли влево в гору и, к нашей радости, нашли остатки стены, точнее, рассыпавшиеся ее камни. Пошли дальше и увидели неподалеку верхушку горы Блаженств. Теперь уже сомнений не было. Сами границы участка (в виде трапеции) были точно такими же, как на плане. В довершение всего я нашел выдолбленные в скале углубления. Видимо, это очень древнее устройство для выжимания масла из маслин. Здесь собрались и все наши монахини. Сфотографировались на этом месте и поехали дальше. Скоро показалось прекраснейшее из всех озер — Тивериадское. Минут через 20 мы приехали в свой сад. Возле источника святой Марии Магдалины отслужили молебен с чтением Евангелий о призвании апостолов на проповедь, о пребывании Иисуса Христа в Капернауме, об исцелении тещи Симона, о явлении воскресшего Господа Марии Магдалине и о таком же явлении апостолам на море Тивериадском. Позавтракали и поехали в Капернаум. Осмотрели руины синагоги, в которой проповедывал Спаситель. Затем поехали на Иордан. В особой будке монахини погружались в воду с пением «Во Иордане…». Сфотографировались. Заехали в наш дом на берегу озера. Пообедали. Скушали рыбку, пойманную в Тивериадском озере, и отправились купаться: кто куда. Смеркалось. Через 10–15 минут стало совсем темно. В 18 часов поехали домой, причем через Рамат-Ган, чтобы взять там бензин. Потом я заехал в наш Яффский сад, чтобы навестить больного Владимира Ивановича. Когда подъезжали к Горнему, было 23 часа. В Иерусалим приехал только я. Двери нам открыл отец Владимир и дал полученную от Святейшего Патриарха благодарственную телеграмму (за молитвы в день Московских святителей). Спал в эту ночь очень хорошо.
21.X. Пятница. Сегодня из мастерской привезли фисгармонию. Поставили ее в моей комнате. Начал вспоминать «Херувимскую» Бортнянского. Вечером по радио передавали полонез Огинского. Фотографу отдал 4 пленки (то есть 48 кадров!).
23.X. Воскресенье. Вчера служили всенощную. Служил отец Владимир, а я читал и пел на клиросе. Сегодня отец Владимир поехал в Яффу. Я служил в Иерусалиме. Поучение на тему Евангелия. Вчера обедню у нас служил отец Феоктист. Почти все пели по-гречески. Удивительны некоторые особенности их службы. На входе не поют «Во Царствии…», но только тропарь и кондак. Перед «Яко свят…» священник говорит: «Господу помолимся» — и затем не идет на горнее место, а остается до Евангелия у престола. «Аллилуия» поют один раз. Кадит священник на Апостоле, стоя пред престолом, весь алтарь кругом, затем выходит к иконостасу и опять кадит весь алтарь. На ектении «Рцем вси…» поминают и о здравии, и о упокоении. Оглашенных, конечно, нет. На Херувимской сначала каждение, потом чтение молитв. Завесу не закрывают после «Яко да царя…». Возд!ухом колышет не в начале «Верую…», а сразу после «Мир всем». Остальные слова священник говорит, качая возд!ух. Во время слов «Благодать Господа…» берет сложенный возд!ух, крестит им по антиминсу, объезжает им плавно чашу и им же благословляет народ. На «Твоя от Твоих…» священник делает сосудами крест. «Со страхом Божиим…» и «Спаси, Боже, люди Твоя…» говорится вместе.
24.X. Понедельник. С одиннадцати часов утра до вечера работал мастер по взлому сейфов. Он 7 часов пилил, резал, долбил и, наконец, открыл сейф. На днях пришло письмо из больницы Тель-Хашомер, где лежал отец Сергий. Требуют уплатить 300 фунтов, как задолженность. Посмотрел в документы. Там действительно есть счет, но счет неоплаченный. Послал рапорт в Патриархию, а сам тем временем послал деньги банковым переводом в больницу и отправил письмо на имя юридического советника Министерства здравоохранения (это — ответ на его требование) с просьбой прислать квитанцию.
25.X. Вторник. Вчера и сегодня пишу письмо отцу Михаилу в виде доклада. Пошлю его дипломатической почтой. Уже начал 20-ю страницу большого формата. Мастер закончил ремонт несгораемого шкафа. Снаружи и не видно, что его ломали. Я взял с мастера расписку: «Мною, таким-то, получено от Русской Духовной Миссии за взлом несгораемого шкафа 150 фунтов». Пусть историки посмеются. Утром монахини возмутились против намерения Сороки шить чехлы из холста на паникадила. Особенно мать Гавриила возмущалась и говорила: «Вы хотите дать Сороке заработать». Но отец Михаил дал согласие на это, а не я. Ради мира и согласия я отказал Сороке в этом деле.
26.X. Среда. Ездил в Горний служить акафист. Оказалось, что калитка монастыря закрыта на замок. Пришлось около километра обходить вокруг стен и входить через запасной вход за домом сумасшедших. Еле успел к акафисту. После службы и проповеди («В доме Отца Моего обители многи суть») раздавал монахиням деньги. Пил чай, ходил в горы. Снимался среди скал, пещер, на фоне собора, башни. Обнаружил новые №№, сделанные строителями дороги через монастырь, раскидал их холмики из кирпичей, а номера выбросил в колючие кусты. Сторожу велел долотом соскоблить все надписи на камнях. Вечером приходил г-н Ксантопулос и сказал, что Патриарх Тимофей очень плох и что дня через два он умрет, а потому приглашает меня на погребение в Старый Город. Он спросил, кого я хочу взять с собою. Я наметил нескольких монахинь и немедленно дал телеграмму Святейшему Патриарху Алексию.
27.X. Четверг. Утром ездил в Тель-Авив по финансовым вопросам и по вопросам автомашины. Отвез Гончаровым зарплату. Утром вместо холодного душа попробовал принять холодную ванну и вскоре почувствовал простуду (вода была слишком холодна). После обеда ездил в Горний.
28.X. Пятница. С утра чувствую сильную простуду (впервые за полгода). Приходил Ксантопулос, сказал, что Патриарху Тимофею лучше. Предложил мне послать ему сочувственное письмо от Русской Духовной Миссии. Оказалось, что в Иерусалимской церкви на днях будет 6 новых епископов, в том числе Исидор Назаретский и всего Израиля. Днем писал Патриарху, а вечером под дождем отвозил письмо г-ну Ксантопулосу. Это был первый дождь за все время пребывания в Израиле!
29.X. Суббота. С раннего утра приводил в порядок дела по бухгалтерии. Работал по 45 минут, потом на 15 минут ложился и так далее. После обеда лег отдохнуть на целый час. Небывалая роскошь! Этого я себе давно не позволял. Вечером служил отец Владимир. После ужина кончал письмо отцу Михаилу, доведя его до 26 страниц. Сегодня тоже время от времени шел дождь.
30.X. Воскресенье. Утром ездил служить в Яффу. Евдокия Степановна заболела, а поэтому мы не обедали и рано уехали в Иерусалим. В Иерусалиме в этот день служил отец Владимир. Как позже выяснилось, он не исполнил мою просьбу, чтобы он служил предстоящим, ради воскресного дня. Отец Владимир поставил за главного грека архимандрита Феоктиста, а сам стал сбоку. Для всех верующих литургия была мало понятной, кроме нескольких возгласов отца Владимира. В этот день отец Владимир, архимандрит Феоктист и коренастый грек по имени Дамиан ходили на гору Сион и осматривали там разные святыни. Завтра обещают придти телефонисты и устроить три вилки для телефона.