предыдущая глава     К оглавлению     следующая глава

К досточтимейшей Магне, диаконисе Анкирской,
слово нестяжательности

Глава 47-56

Глава 47. Вот отличительные черты Бога и человека ревнующего об уподоблении Богу: скромность, незлобие, негневливость, независтливость, благотворительность, сострадательность, непамятозлобие, добротолюбие, доброта, равночестие, соблюдение пользы других, общительность, попечительность, негорделивость – короче сказать, все, в чем обилие благости являет Бог, Который сияет солнце на злыя и благия и дождит на праведныя и неправедныя (ср.: Мф. 5, 45).

По сим чертам познается старающийся быть подражателем Богу, в благотворении пребывает он для всех равен, и для друзей, и для расположенных неприязненно: терпит ли зло, воздает за зло добром и обижающих пристыжает не только тем, что великодушно переносит дерзости, но и тем, что всякое добро, какое только может, оказывает им от полноты сердца. Ибо невозможно человеку от долгого пребывания во зле сделаться столько во всем чуждым и далеким от природы человеческой, чтобы не устыдиться того, кто за претерпенное им мог воздать равным и воспользовался своею силою на добро, и чтобы, не краснея за сделанные обиды, принимать от обиженного милости, как от одолженного, и не порицать себя по всей справедливости за злобу свою, и также не удивляться с полным убеждением любомудрию того, кто примером своим обязывает его оставить злобу и обратиться к познанному опытом добру, а к злоумышляющим против него самому, конечно, сделаться таковым же, каковым был к нему подвергавшийся его козням и благодеяниями злобу его побудивший к примирению.

И хотя Павлу достаточно было сего, чтобы благопокорных научить целомудренной жизни, однако же зная, что иные с трудом приводятся к тому, многими другими внушениями покушается он искусно отвлечь нас от суеты, приводя к соблюдению Закона похвальными именованиями: то говорит: Храм Божий есте (1 Кор. 3, 16); то: Якоже чада света ходите (Еф. 5, 8); и еще: Достойне благовествованию Христову жителствуйте (Флп. 1, 27); и также: Телеса ваша удове Христовы суть (1 Кор. 6, 15); в одном месте называет нас святыми и непорочными (ср.: Еф. 1, 4), а в другом неповинными и целыми чадами Божиими и непорочными (ср.: Флп. 2, 15), как об имеющемся в нас свидетельствуя о том, чего нет еще в нас и что должны мы приобрести, чтобы не обратились нам в укоризну ложные похвалы, но чтобы радоваться нам, когда именуют таковыми, каковы мы по делам, сознавая в совести, что это истинное свидетельство, а не осмеяние. Апостол вслед за сим, много заботясь и прилагая попечение о нашем преуспеянии, чтобы всеми мерами привести нас в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова (Еф. 4, 13), повсюду приводит в движение все способы, не оставляя ничего, к сему споспешествующего.

Глава 48. И во-первых, требует, чтобы мы умерли и распялись для мира, нимало не ощущая ни наслаждений, ни скорбей мирских, так как, по словам его, преходит бо образ мира сего (1 Кор. 7, 31) и, как образ, мало печалит, а также мимоходом мало и ненадолго веселит, по краткой продолжительности не производит ощущения того и другого, приходит с самым быстрым стремлением и по скорости не оставляет в душе даже следа памяти. Посему говорит Апостол: Умросте миру, и живот ваш сокровен есть со Христом в Бозе (ср.: Кол. 3, 3), зная, что после сказанной им смерти есть другая жизнь, которою живут совосстающие со Христом, горнее взыскующие и горняя мудрствующие, умершие от стихий мира, а не живущие еще по оным, подобно тем, которых Павел упрекает, говоря: Аще убо умросте от стихий мира, почто аки живуще в мире стязаетеся? Не коснися, ниже вкуси, ниже осяжи, ибо вся во истление употреблением (Кол. 2, 20–22) в тех, в ком смертию прекращено стремление к сему пожеланию. "Но представляйте себе, – говорит он, – Богови яко от мертвых живых (Рим. 6, 13)", желая отчасти, чтобы мы умерли именно тому, чем в действие приводятся страсти плоти, похотствующей на духа, отчасти же повелевая жить тому, чем совершаются дела добродетели в благоугождение Богу.

Посему-то и жертвою живою именует умертвивших уды, яже на земли (ср.: Кол. 3, 5) и ходящих во обновлении жизни (Рим. 6, 4), не к худому движимых, по жертвенном умерщвлении бывшей на то силы, и не праздными пребывающих для добрых дел, потому что, будучи жертвою живою, не утратили в себе силы делать полезное с силою делать ненадлежащее, но как цветущею и юною пользуются ею против враждебного издавна мудрования плоти, не увлекаемые уже сими неразумными пожеланиями, так как совершенно перешли из телесной жизни в духовную и живут не плотию, но духом.

Глава 49. Им-то, вероятно, и сказал Апостол: Несте во плоти, но в дусе (Рим. 8, 9), им, которые были обложены телесным бременем, но нимало не были уже им тревожимы, потому что не царствовал грех в мертвенном теле их и не понуждал уже насильственно слушаться собственных повелений того, кто противовоюет закону ума, живет в членах немощного, чтобы пленить их законом греха, но сам пленяется в послушание заповедям Христовым и рабски уступает лучшим законам, которыми велит Павел соуслаждаться по внутреннему человеку, в готовости имуще отмстити всяко преслушание (2 Кор. 10, 6); и, в чем, некогда обольщенный, пал, в том обещая с рачительностию впоследствии возобновить борьбу, трудами, подъятыми ради добродетели, соделав с телом то, что, уловленный приятным, потерпел от него.

Какое же это отмщение и как совершается, Апостол учит сему в Послании к римлянам, где говорит: Якоже бо представисте уды вашя рабы нечистоте и беззаконию в беззаконие, тако ныне представите уды вашя рабы правде во святыню (Рим. 6, 19). Какой же это труд и как велик, знают те, которые, будучи преобладаемы привычкою, принуждены бывают худой навык преобразовать в добрый. В чем из желаемого, по мнению их, при неутомимых усилиях преуспевают они, в том легко отступают, потому что привычка, как узами, скоро увлекает их назад и делает нередко великий труд бесполезным, пока, после многократных отступлений и многократных устремлений вперед, не возмогут понемногу отступить от пороков, каким были преданы, и расположение свое совершенно обратить от худшего к лучшему, чтобы все члены употребить в дело против враждебных страстей, соделав их из оружий неправды оружиями правды и законно подчинив в том, в чем прежде услуживали противозаконно на пагубу владеющих ими.

Глава 50. Ибо глаз, видя блага у ближнего, когда возбуждает ум к пожеланию или зависти, делается оружием неправды, а когда располагает к тому, чтобы возблагодарить Давшего блага, обращается в оружие правды.

И язык, служа к произнесению обвинений и клевет, и рука, содействуя любостяжательным хищениям, и сердце, порождая лукавые помыслы, – которыми каждое из чувств приводится к тому, чтобы достигнуть конца, какой был предположен, справедливо получают нечестное название, совершая же дело [1] правое и полезное, приемлют название, достойное дела, как действующие законно, чествуются достославными названиями. Посему так как вы – жертва живая в словесное служение благоугодны Богови (ср.: Рим. 12, 1) – умерли со Христом, спогребшись с Ним в умерщвлении себя для мира, то с Ним и совосстали, чтобы мудрствовать горняя, идеже есть Христос о десную Бога седя (ср.: Кол. 3, 2, 1), и прежде воскресения имеете житие на Небеси, подобно Ангелам живя тою беспечальною жизнию, какая будет по воскресении и о которой, возможность ее предполагая, Павел говорит: Аще како достигнем в воскресение из мертвых (ср.: Флп. 3, 11), достигнув сего временною жизнию, приличною оному, хотя и не достигшим еще пока того, чего уже достиг, именовал себя, по смиренному [2] образу мыслей скрывая достоинство добродетели.

Вы свет и соль мира, строгостию жизни укрепляете нравы, от небрежения нетвердые и недалекие от загниения, сияя же славою жития и видящих ваши добрые дела, по слову Господню, возбуждая к прославлению Отца вашего, Иже на Небесех (Мф. 5, 16), пребываете в добре или и паче преуспеваете в нем, став для ленивых побуждением к приобретению того же, в чем сами преимуществуете, и тем убедившись, что приимете от Владыки сугубую, или даже трегубую, похвалу.

Ибо кто, проходя такую же жизнь, как и вы, благоустрояет себя в том, что служит к полноте совершенства, тот имеет одну награду за самое дело, а другую за то, что убеждает к подражанию соревнующих, и третию за то, что доставляет пользу и чуждым богочестия, неукоризненным житием заставляя признавать веру нашу богочестивою, в подлинном смысле единственно достойною Бога, украшаемою такими делами, какими прилично украшаться признающим вождем своим Бога и живущим, как благоугодно правде Военачальствующего, которая желает, чтобы давшие обет жить в свойстве с нею украшались особенными преимуществами, и заблаговременно внушает им: Аще не избудет правда ваша паче книжник и фарисей, не внидете в Царствие Небесное (Мф. 5, 20).

Глава 51. Что для Апостолов были тогда фарисеи, явно им противоположные в любви к правде, то в настоящее время для вас те, которые думают о себе, что проходят общее с вами звание, и отрицаются от общения с вами по многовещественности жизни, с вами сперва начали путь по обету и не достигли конца его, потому что, подобно сынам Рувима и Гада и половине колена Манассиина, задержала их земля, удобная для скотоводства, требующая многих попечений, и сделала напрасным совершенный путь, потому что предшествовавший труд [3] по недостаточности не простерся, до чего было должно, и не достиг той цели, какая предположена была вначале. Но, по верному рассуждению, напрасен и действительно бесполезен всякий труд, не достигающий того, что имелось в виду при начале, прерываемый прежде окончания и останавливающийся там, где невозможно получить ни одного из предположенных плодов.

Посему, возлюбленные, поспешая к намеренному, к почести вышняго звания (Флп. 3, 14), и будучи недалеки от венцов, не ослабляйте доброго усердия, но и последующим за вами передайте оное в той же силе, в какой прияли от предшественников. О тех же, которые услаждаются пока суетою и труды, которые надлежало посвятить добродетели, тратят на труды земные, пожалейте как о трудящихся напрасно и сеющих в плоть, от которой можно пожать истление (Гал. 6, 8).

Глава 52. Не слишком упорно препирайтесь с ними как с погрешающими в том, что прилично жизни апостольской. Ибо, кого не убедило дело, тех не усрамит слово, как способных более не стыдиться увещаний, чтобы не показать, будто бы они явно уличены и обличения всем обнаруживают их безуспешность, и, если приимете их благосклонно, чтобы не подать такой о себе мысли, будто бы они побеждены молчанием. Если бы склонны они были к исправлению, то прежде человеческих увещаний уважили бы паче поучительные слова Господа, которые изрек Он, обращая речь к многостяжательному: Аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое и даждь нищым, возьми крест и гряди вслед Мене (Мф. 19, 21).

Сам Господь, чтобы удобно было идти ему путем узким и тесным, снимает с него то бремя, которое, как оно ни тяжело и ни трудно, любят они, делая тем для себя затруднительным и даже совершенно невозможным вход в Царство, Самою Истиною уподобленный игольным ушам (см.: Мф. 19, 24) и едва приемлющий душу, обнаженную от житейских забот и свободную от тревог, и притом когда она, может быть, отстраняет от себя это и усиливается пройти боком [4] по тесноте и неудобопроходимости врат, которые сдавливают и боком входящие тела, даже не обремененные грузом тяжелых нош. Как же те, которые, как о вещах драгоценных, заботятся о соре и о том, что еще хуже сора, скажут: "Вот мы оставили все и пошли вослед Тебя", не оставив даже и того, что еще и не приобретено ими, иноческую жизнь соделав как бы поводом к купле, а не к любомудрию? Она и действительно есть повод к величайшей купле, но – будущих благ, а не настоящих пышностей и нищетою, скудостию и всем оным, что кажется ныне суровым, доставляет там наслаждение всеми приятностями, человеку неизвестному и неславному дает дерзновение пред Богом и вечную славу.

И вы, при сознании содеянного имея твердую в этом надежду, еще и еще старайтесь пренебречь, что, рассудив прекрасно, по справедливости пренебрегли как действительно достойное пренебрежения и отринутое трезвенными, хотя и казалось оно достойным внимания и вожделенным для несмысленных, которые по обманчивому представлению привязаны к крайне гнусному как к чему-то благовидному и возлюбили вещество, как подлинно благообразную женщину, между тем как она не такова, но прикрашена видимою только цветностию, завлекающею к наслаждению тех, кому приятное нравится больше полезного и кто предпочтительно пред полезным избирает вызывающее к пожеланию лакомою приманкою.

Глава 53. Прилагайте попечение о движениях мысли, наблюдая, как производит она воспоминания о вещах, пристрастно или беспристрастно принимая в себя представления сих вещей. Многие движения, устремляясь беспорядочно, обыкновенно бывают вредны, легко уступают страстям, в помыслах больше, нежели в действиях, невидимо с ними соглашаются, а во внешнем не представляют никакого признака сознания, часто уступают над собою победу и падают и до приведения своего в действие скрывают пока падение от необыкших прозирать внутрь.

Иной по спокойной наружности кажется для предстоящих человеком беспечным, сам только зная сокровенную гнусность, краснея от того, в чем невидимое противоположно видимому, потому что истина противоречит почтенной наружности и заставляет совесть справедливо устыдиться, ибо помышления сердца не согласны с тем о них понятием, по какому прославляются зрителями, но подобно повапленному гробу высокомерие мысли, исполненной, как настоящая могила, мертвых костей и всякой нечистоты. Ибо чем она отличается от гробницы, когда рассуждает о том, о чем не должно, будучи нечиста, подобно гробам, и даже больше самых гробов? Могила недолго заключает в себе зловоние, пока в теле остаются еще влаги, но, как скоро соки источаются из костей, освобождается уже она от зловония, потому что состав плоти разрешится в землю и в тонкий прах, из чего слагался он в цветущем своем состоянии, будучи не иное что, как персть, окрашенная кровию и мокротою, из которых одна убеляет, а другая придает красноватый цвет; и сими-то красками придается блистательный вид привлекательным качествам, делающимся видимыми на поверхности тела. Но сердце, исполненное неприличных помышлений, всегда внушает омерзение, будучи зловоннее гниющего тела, и само только наслаждается собственною своею срамотою.

Глава 54. Обращающие внимание на видимый кумир нимало не знают, что замышляется втайне, а иногда бывает и то, что даже дивятся усматриваемой и представляющейся им степенности, потому что тихий нрав, строгий взгляд, неулыбающееся лицо не об ином чем возвещают, как о великом в глубине сердца постоянстве заботы, по сказанному выше, о лучшем. И сие не знающих, какие мысли поселяются внутри, приводит к догадке заключать, что с наружностию согласно и внутреннее расположение.

Сие, по крайней мере, по весьма основательной причине да убедит вас с внешним соглашать внутреннее и согласно с мнением о вас других устроять и внутреннее состояние, чтобы, какими признают нас люди, такими же и в помышлениях оказываться нам пред Богом, так рассуждать, как рассуждающими почитают нас многие. И как сами вы знаете, имея в этом опытность, не слишком трудно сие для решившихся поступать при этом разумным образом, если, разыскав причины, устранить их, без труда прекратив происходящие от них беспокойства. Как удовольствие и печаль следуют за пожеланием, а пожеланием сопровождается ощущение, то не предавшийся ощущению не дает места и первым, как сокрушивший голову змею, ущемленную во входе, за дверью оставил весь влекущийся с головою хвост, который, без сомнения, вошел бы свободно в дверь, если бы выставившаяся вперед голова нашла себе удобный вход. И образ сей имеет великое сродство с тем, что им изображается, потому что, подобно идущим вперед, падают с ними сопровождающие их.

Ощущение напечатлевает в уме виденные образы, и оно же возбуждает пожелание того, что приятно, каждый раз обновляя в памяти представления виденного прежде и внося в душу явственные облики этого, пока или неудачи, произведя печаль, или удача, доставив удовольствие, не научат ясным опытом, какой бывает вред для останавливающихся на этом долго.

Глава 55. Ибо вожделеемое худо одинаково вредно в том и другом случае, бывает ли оно достигнуто или не достигнуто, и радость производит бесполезную и неподобающую печаль, потому что печаль эта не печаль по Бозе, которая, по словам Павла, покаяние нераскаянно во спасение соделовает (2 Кор. 7, 10); и радость сия не о Господе составляется, как рассуждает тот же Павел, потому что веселящимся с доброю совестию повелевает, говоря: Радуйтеся всегда о Господе (Флп. 4, 4). Напротив того, радость сия есть какое-то душевное пристрастие, демоном внушаемое, зависящее не от какого-либо вечного блага, но от вещества тленного и обличающего, что вожделение бесполезно. Ибо что скажут иные? Не оставалось у нас должных забот, и потому занимали мы сердце пустыми помыслами, мечтая о богатстве, о власти, о славе и о том, в чем многие поставляют благоденствие.

Нравы у нас исправлены, страсти покорены, чувство ничего не делает погрешительно, до удобства уравнен путь к преуспеянию, подвиг обратился для нас в навык, сердце пребывает в глубоком мире, прекратились у нас брани, кончена борьба с началами и со властями, мирный договор с духом заключила неприязненно расположенная к нему плоть, не ополчается уже она против духа, побеждена всецело и, служа пленницею, признает над собою победу. И вы расковали мечы своя на орала и копия своя на серпы (Ис. 2, 4), по причине великого мира нужное для военного дела обратив в земледельческие снаряды. Почием, по Божию обетованию, кийждо под лозою своею и кийждо под смоковницею своею (Мих. 4, 4), веселясь делами рук своих и радуясь на ложах своих (ср.: Пс. 149, 5), потому что ничто ниоткуда не тревожит, ни страсть, ни дух сопротивной силы, воспламеняющий в нас похотение к тому, что нимало нам не прилично.

Но если и достигли до такого, как сказано, бесстрастия, утихло у нас все, что обыкновенно возмущает ум, и, подобно древним святым, стали мы выше всякого мирского пожелания, то к чему же полезна нам забота о суетном – это пустое развлечение, не совершающее того, о чем старается? Ибо, что и от нашей зависит воли, не по нашему делается рачению, хотя бы и с усердием старались мы о приобретении сего, но есть дар домостроительствующего о нас Промысла, а не дело человеческой рачительности.

Глава 56. И потому умеющим хорошо слышать Господь говорит: Кто же от вас пекийся может приложити возрасту своему лакоть един? (Мф. 6, 27). И бесполезностию сего попечения доказывает, что великое попечение, которое не от нашей рачительности приемлет конец, суетно и действительно бесполезно, приводит только в парение помысел и отвлекает от истинной заботы, но не может кому-либо доставить что-нибудь из мечтаемого им, видит веселые сны, а действительность изобличает в нем пустую надежду на призраки, всегда благоуспешную в суетных помышлениях и никогда не усматривающую сих помышлений на деле, согласно с притчею Исаии, в которой говорит он: Якоже во сне жаждай аки пияй, воспрянув же еще жаждет, душа же его вотще надеяся (Ис. 29, 8).

Так надежда на суетное есть какое-то наслаждение ночным пиршеством, веселящее в ночном обольщении и никогда не дающее изведать на опыте этого мнимого веселия. Посему: для чего же как о нашем печемся всегда о том, что не наше, и о чужом стараемся как о своем собственном, на пустые помышления тратя время, нужное для размышления о необходимом? Если, как думаем, страсти утихли и отступили злокозненные духи злобы, то непрестанным памятованием в молитвах должно нам благодарить Владыку Христа, приведшего нас в такое состояние. И едва достаточно нам будет всего времени, которое так скудно для этого и так кратко для воздаяния за все, какими пользовались и пользуемся ежедневно, благодеяния Соделавшего нас победителями тех, которые утесняют многих.

И если тот и другой предел продолжения времени, разумею день и ночь, Давид советует нам проводить в поучении Закону (см.: Пс. 1, 2), и Законодатель требует, чтобы делали мы то же самое, говоря: "Поучайся в нем седяй в дому и идый путем, и лежа и востая (Втор. 6, 7)", и не оставляет нам ни малого времени для праздности, а другой предписывает благословлять Господа на всякое время (ср.: Тов. 4, 19), и Павел повелевает непрестанно молиться (ср.: 1 Сол. 5, 17), то какое же останется у нас время для позволительного размышления о не касающемся до нас, когда каждая предписываемая нам обязанность требует всего нашего времени и ничего не оставляет на другие дела?

1. Вместо: τάξιν по рукописи читается: πράξιν. ^
2. Вместо: ού ταπεινω по рукописи читается: ταπεινω. ^
3. Вместо: χρόνου по рукописи читается: πόνου. ^
4. Вместо: δόξη по рукописи читается: λόξη. ^

предыдущая глава     К оглавлению     следующая глава