|
предыдущая глава К оглавлению следующая глава Слово о молитвеСлово о молитве, разделенное на 153 главыГлава 1-74(1). Если кто хочет приуготовить благовонный фимиам, то пусть, по закону, сложит по равной части стакти, ониха и ливана чистаго (Исх. 30, 34) кассии; это – четверица добродетелей. Если они полны и уравнены, не будет предан ум. (2). Душа, очистившись полнотою добродетелей, приводит ум в невозмущаемое устройство, делая его удобоприемлемым к желаемому состоянию. (3). Молитва есть беседа ума с Богом. Посему: какое состояние нужно уму, чтобы иметь возможность [1] неподвижно предстоять пред своим Владыкой и беседовать с Ним без всякого посредника? (4). Если Моисею, покусившемуся приблизиться к горящей на земле купине, воспрещено было сие, пока не снимет сапоги от ног (Исх. 3, 5), то как же тебе, желая узреть Того, Кто выше всякого понятия и чувства, и беседовать с Ним, не отрешить себя от всякого страстного помышления! (5). Прежде всего молись о приобретении слез, чтобы плачем смягчить тебе ту грубость, какая есть в душе твоей, и, исповедав на себя беззаконие Господеви (ср.: Пс. 31, 5), получить от Него оставление грехов. (6). Пользуйся слезами к успешности всякого твоего прошения, потому что Владыка с великою радостию приемлет молитву, принесенную в слезах. (7). Если во время молитвы своей проливаешь потоки слез, то нимало не превозносись сам в себе, будто бы ты выше многих. Молитва твоя привлекла тебе помощь в том, чтобы мог ты усердно исповедывать грехи свои и умилостивлять Владыку слезами. (8). Посему не обращай в страсть того, что служит средством от страстей, чтобы не прогневать еще более Даровавшего благодать. Многие, проливая слезы о грехах и забыв цель слез, обезумели и вышли из себя. (9). Стой неутомимо, молись усильно, избегай всякой мысли о заботах и житейских расчетах; они смущают и тревожат тебя, чтобы ослабить напряжение сил твоих. (10). Когда демоны увидят в тебе расположение истинно помолиться, тогда влагают в тебя мысли о чем-нибудь даже нужном и вскоре потом оживляют памятование об этом, побуждая ум к разысканию; и он, не находя искомого, сильно печалится и унывает. Когда же станет человек на молитву, демоны напоминают ему о том, чего он доискивался и о чем помнил, чтобы ум, утомившись дознанием этого, утратил благоплодную молитву. (11). Старайся ум свой на время молитвы соделать глухим и немым; и тогда возможешь молиться. (12). Когда встретишь искушение или прекословие или будешь вызван на то, чтобы или, по причине сопротивления, возбудиться гневом к отмщению, или произнести какое-либо сильное слово, тогда вспомни о молитве и суде за нее, и тотчас остановится в тебе беспорядочное движение. (13). Что ни сделаешь в отмщение брату, оскорбившему тебя, все это во время молитвы послужит тебе в соблазн. (14). Молитва есть отпрыск кротости и негневливости. (15). Молитва есть ограждение радости и благодарения. (16). Молитва есть врачевство от печали и уныния. (17). Иди, продаждь имение твое и даждь нищым (Мф. 19, 21) и, взяв крест, отвергнись себя (см.: Мф. 16, 24), чтобы можно тебе было молиться без развлечения. (18). Если хочешь молиться с похвалою, отвергайся себя ежечасно и всякие беды любомудренно терпи за молитву. (19). Если, претерпевая что-либо тяжкое, пребудешь любомудрым, то плод сего обретешь во время молитвы. (20). Желая молиться как должно, не печаль душу, иначе тщетен твой подвиг [2]. (21). Сказано: Остави дар твой пред олтарем и шед прежде смирися с братом твоим (Мф. 5, 24), и тогда будешь молиться безмятежно, потому что памятозлобие в молящемся потемняет владычественный ум и помрачает его молитву. (22). Те, которые, обременив себя печалями и памятозлобием, думают приступить к молитве, подобны черпающим воду и вливающим ее в разбитую бочку. (23). Если ты терпелив, то всегда будешь молиться с радостию. (24). Когда молишься должным образом, может встретиться тебе нечто такое, за что, по мнению твоему, справедливо будет непременно поступить гневно. Но гнев на ближнего во всяком случае несправедлив. Ибо если разыщешь, то найдешь, что можно дело и без гнева устроить хорошо. Поэтому употребляй все средства не давать выказываться гневу. (25). Смотри, чтобы, думая уврачевать другого, самому не остаться неисцельным и не положить препятствия молитве своей. (26). Щадя других и не изъявляя им своего гнева, сам найдешь пощаду, в общем мнении покажешься благоразумным и будешь включен в число молящихся. (27). Вооружаясь против гнева, не прекратишь еще в себе вожделения, потому что оно дает пищу гневу, а гнев возмущает умное око, вредя молитвенному состоянию. (28). Молись, не одними внешними телодвижениями выражая молитву, но с великим страхом обращай ум свой к сочувствию духовной молитвы. (29). Иногда, внезапно став на молитву, будешь молиться хорошо, а иногда и много потрудившись не достигнешь цели, и сие для того, чтобы тебе еще паче взыскать и, приобретши, иметь уже ненарушимое преуспеяние. (30). Когда приходит Ангел, мгновенно удаляются все тревожившие нас и ум бывает в полном упокоении, молясь здраво. А иногда не прекращается обычная брань, ум борется, и невозможно ему возвести взора, потому что предваряется различными страстями; впрочем, поискав более, найдет, и толкущему усильно будет отверсто. (31). Молись не о том, чтобы исполнились твои желания, потому что оные не во всяком случае согласны с Божиею волею, но молись лучше, как научен, говоря: Да будет воля Твоя (Мф. 6, 10) во мне. Да и во всяком деле проси у Бога доброго и полезного душе, сам же ты не во всяком случае этого домогаешься. (32). Молясь, просил я часто себе того, что мне казалось хорошим, и упорствовал в прошении, неразумно принуждая Божию волю и не предоставляя Богу устроить лучше, что Сам Он признает полезным, но, получив просимое, впоследствии крайне скорбел, зачем просил я, чтобы исполнилась лучше моя воля, потому что дело оказывалось для меня не таким, как думал я. (33). Есть ли иное какое благо, кроме Бога? Поэтому все, касающееся до нас, предоставим Ему, и нам будет хорошо, потому что Благий, без сомнения, есть Податель и благих даров. (34). Не домогайся немедленно получить просимое, как бы приобретая это силою. Богу угодно, если долго пребудешь в молитве, оказать тебе большее благодеяние. А что выше сего: беседовать с Богом и быть привлекаемым в общение с Ним? (35). Молитва есть восхождение ума к Богу. (36). Если желаешь молиться, отрекись от всего, чтобы все наследовать. (37). Молись, во-первых, об очищении от страстей, во-вторых, об избавлении от неведения и, в-третьих, о спасении от всякого искушения и оставления. (38). В молитве проси только правды и царствия, то есть добродетели и вЕдения, и прочее все приложится тебе (ср.: Мф. 6, 33). (39). Справедливо молиться не о собственном только своем очищении, но и об очищении всякого соплеменника, чтобы подражать в этом ангельскому нраву. (40). Смотри, действительно ли Богу предстал ты во время молитвы своей, или преодолевало тебя желание людской похвалы и ее старался ты уловить, наружную молитву употребив как покров. (41). Молишься ли с братиею или наедине, старайся молиться не по обычаю, но с чувством. (42). Молитве обычно размышление с благоговением, сокрушением и душевною болью при исповедании грехопадений с безмолвными воздыханиями. (43). Если ум твой во время молитвы засматривается на юность, то молится он не как монах, а как еще мирянин, украшая внешнюю скинию. (44). Молясь, по мере сил охраняй свою память, чтобы не что-либо свое внушала тебе, но возбуждала тебя к разумному продолжению молитвы, потому что ум во время молитвы обыкновенно крайне окрадывается памятию. (45). Память молящемуся приводит на мысль или представления о чем-либо давнем, или новые заботы, или лицо человека оскорбившего. (46). Демон крайне завидует молящемуся человеку и употребляет все средства – затруднить его в исполнении намерения, поэтому не престает посредством памяти возбуждать мысли о разных вещах и посредством плоти приводить в движение все страсти, чтобы положить ему препоны в превосходном его шествии и преселении к Богу. (47). Когда вселукавый демон многими усилиями не возможет воспрепятствовать молитве рачительного [3], тогда дает ненадолго ослабу и потом отмщает на самом молившемся: или, воспламенив гневом, уничтожает то прекрасное состояние, какое достигнуто молитвою, или, возбудив к какому-либо неразумному наслаждению, наносит поругание уму. (48). Помолившись как должно, ожидай, чего и не должно бы ожидать, и стой мужественно, охраняя плод свой, потому что от начала поставлен ты на то, чтобы делати и хранити (Быт. 2, 15). Поэтому, сделав, не оставляй неохраняемым того, над чем трудился; в противном случае, молясь, не получишь никакой пользы. (49). Всякая брань, восстающая у нас с духами нечистыми, бывает не ради чего иного, как ради духовной молитвы; потому что молитва сия для них крайне неприязненна и весьма ненавистна, а для нас спасительна и весьма благоприятна. (50). Для чего демонам хочется возбуждать в нас чревоугодие, блуд, сребролюбие, гнев, памятозлобие и прочие страсти? Для того, чтобы ум, одебелев от них, не мог молиться как должно, потому что страсти, получив начало в бессловесной нашей части, не дозволяют уму действовать словесно и вникать в Божие слово. (51). Добродетели проходим мы по законам вещей сотворенных, а сии законы – по Закону первоначальному, их осуществившему; этот же Закон обыкновенно открывается в состоянии молитвенном. (52). Молитвенное состояние есть бесстрастный навык, высочайшею любовию на мысленную высоту восхищающий любомудрый и духовный ум. (53). Стремящийся к тому, чтобы молиться истинно, должен не только господствовать над раздражительностию и похотию, но не иметь и страстного помышления. (54). Кто любит Бога, тот всегда беседует с Ним, как с Отцем, уклоняясь от всякого страстного помышления. (55). Не всякий достигший бесстрастия молится уже истинно, потому что может он останавливаться на голых представлениях, развлекаться их рассмотрением и далеко отстоять от Бога. (56). Когда ум и не останавливается долго на голых представлениях вещей, и тогда он не вступил еще в область молитвы, потому что может заниматься рассмотрением сих вещей и размышлять о законах их, а все сие (хотя и голые это слова, однако же как действительное представление вещей) дает уму свой образ и далеко отводит его от Бога. (57). Если ум будет и выше исследований телесной природы, то не узрел он еще совершенного Божия местопребывания, потому что может быть в вЕдении мысленного и различно видоизменяться в отношении к сему вЕдению. (58). Если хочешь молиться, то необходим для тебя Бог, Который дает молитву молящемуся, поэтому Его призывай, говоря: Да святится имя Твое: да приидет Царствие Твое (Мф. 6, 9–10), то есть да приидет Святый Дух и Единородный Сын Твой. Ибо так научил, говоря: Духом и истиною достоит кланятися (Ин. 4, 24) Богу, то есть Отцу; потому что Троица сия – Бог [4]. (59). Кто молится духом и истиною, тот уже не в тварях чествует Создателя, но песнословит Его в Нем Самом. (60). Если ты богослов, то будешь молиться истинно; и если истинно молиться будешь, то ты богослов. (61). Когда ум твой, по великой любви к Богу, понемногу отрешается от плоти и отвращается от всяких помышлений, ведущих начало от вожделения, или памятования [5], или сопряжения с плотию, исполняясь вместе и благоговения, и радости, тогда заключай, что близок ты к пределам молитвы. (62). Святый Дух, из сострадания к нашей немощи, посещает нас, хотя мы и нечисты, и, если находит ум наш правдолюбиво Ему молящимся, нисходит на него, и, побуждая его к делам духовной молитвы, уничтожает все окружающее его полчище помыслов или представлений. (63). Прочие посредством телесных изменений производят в уме помыслы, представления и усмотрения, а Бог действует противным сему образом. Он нисходит в самый ум, влагает в него вЕдение, какое Ему угодно, и посредством ума усыпляет невоздержность тела. (64). Кто любит истинную молитву и гневается или памятозлобствует, тот поврежден в уме, потому что уподобляется человеку, который хочет рассмотреть ясно и обращает туда и сюда глаза свои. (65). Если желаешь молиться, то не делай ничего противного молитве, чтобы Бог приблизился и ходил вместе с тобою. (66). Молясь, Божества не облекай в себе в образы и не дозволяй, чтобы и ум твой принимал на себя какой-либо облик, но невещественным приступай к Невещественному, и придешь в единение. (67). Остерегайся вражеских сетей, потому что иногда молишься ты чисто и невозмутимо – и вдруг предстанет тебе странный и чудный образ, который вводит тебя в самомнение предположением, что в образе сем видишь Божество, чтобы сим внезапным откровением убедить, будто бы Божество количественно, тогда как Оно не имеет ни количественности, ни очертания. (68). Когда завистливый демон во время молитвы не возможет возбудить твою память, тогда принуждает телесное сложение произвести в уме какое-либо странное мечтание и, сообразно с оным, настроить ум, а он, по навыку слагать представления, удобно преклоняется и, стремясь к невещественному и не облекаемому в образы вЕдению, обманывается, вместо света удерживая у себя дым. (69). Стой на страже своей, охраняя ум свой от помышлений, чтобы во время молитвы пребывать тебе в покое своем и чтобы Состраждущий к невЕдущим посетил и тебя; и тогда приимешь преславный дар молитвы. (70). Не возможешь молиться чисто, если связан ты делами вещественными и возмущен непрестанными заботами, потому что молитва есть отложение помышлений. (71). Связанный не может бежать, и ум, раболепствующий страстям, не увидит области духовной молитвы, потому что увлекается и носится всюду страстным помышлением, а не стоит непоколебимо. (72). Когда ум молится наконец чисто, неразвлеченно и истинно, тогда демоны приступают уже не с левой, но с правой стороны, представляют ему на вид Божию славу и какой-либо облик, приятный для чувства, так что уму кажется, будто бы он совершенно достиг цели молитвы. Но это, как сказал один чудный и вЕдущий муж, происходит от страсти тщеславия и от того, что демон прикасается к мозговому вместилищу и приводит в сотрясение кровеносные жилы. (73). Думаю, что демон, прикасаясь к сказанному выше мозговому вместилищу, изменяет свет ума, как ему угодно, и таким образом возбуждается страсть тщеславия в помысле, который решительно настраивает легкомысленный ум образовать в себе Божественное и существенное вЕдение. И таковой ум, не тревожимый плотскими и нечистыми страстями, но остающийся чистым, никак не предполагает в себе какого-либо вражеского действия, а потому заключает, что Божие это явление, тогда как оно произошло от демона, который посредством мозгового вместилища, по сказанному, изменяет сопряженный с ним свет ума и настраивает самый ум [6]. (74). Ангел Божий, представ, одним словом прекращает в нас вражеское действие и возбуждает свет ума к непогрешительной деятельности.
|