предыдущая глава     К оглавлению     следующая глава

Часть 3
Крестный путь пастыря

Утешение креста

За скорбной видимой стороной пастырского креста Господь приготовил и открыл много высоких утешений.

Несение креста безропотное и мужественное приносит глубочайшее внутреннее удовлетворение всем людям, равно и пастырям. Всеобщий закон жизни человеческой души сказывается, между прочим, в глубочайшей потребности страданий.

Все искренние люди, и религиозные, и безрелигиозные, не одобряют буржуазно-эгоистического образа жизни, считают его безнравственным и беспринципным, а человеческое достоинство полагают в борьбе за идеалы. Борьба неотделима от страданий. Оправдание страданий обычно находят в надеждах на будущее всеобщее безмятежное счастье и довольство на земле. Это теоретическое истолкование смысла скорбей в действительности неполно. Следовало бы сказать, что подвиг, труд, борьба, страдания составляют выражение инстинктивной жажды природы падшего человека, дающей право на последующее покойное существование. Потому чуткие люди не могут представлять себе возможности совместить в себе счастье с греховностью без покаянной скорби. Сытая и физически обеспеченная жизнь кажется им бессодержательной, скучной и пустой. Жизненной задачей они справедливо признают борьбу, и притом скорбную, после которой желают правосудно достичь выстраданного блаженства. Видимо Сам Господь в падшую природу заложил жажду подвига и труда до пота лица (ср.: Быт. 3, 19), чтобы человечество не опускалось в самодовольный эгоизм, жестокость и скотоподобную беспечность, но сердечно воспаряло к Богу.

Здесь нельзя не оговориться. Отмеченное идеальное воззрение на страдание не удержалось во всех людях. Одни из них погрузились в пороки, другие в пессимизм, третьи в прямое отчаяние, как это видим в буддийском учении о превосходстве небытия. Для признавших страдания безумием и бессмыслием, конечно, слово Апостола о кресте представлялось "абсурдом", юродством (ср.: 1 Кор. 1, 18), хотя оно и составляло премудрое практическое выражение инстинкта.

Только в христианстве крест скорби признается славным венцом, Божиим даром (см.: Флп. 1, 29) и знаком Господней любви к родным чадам. Скорби в христианах вызывают вместо ропота чувство духовной радости. Напоминая об этом, апостол Иаков говорит: С великою радостью принимайте, братия мои, когда впадаете в различные искушения (Иак. 1, 2). И апостол Павел не хочет ничем хвалиться, как только крестом… Иисуса Христа Распятого (см.: Гал. 6, 14). По христианскому взгляду глубокий смысл страданий заключается в обновляющем их значении для внутреннего человека. Они умерщвляют духовность души с ее гордостью. Христианство, не освобождая от страданий, тем не менее обогащает страдавших такими благодатными силами, которые понижают мучительность их переживаний и располагают страдания предпочитать благоденствию. Так, верою <некогда> Моисей, пришед в возраст, отказался называться сыном дочери фараоновой, и лучше захотел страдать с народом Божиим, нежели иметь временное греховное наслаждение, и поношение Христово почел большим для себя богатством, нежели Египетские сокровища (ср.: Евр. 11, 24–26). В агиографической литературе Православной Церкви бесчисленное количество раз иллюстрируется та же истина, как подвижники готовы были всегда переносить боль аскетических лишений и внешних невзгод, считая скорби не злом, а величайшим Божиим даром.

Христианство – жизненная вера именно в том отношении, что сообщает своим последователям способность и мужество побеждать страдания, страх самой смерти и сверхъестественно радоваться в самых муках. Пастырь, без сомнения, первый среди мирян должен показывать плоды религии креста в форме победы над миром скорбей… Как Пастыреначальник добровольно и охотно избрал (см.: Ин. 10, 18) Крест исполнения воли Небесного Отца, так и ведущие от Него начало пастырства подчиняются долгу нести специальный пастырский крест. Своим Апостолам Спаситель задолго до Голгофских мук предрекал о Своем благодетельном для мира Крестном подвиге в словах: Очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания (Лк. 22, 15). Сладость этой пасхи впоследствии постигли все Апостолы, а за ними постигают все истинные пастыри.

Пастырская любовь к пасомым наряду с расплавляющей сердце скорбью содержит в себе величайшую отраду, которая делает эту скорбь привлекательной, весьма желательной и, как выражались святые Отцы Церкви, радостотворной. Если внутренне ценно вообще человеческое страдание, то повышенно ценно страдание по любви к Богу, ближним и по любви к добродетели. Любовь выражает основное богоподобие человеческой природы. Она восстанавливает в человеческой личности образ Божий и подлинного человека. А так как именно в скорбях и трудностях креста настоящим образом проявляется пламенно горящая любовь и удовлетворяет любящих высокой усладой, то терпение скорбей пастырем становится лозунгом пастырской жизни по преимуществу. Чем больше любовь пастыря, тем сильнее у него жажда страдать. Так, мать особенно выражает свою любовь к детям, когда видит их страдающими. Она при этом забывает о себе, о пище и о сне своем, и отрыв ее от детей в данный момент может только причинить ей невыносимейшую муку.

И в пастырской "родительской" любви, несмотря на ее трудность, кроется высокое наслаждение. Оно умножается по мере расширения объема любви. "Хотя и большое потребно попечение о множестве людей,– пишет Златоуст,– тем не менее мы непрестанно молимся о том, чтобы увеличилась для нас эта забота… Так и мать, печалясь о своих детях, радуется своей печали; заботится о своих детях и радуется этим заботам. Хотя забота сама по себе неприятна, но когда она бывает о детях, то доставляет великое удовольствие… <подобно этому и я> страдаю муками рождения… <но> даже до последнего издыхания… несмотря на то, я сильно желаю (переносить такие страдания)" [1]. "Пусть мене весь мир ненавидит, когда хощет…– пишет также святитель Тихон Задонский,– только бы Бог Един любил мене… Не хощу я ничего ни на земли, ни на Небеси, кроме Тебе Единого <Бога> и любви Твоея" [2]. Достоинство пастырского сострадания и любви определяется именно радостным характером.

Крест пастырства много облегчается и рас-творяется утешением от самого сознания его высоты и приближением пастыря чрез него ко Христу Спасителю.

Кто несет пастырский крест истинно, тот Божий соработник, доверенный и друг Божий. Что может быть выше такого дара? Как в общежитии ответственные поручения обычно возлагаются на лиц особо доверенных, способных и любимых, так и Господь Спаситель соизволяет на избранников возлагать пастырский крест в знак исключительного Своего доверия к ним и по кончине уготовляет им неописуемые награды за дорогоценимый труд их.

Никакую, даже малейшую, скорбь пастыря Господь не оставит без внимания, ни один вздох сочувствия пастве не забудет.

Труды принесут ему плод в свое время, возродят духовно руководимых. Тогда сознание плодотворности мук уравновесит пережитые им длительные скорби и претворит в благодатную радость и глубокую благодарность Господу. Женщина,– говорит Спаситель,– когда рождает, терпит скорбь, потому что пришел час ее; но когда родит младенца, уже не помнит скорби от радости, потому что родился человек в мир (Ин. 16, 21). "Мне кажется,– восклицает Златоуст в одном обращении к пастве,– я летаю (от радости), когда услышу о вас что-нибудь хорошее" [3].

К сожалению, в среде служителей Церкви, работающих на страде пастырства, встречается немало наемников. Они не принимают креста своего с любовию и тяготятся им и всегда не удовлетворены. Чрез это жизнь их превращается в скучное, пустое и малосмысленное прозябание. Совесть же обличает их в душевной раздвоенности, равнодушии к пастве и малодеятельности, когда они, свободные от мирских работ, не хотят трудиться на своей ниве и тем готовят себе за-гробные терзания от вечного сознания неисполненного долга.

1. Свт. Иоанн Златоуст. Творения. Т. 11. С. 605–606. ^
2. Цит. по: Игум. Тихон (Ципляковский). Святое, высокое служение иерея Божия… С. 187; ср.: Свт. Тихон Задонский. Сочинения. Т. 14. С. 168. ^
3. Свт. Иоанн Златоуст. Творения. Т. 9. С. 41. ^

предыдущая глава     К оглавлению     следующая глава