предыдущая глава     К оглавлению     следующая глава

Глава 2

Икона «Слава Грузинской Католикосской Церкви»
Часть IV

Шах приказал пытать его. Раждена били по лицу, рвали волосы, выбили молотом зубы, влачили по земле, так что тело его превратилось в сплошную рану. Но никакие пытки не исторгли из уст пленника стона или мольбы о пощаде. Он был похож на утес во время бури, на который обрушиваются волны, но, разбившись о камни в брызги и пену, снова откатываются назад. Шах понимал, что он проигрывает бой с безоружным и истекающим кровью узником. Некоторые из вельмож дали совет отпустить Раждена во Мцхета попрощаться с родными, взяв клятву, что он вернется назад в назначенный для казни день. Царь согласился, надеясь, что пленник нарушит слово и останется во Мцхета, окажется таким образом в глазах грузин и персов трусом и лжецом.

Но Ражден избрал участь мертвого льва, а не живого пса. Он приехал во Мцхета, благословил детей, попрощался с родными и друзьями, раздал милостыню нищим и поспешил возвратиться в персидский стан. Персы были удивлены, увидев Раждена, который подобно Агнцу Божию сам привел себя к жертвеннику на заклание. Царь решил передать Раждена для истязаний и казни Цромскому правителю. Его подвергли бичеваниям и, закованного в цепи, бросили в темницу. Но дивном сиянии света ему явился Христос и благословил на последний подвиг. Сами палачи устали пытать пленника. Настал день его казни. Воины привязали Раждена ко кресту и затем, соревнуясь друг с другом, стали пускать в него стрелы, как в мишень. Он умер, пронзенный отравленными стрелами, от яда – как от укусов змеиных зубов. Царь Вахтанг послал за телом Раждена епископа.

Два раза оплакивали Раждена родные и друзья: когда он возвращался из Мцхета в персидский стан и когда привезли его тело для погребения. Мощи Раждена были положены в Икортском монастыре, и сразу же началось почитание его как святого. Поэтому Грузинская Церковь назвала Раждена первомучеником [1].

Церковь прославляет мучеников-отроков Колийских, живших в селе Кола в верховьях Куры. Они приняли христианство и были убиты своими родителями и родственниками-язычниками. На них исполнились слова Спасителя: Пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царствие Божие (Мк. 10, 14). Дети-мученики похожи на лилии, выросшие среди крапивы и терний, на нераспустившиеся цветы, которые скосил в поле серп, на еще не оперившихся птенцов, которых пожрала в гнезде хищная ночная птица. Дух Святый, осияв чистые сердца отроков, сделал их мудрее старцев-идолопоклонников, так как самая большая мудрость – жить и умереть со Христом.

На иконе изображен великомученик Евстафий Мцхетский, происходивший из высшего сословия жрецов-огнепоклонников, которые назывались магами и мобиданами. Он рос у подножия капищ Ормузда, следил за неугасимым «священным» огнем, которому поклонялись как божеству, учился в жреческой школе и по примеру своих родителей и предков готовился стать мобиданом. Ирак был не только соперником Византии на поле боя, он широко покровительствовал науке, искусству и философии. Многие философы и поэты, эллинисты, оставшиеся тайными или явными язычниками, приезжали в Иран и здесь находили приют и убежище. Маги-огнепоклонники знали эллинистическую и индийскую философии.

Ветхозаветный платоник Филон включал персидских магов, наряду с брахманами, в число мудрецов древнего мира. Но ни изощренная философия Греции и Индии, ни демоническая теургия Востока, ни блеск огней Зороастра не могли указать цели и смысла жизни, осветить темную тайну бытия и дать покой мятущейся и жаждущей истины душе Евстафия. Он решил искать неведомого Бога, Которому в древности воздвигли в Афинах алтарь. Так Евстафий покинул отчий дом, поселился во Мцхета, научился ремеслу кожевника и зарабатывал пропитание трудами своих рук.

Сын мобидана – князя магов, окруженный прежде слугами и жрецами, жил теперь в убогой хижине и трудился с утра до ночи. Он просил неведомого Бога открыть ему истину, хотя бы эта истина стоила жизни. Однажды он пришел в собор Светицховели и там его встретил архидиакон Самуил (впоследствии католикос Грузии), как Ангел, посланный Богом, чтобы просветить его. Беседа с Самуилом и благодать Светицховели открыли духовному взору Евстафия ту сокровенную Евангельскую жемчужину, ради которой он оставил всех и вся. Душа его встретилась со Христом так, как прозревший слепец в Иерусалимском храме со своим Исцелителем, славя и проповедуя Христа Сыном Божиим и Спасителем мира. Самуил стал для него наставником, отцом и вождем в духовном бою, Грузия – отчизной, Мцхета – родным домом, а Светицховели – каменной скрижалью богословия и купелью крещения.

Евстафия узнали его соплеменники. Они донесли персидскому правителю о том, что сын жреца-огнепоклонника принял христианство. Его привели на суд в Тбилиси к марзпану [2], подвергли пыткам, пронзили ноздри железом, как зверю, заковали в цепи и заключили в темницу. В мрачном подземелье он, забывая о своих кровоточащих ранах, увещевал узников не падать духом и быть верными Христу. Когда на суде Евстафий услышал смертный приговор, то обрадовался, как великой милости – стать мучеником за Христа. Перед казнью Евстафий молился о том, чтобы Господь исполнил молитвы тех, кто будет приходить к его мощам и призывать его на помощь. Он просил, чтобы тело его было перенесено в город Мцхета, где он, как прозревший слепорожденный, увидел свет.

Был голос с неба, что молитва его услышана. Католикос Самуил положил тело Евстафия под престолом главного алтаря Светицховели. Благодать, исходящая от его мощей, изливается, как златоструйный дождь, на всех, кто с верою и благоговением входит во Мцхетский собор [3].

VI век в духовной летописи Грузии знаменуется пришествием в Иверию сирийских подвижников – преподобного Иоанна Зедазенского и его 12-ти учеников.

После проповеди святой Нины Грузинская Церковь была похожа на цветник, взращенный руками католикосов и епископов, напоенный, как потоками вод, мученической кровью. Дивные цветы христианства, принесенные девой Ниной из Иерусалима в Грузию, сделали страну сыновей Таргамоса похожей на вторую Палестину. Но язычество в Грузии оказалось не пораженным насмерть, а только раненным зверем, который стал оживать и готовиться к новой борьбе с Церковью Христовой. В обеих столицах Грузии – Мцхета и Тбилиси – снова запылали огни зороастрийских капищ. В горных областях вновь обращались к язычеству целые племена.

Прежде Иран для борьбы с христианством посылал в Грузию свои войска: боевых слонов, сметавших все на пути, как ледники, спускающиеся с гор; легионы пехотинцев, закованных в железо; парфянских стрелков, поражавших противников, на скаку попадая точно в глазницы шлема. Но могучий Иран не смог похоронить под руинами городов Евангелие и огнем пожарищ выжечь из сердца народа имя Христа.

Тогда Иран перешел к другому виду борьбы, более коварному и опасному: он стал готовить для Грузии в философских школах проповедников маздеизма, которые нередко притворялись христианами и даже получали церковные должности, а также покровительствовать в самой Грузии манихеям и еретикам, чтобы разрушить Церковь, как крепость, изнутри.

Через Грузию проходили торговые пути из Ирана в Византию, из Индии в Скифию. Теперь караванные дороги стали каналами, по которым язычество вновь проникало в Грузию, особенно в большие города. Купцы и ремесленники, принявшие маздеизм, пользовались льготами и защитой Ирана. В Тбилиси рядом с христианскими храмами возводились молельни язычников.

И вот в это время Дева Мария прислала в Свой Удел, как духовное войско, как 12 новых Апостолов, Иоанна Зедазенского и его учеников.

Преподобный Иоанн был знаменитым сирийским подвижником [4]. Он жил в горах недалеко от Антиохии и, подобно Иоанну Лествичнику, игумену Синайскому, управлял монахами, обитавшими в скитах и кельях, вырытых в недрах скал. Монахи проводили жизнь в безмолвии и непрестанной молитве; только в ночь с субботы на воскресенье собирались они вместе в церковь, где причащались Святых Таин, а затем беседовали со своим игуменом.

Монашеская жизнь – непрестанная, невидимая миру борьба с чудовищами ада, которая совершается в человеческом сердце, как некогда бои со зверями на арене Колизея. Монашество – это любовь к Богу, которую человек не хочет разделять между Творцом и Его творением. Монашество – это желание души созерцать Божественную красоту. На пути к Богу стоят как безобразные призраки, как черные тени, человеческие страсти и грехи. Это темный полог, закрывающий Божественный Свет; поэтому монашеская жизнь прежде всего – борьба с самим собой. Темные силы противостоят человеку на духовном пути; они показывают картины греха в самом обольстительном виде, подобно сказочным сиренам поют свои песни. Тех, кто мужественно противится чувственным искушениям, они стараются обольстить духовной гордыней и отвести от Божественной красоты Евангелия обещаниями иных мистических глубин, иных духовных высот.

Один из главных даров наставника монахов – дар рассуждения: умение отличать истину от лжи, суррогата истины, светлых духов – от демонов, принимающих облик Ангелов. Жизнь монаха – непрестанная молитва; без нее сердце его становится мертвым и холодным, как пепел, а душа смрадной, как труп, наполненный червями. Духовный наставник должен иметь в своем сердце молитву, подобную текущему роднику; и не только учить, но и напоять этой молитвой тех, кто приходит к нему. Духовный наставник должен чувствовать, как бы видеть душу каждого из своих учеников, как мать даже во сне слышит биение сердца своего ребенка.

Поэтому наставник больше, чем учитель и отец; его называют словом «авва», словом, непереводимым на другие языки. Монашество – духовный свет мира, сердце земной Церкви.

Тринадцать монахов должны были противостоять Ирану и Турану, от натиска которых нередко приходили в смятение и обращались вспять прославленные легионы римлян. Дева Мария явилась преподобному Иоанну во сне и велела ему идти в Грузию. Он тотчас стал собираться в путь – как Авраам, услышавший голос Божий, повелевающий ему оставить Халдею и идти вместе с семейством своим на север, в далекую страну. Самым трудным для Преподобного было избрать из числа учеников, которых он любил больше, чем отец своих детей, двенадцать спутников. Он решил поступить, как Апостолы, бросавшие жребий в Сионской горнице: он написал на пергаментах имена учеников, положил на жертвенник, совершил литургию, а затем вынул 12 имен. Велико было горе тех учеников, которые должны были расстаться со своим учителем, но их утешала вера, что такова воля Божия и что Дева Мария будет невидимо пребывать с ними, как мать со своими детьми. Все монахи вышли провожать любимого наставника со священными хоругвями и иконами, как во время крестного хода. Они знали, что расстаются телесно, но духовно остаются вместе.

Преподобный Иоанн с 12-тью учениками пришел к своему духовному брату – преподобному Симеону Дивногорцу-Столпнику, которого называли «Солнцем Востока». Преподобный Симеон с высоты столпа, как с царского трона, благословил их идти в Грузию и обещал постоянно молиться за каждого из них. Преподобный Иоанн и его ученики не взяли с собой в путь ничего, как Апостолы, посланные Христом. Каждый из них имел только крест и посох, а один – преподобный Антоний – нес на груди Нерукотворенный образ Спасителя. Но с ними было сокровище большее, чем богатства всех земных царств – духовный свет, который они несли из Антиохийской пустыни на свою новую родину. Этот свет воплотился в монастырях и обителях Картли и Кахетии; этот свет стал алмазным столпом для Грузинской Церкви. Они несли с собой мистический опыт и устав сирийского монашества, у истоков которого стоял тайновидец и девственник Иоанн Богослов.

1. Память св. Раждена Перса, Карталинского, первомученика Грузинского, совершается 3/16 августа. — Ред. ^
2. Марзпан — правитель, назначаемый Персией в завоеванных странах. — Ред. ^
3. Память св. мч. Евстафия Мцхетского, Тифлисского, совершается 29 июля/11 августа. — Ред. ^
4. Память прпп. Иоанна Зедазенского и учеников его: Авива, еп. Некресского, Антония Марткопского, Давида Гареджийского, Зенона Икалтского, Фаддея Степанцминдского, Исе (Иессея), еп. Цилканского, Иосифа, еп. Алавердского, Исидора Самтавийского, Михаила Улумбийского, Пирра Бретского, Стефана Хирского и Шио Мгвимского — совершается 7/20 мая. — Ред. ^

предыдущая глава     К оглавлению     следующая глава