Впервые взглянув на эту тоненькую женщину с плавными жестами и мягким взглядом, невозможно догадаться, какой твердый характер и железная воля скрываются за хрупкой внешностью. Дочь писателя-фронтовика, жена священника, мать троих детей, поэтесса, профессор Литературного института им. А.М. Горького Олеся Александровна Николаева приехала из Москвы в Саратов на традиционные Пименовские чтения и стала гостьей нашей редакции

За последние лет десять мы прощались с ним уже несколько раз, с тех пор, как он, недвижимый, слег от тяжкой болезни и больше не вставал. Мы прощались и тем не менее продолжали молить Бога, чтобы Он еще хотя бы немного продлил жизнь этого драгоценного человека: не для него, а для нас, для нас! Не для него, потому что он уже был для нас человеком Царства Небесного, святым... Возле него усмирялись душевные бури, разрешались внутренние противоречия, наступал блаженный внутренний мир, в котором все становилось прозрачным и ясным

Способность творить — Божий дар, но как часто этот дар становится искушением для его носителей — людей, которые слышат и видят то, что недоступно… так и хочется сказать — «простым смертным», и какие горькие плоды приносят заблуждения, связанные с якобы особым духовным положением художника! О путях преодоления творческих соблазнов мы беседуем с поэтом и прозаиком Олесей Николаевой

Где граница между культурой и антикультурой? Печально известная панк-группа, плясавшая в храме Христа Спасителя, тоже считает себя явлением культуры. Только особой, не всем понятной. И многие люди с высшим образованием это мнение разделяют. Мы живем во времена потери критериев, размыва границ и утраты авторитетов. Образованная часть общества перестает отличать черное от белого, созидающее от разрушительного — все дело только в том, как что назвать. Культуру в изначальном, созидательном смысле этого слова надо спасать… чтоб она спасла нас. Чтоб мы спаслись ею. Об этом размышляет Олеся Николаева — поэт, прозаик, эссеист, лауреат Патриаршей литературной премии 2012 года

В 90-е годы прошлого века, когда Церковь обрела свободу, она была поставлена перед задачей восстановления своих структур и сфер образовательной, миссионерской и социальной деятельности. И вот тогда для этого ей потребовались мастера своего дела, специалисты, профессионалы — богословы, иконописцы, историки, филологи, преподаватели, педагоги, журналисты, кинематографисты, писатели, врачи, компьютерщики, наконец, строители...

Россия, кажется, уже давно замерла на неком перепутье: куда идти, какой именно путь наш ― этот вопрос так и остается не решенным до конца. И постоянно присутствует не новый, в сущности, соблазн: пойти не своим, а «чьим-то» путем. Многим нашим соотечественникам и современникам до крайности привлекательными представляются такие общие слова, как «западная цивилизация», «общеевропейский дом». Кажется ― там нашли дорогу, там поняли, как надо жить. И не надо «изобретать велосипед», достаточно просто принять западную модель развития общества, самим сделаться, наконец, Европой, и все станет на свои места. Но что такое Европа в XXI столетии и обрела ли она свой ответ на обращенные к ней страшные вызовы современности, чтобы иметь возможность предложить его России?