Информационно-аналитический портал Саратовской митрополии
 
Найти
12+

+7 960 346 31 04

info-sar@mail.ru

Я тогда подумал: «На такой – никогда не женюсь!»
Просмотров: 5604     Комментариев: 2

Мы уже познакомились с настоятелем Вознесенско-Пантелеймоновского храма саратовского села Усть-Курдюм Владимиром Пархоменко, который рассказал о том, как мечтал стать морским офицером, а в итоге стал священником. Сегодня узнаем, как отец Владимир познакомился с супругой и каково это — иметь восьмерых детей.

С гордо поднятым лицом…

 

— Отец Владимир, прошлую нашу беседу мы закончили на том, что выбор супруга или супруги, как и любой другой выбор, должен быть трезвенным. А как вы супругу выбирали?

— У меня, как у многих семинаристов, с личной жизнью были определенные проблемы. Года два я дружил с девушкой, в принципе она мне нравилась. И если бы была взаимность, возможно, дальше были бы серьезные отношения.

Но время шло, а, как в народе говорят, она все водит на коротком поводке. Ну а мы, моряки, – народ все-таки уже взрослый. Я рассудил так: раз нет решения, значит, может быть, нет на это Божьей воли, поэтому сделал ей ультиматум: «Да или нет?». Последовало «нет», после чего мы расстались.

Потом у меня были рациональные попытки познакомиться с девушкой. Я так аналитически рассуждал: «Не надо искать вот этой влюбленности, давай попробуем по-другому: просто хороший человек».

И у меня был такой опыт: я с одной девицей ходил и все присматривался. Она мне как девушка не ложилась на сердце и никак меня не привлекала. Но вроде бы благочестивая, вроде хорошая. Но в итоге переступить я через себя не смог, и слава Богу!

А со своей будущей женой я познакомился так. Она работала в нашем академическом храме в Троице-Сергиевой лавре, где я учился. И как-то раз стоял я на службе, а она мимо меня проходила с весьма гордо поднятой головой. И я, помню, про себя подумал: «О-о, на такой козе я никогда не женюсь!..».

А потом пришел в семинарскую трапезную на завтрак. Сидим, с ребятами разговариваем, и вот мне приходит в голову мысль: «А чего ты сидишь? Пойди и познакомься с этой девушкой». И я подумал: «Ну а что, попробуем. Может, первое впечатление обманчивое».

Пришел – она там как раз работала, ну и я так с ходу: «Девушка, можно с вами познакомиться?». Мы народ уже такой обстрелянный в этом деле были.

Она, бедненькая, опешила от такого напора. Помню, показалась она мне какой-то страшненькой тогда, да еще голосом каким-то ответила ужасным.

Толком я ее не рассмотрел тогда даже, но назначил встречу. Шел и утешал себя мыслью: «Ну ничего, главное, чтобы человек был хороший». А на следующий день был приятно удивлен: она оказалась очень симпатичной.

— А почему так часто бывает, что первое впечатление оказывается обманчивым? Это Господь так человека испытывает?

— Да нет, я думаю, это просто особенности восприятия.

— Но вы же могли развернуться и больше никогда не прийти!

— Ну это было бы уже подло. Нас в училище воспитывали по-другому: если ты девушке свидание назначил, значит, надо прийти. А потом уже, если что, разойтись деликатно. Нас воспитывали так, что к девушке на свидание надо обязательно с цветочком прийти, хотя бы с одним.

— Как развивались ваши отношения?

— Нормально, со всякими казусами. На первом свидании, когда я рассказал ей всю мою жизнь, что делал, где служил, она подумала, что мне лет под сорок.

— А сколько вам было?

— Двадцать три, а ей семнадцать, поэтому пришлось ждать, когда ей будет восемнадцать.

— Как все-таки разобраться, твой человек или не твой? Как долго нужно встречаться?

— На своем опыте и на опыте других могу сказать: историй, конечно, масса разных, но люди, у которых есть какой-то опыт, знают, что, когда есть воля Божия, все как-то складывается легко. У нас отношения очень быстро развивались, мы очень быстро сроднились, и через три месяца я ей сделал предложение. Она согласилась.

И с тех пор я считаю, что, если люди дружат друг с другом, как бывает, и два, и три года и не могут в себе разобраться, это уже вопрос. А бывает, люди за два-три месяца все понимают. И как у нас иногда советуют полгода подождать... А чего ждать, если и так все понятно?

Когда знакомился, я молился, как это и должно делать, и говорил: «Господи, если это от Тебя, пусть наши отношения устроятся, а если это не от Тебя, разведи нас». Святитель Иоанн Златоуст вообще хорошо говорил: «Ищи невесту не глазами, а слезами», в том смысле, что слезной молитвой.

А я молился Богу, особенно когда было такое отчаяние с той девушкой, с которой расстался. Я не видел больше никаких перспектив, потому что мне никто не нравился, поэтому я, наверное, за эту мысль и зацепился, что хотя она и гордая коза, но как девушка мне понравилась.

— А она на поверку оказалась негордая?

— Да нет, она очень хороший, смиренный человек, с нормальными понятиями. Вообще, я воспринимаю свою жену как награду от Бога. Как в Писании, кстати, и сказано, что наследство – от родителей, а жена – награда от Бога. А может быть и наказанием от Бога – плохая жена.

Страх многодетности

 

— Думали ли вы когда-нибудь, что у вас будет такая большая семья?

— Никогда. Более того, я до определенного момента был такой советский человек.

До семнадцати лет воспитывался как нормальный советский мальчик, выросший в военной среде. У меня отец – большой военный начальник.

И нам вдалбливали в голову, даже в военном училище, что у советского офицера должно быть максимум двое детей. Первый мотив – мобильность сохранить, второй – чтобы, видимо, не сильно привязываться к семье.

И еще был момент – бытовые условия. В нашем любимом советском государстве вся жизнь людей была рассчитана на семью из двух детей. Квартира, машина – все из расчета на двоих. Третий, четвертый ребенок – и ты вываливался из жизни вообще. Автопром отечественный для многодетной семьи ничего не производил, квартиры пятикомнатные не строились.

И когда я был уже священником, эта неготовность иметь много детей дала о себе знать. Мы родили второго ребенка, а после второго по логике должен быть третий, и на меня напал дикий страх – страх родить третьего ребенка. Патологический страх.

Сейчас это смешно вспоминать, а тогда я себя так ломал! У меня даже жена так не боялась третьего, а у меня – куча мыслей.

— Боялись, что не потянете?

— Ну да, весь этот набор малодетного джентльмена. И я хорошо помню, что молился и говорил: «Господи, как же так? Я же священник, я должен пример подавать, а меня так ломает!». Но с Божьей помощью мы себя переломали, и сейчас об этом уже смешно вспоминать.

Потом я общался с людьми, у многих этот барьер – третий ребенок. Я думаю, секрет здесь заключается в том, что с рождением третьего ребенка качество семьи сразу меняется, то есть, пока у тебя один или два ребенка, у тебя просто ребенок номер один и ребенок номер два, ты их воспринимаешь как две отдельные единицы. Когда рождается третий, у тебя в сознании формируется какая-то новая парадигма – это уже дети.

— А когда детей не три, а восемь, что происходит с парадигмой? Короткое замыкание не случается?

— Вы знаете, я до седьмого ребенка груз детей вообще не ощущал. Получалось, видимо, как-то внимание всем уделять. А с седьмым ребенком машина, что называется, села на рессоры. Грузовик перегрузили, он едет, но уже не амортизирует.

Я думал, с чем это связано. Может, я стал переживать, что на всех не хватит времени?

Но времени на детей никогда не хватает. Это миф о том, что у родителей может хватать на детей времени. Что один, что десять – времени никогда не будет хватать, и не надо из этого делать проблему.

У нас сейчас появился ложный стандарт, что ребенку обязательно нужно все на свете дать. А в результате такой набор требований, что даже одного ребенка не потянуть, хоть ты разорвись на британский флаг.

— А что надо ребенку?

— Да просто жить надо нормально – жить обычной жизнью, без всяких великих притязаний. Не надо ставить себе заведомо невыполнимых ложных целей.

— А как понять, какие цели ложные, а какие нет?

— Надо исходить из тех возможностей, которые есть. Поступать опять же трезвенно.

Есть вещи первичные, есть вторичные. Первичные – это надо ребенка воспитывать. Вот воспитывать ребенка надо всегда. А уж дальше – как Бог даст.

У кого-то есть возможность что-то модное ребенку купить, а у кого-то нет. Кто-то может каждый день колбасу покупать, а кто-то нет. У кого-то есть средства ребенка на скрипку отдать, а у кого-то нет.

Ну и что? Не в этом смысл жизни!

— И правда, не в этом. Но как объяснить это ребенку? Как дать понять, что он не должен сравнивать и переживать?

— Надо всегда учитывать возраст. Не надо ребенку в четыре-пять лет объяснять сложно эти вещи.

«А будет у меня такая машинка?» – «Да, будет, со временем».

Вообще, все должно естественно получаться. Есть такое понятие, как «воспитательная среда».

Если родители живут православно, то дети просто слышат их слова, видят их реакцию и начинают впитывать. Реальная проблема с воспитанием начинается, когда один родитель верующий, а другой нет. Вот там тяжело. У ребенка начинается проблема шизофрении. Он не знает, кому ему больше доверять – верующей маме или неверующему папе?

— Как тут быть?

— Надо принимать эти трудности как неизбежные, и с учетом этого строить отношения. И не надо требовать от детей того, чего не делаешь сам.

У нас часто возникают проблемы с детьми в воскресных школах. Родители хотят, чтобы ребенок ходил в воскресную школу, а сами при этом духовной жизнью не живут. И возникает риск того, что ребенок начнет это отторгать.

Ребенку до определенного возраста очень важна реакция папы и мамы. Ему могут говорить что угодно и где угодно, но если мама считает по-другому, это будет для ребенка более значимо.

— Эта особая значимость родительского мнения будет сохраняться до подросткового возраста?

— Если родители сохраняют авторитет, то и дальше. Если теряют, то все может закончиться гораздо раньше. При правильном воспитании мнение родителей всегда останется для ребенка если не абсолютным, то значимым, которое они всегда учтут.

Продолжение следует

Газета «Саратовская панорама» № 30 (1009)