Еще немного кратких зимних дней, долгих ночей — и мы вернемся в ту далекую и неотступно близкую ночь, когда история человечества четко разделилась на две большие главы, на две эры: до Рождества Христова и по Рождестве. Эра, в которой мы с вами живем, началась Его рождением, продолжилась Крестной Жертвой и Воскресением, а закончится — Его вторым Пришествием на землю, всеобщим воскресением мертвых и Страшным судом. И все эти события неразрывно связаны.
В радостные рождественские дни, подходя к традиционному вертепу, мы сознательно или почти машинально, но все равно осеняем себя крестным знамением. И тем самым свидетельствуем: Младенец родился, чтобы быть распятым. Распятый воскреснет и вознесется к Отцу — чтобы когда-то вернуться и уже окончательно завершить Свое дело. Вот оно, время Христа, земное время христианства — неделимое и необратимое событие, имеющее начало и конец, а также прямое отношение к каждому из нас. Стрела пущена в цель — она еще летит, но цель близка.
Рождество — радостный праздник. При желании можно продолжить: добрый, теплый, семейный. Елки, подарки, колядки, ледянки и коньки, концерты и фестивали… Все это представляется уместным в святые дни. Свет Вифлеемской звезды льется на землю, ангелы и пастухи славословят Младенца, волхвы приносят Ему свои дары: «…нас бо ради родися Отроча младо, Превечный Бог». Все правильно, все так и есть…
Но ведь это же и страшно тоже. Когда ради тебя — именно ради тебя — становится Человеком Бог, ты оказываешься внутри события, которое завершится одним из двух: либо твоей гибелью, либо блаженной вечностью с Ним. Если осознать это со всей ясностью, если оглянуться еще при этом на себя и честно дать себе отчет в том, что собою представляешь… то действительно страшно становится. Но и радостно вместе с тем. Ведь ты не брошен, не оставлен, и ради тебя — вот такого — совершаются невероятные вселенские события: Богомладенец лежит в вертепе, Богочеловек восходит на Крест. И все это только для того, чтобы ты спасся, чтобы открылись перед тобой двери в Небо. Только в христианстве возможно такое сочетание благого отрезвляющего страха и радости: Работайте Господеви со страхом и радуйтеся Ему с трепетом (Пс. 2, 11). Традиционное западное Рождество, давно оторвавшееся от своих духовных корней, превратившееся в обычный светский праздник, лишено этого священного трепета, лишено духовной глубины и силы. Оно, как всякий подобный праздник, приходит и проходит… А радость о Спасителе, родившемся в вифлеемском вертепе, умершем на Кресте, воскресшем и грядущем судить мир — не кончается.
***
Итак, мы живем во второй главе земной истории, по завершении которой времени уже не будет (Откр. 10, 6). Мы счастливые. Мы совершенно реально получили то, чего веками ждали, что предчувствовали, чего жаждали праведники и пророки древности.
Вижу Его, но ныне еще нет; зрю Его, но не близко. Восходит звезда от Иакова и восстает жезл (отрасль, росток. — М. Б.) от Израиля (Числ. 24, 17), — пророчествовал волхв Валаам, которого моавитский царь Валак послал проклинать Израиль и который вместо этого благословил богоизбранный народ — народ будущего Мессии.
Итак Сам Господь даст вам знамение: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил — это из книги пророка Исаии (Ис. 7, 14), жившего за семь веков до Рождества Христова.
И ты, ВифлеемЕфрафа, мал ли ты между тысячами Иудиными? из тебя произойдет Мне Тот, Который должен быть Владыкою в Израиле и Которого происхождение из начала, от дней вечных, — так предвидел рождение Спасителя пророк Михей, младший современник Исаии (Мих. 5, 2).
В каноне богослужения Рождества Христова есть слова о том, что «Дева рождши Младенца, жажду устави (утолила. — М. Б.) абие Адамову и Давидову». Но что значит — утолила их жажду? Ведь Давида, а тем паче Адама давнымдавно уже нет на земле. Да, это так, но именно к ним — к Адаму и Еве, к Аврааму, Исааку и Иакову, к Давиду и сыну его Соломону, к Исаие, Иеремии и Даниилу, к Ездре и Зоровавелю, ко всем праведникам Ветхого Завета, пребывающим в сумрачном Шеоле — в благословенную Субботу сойдет умерший на Кресте Христос и выведет их из сумрака в чудный Свой свет. Рождество Христово, подобно солнцу, светит во все стороны, а не только вперед; оно — центральное событие земной истории, совершившееся для всех людей, а не только для тех, кто родился после него. Оно соединяет всю историю человечества в единое событие.
***
Рождение Бога во плоти есть кенозис — умаление, добровольное истощание Божества. Это действительно трудно вместить человеческому сознанию: Творец вселенной, всесильный и непостижимый Бог становится Человеком, живет в нашем времени и пространстве. Он уязвим плотски, зависим от внешних условий, Он может страдать от холода, голода, боли, усталости, в Нем действует человеческая воля, Он испытывает скорбь, страх, жалость к Себе (см.: Мф. 26, 37–39; Лк. 22, 40–44). Эта дорога кенозиса обозначена двумя предметами из одного и того же земного материала: в начале — ясли, в конце — Крест. Меж ними — прямая связь, и богатое богослужение Рождества нам эту связь показывает. Радостные песнопения предрождественских дней параллельны скорбным текстам Страстной седмицы: «Днесь раждается от Девы рукою всю содержай тварь, пеленами, якоже земен, повивается, Иже существом неприкосновенен Бог. В яслех возлежит утвердивый Небеса словом в началех, от сосцев млеком питается, Иже в пустыни манну одождивый людем» — это поют в рождественский сочельник. «Днесь висит на древе, Иже на водах землю повесивый: венцем от терния облагается, Иже Ангелов Царь: в ложную багряницу облачается, одеваяй небо облаки: заушение прият, иже во Иордане свободивый Адама…» — это песнопение Великого Пятка.
***
И всё же мы счастливее праведников и пророков Ветхого Завета, богаче царя Давида… Об этом не заслуженном нами счастье говорит Сам Христос: блаженны очи, видящие то, что вы видите! ибо сказываю вам, что многие пророки и цари желали видеть, что вы видите, и не видели, и слышать, что вы слышите, и не слышали (Лк. 10, 23–24). Чувствуем ли мы эту радость, осознаём ли свое счастье, свою избранность? Возможность быть христианином, креститься во имя Отца, Сына и Святого Духа, жить в Церкви, возможность знать о Христе всё, что необходимо, — уже не из пророчеств, которые всегда загадочны и фрагментарны, а из четырех совершенно ясных и богатейших Евангелий — это действительно избранность. И слова Христа: не вы Меня избрали, а Я вас избрал и поставил вас, чтобы вы шли и приносили плод (Ин. 15, 16) — относятся не только к апостолам. Какая власть, сила, энергия в этих Его словах: поставил, чтобы шли и приносили! А что там дальше? А дальше там — второй раз в 15‑й главе — да любите друг друга (Ин. 15, 17). Призыв, требование, необходимое условие христианской жизни, которая уже по определению есть подвиг… Слова, которые особенно ясно слышны в рождественскую ночь и в наступающий день. Почему? Потому что воплощение Бога, Его земная жизнь, принесенная Им на землю правда и, наконец, Его крестная Жертва есть акт Божественной любви и сострадания к падшему, порабощенному смерти человеку; потому что Он не делил людей на хороших и плохих. Он пришел для всех, а грешники были предметом Его особой заботы: не здоровые имеют нужду во враче, но больные (Мф. 9, 12). Потому что Он заповедал нам не просто любить — любовь ведь бывает очень разной, но именно подражать в любви Ему: да любите друг друга, как Я возлюбил вас. Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин. 15, 12–13).
Рождество — радостный праздник. Но радость тоже бывает разная. Радость рождественскому разговлению, подаркам и колядкам — непредосудительна, это добрая радость. Но — несовершенная, преходящая. А нам заповедана радость совершенная (см.: Ин. 15, 11) — радость о Спасителе, родившемся, умершем, воскресшем. Радость, которая начинается на земле и продолжается в вечности.
Газета «Православная вера», № 24 (692), декабрь 2021 г.