Левый хор — особое служение. Такие хоры не бывают на виду, не записывают дисков, не дают больших концертов. Это певчие, которые поют в будни. Они в тени, но именно их труд обеспечивает храму непрерывную богослужебную жизнь. Регент Светлана Павловна Маркина много лет руководит левым хором Свято-Троицкого кафедрального собора Саратова. Прихожане храма любят службы, на которых поет хор под ее управлением, за благоговейное и молитвенное пение. Кроме того, Светлана Павловна уже более двенадцати лет руководит любительским хором храма — это был первый любительский церковный хор, который появился в Саратове. Наш корреспондент Екатерина Иванова побеседовала с ней о клиросном послушании и о том, как достигается молитвенный настрой на службе.

— Как Вы начали петь на клиросе?

— Петь в храм я пришла, когда училась на третьем курсе консерватории. Было это в 1994 году. Начинала в храме Казанской иконы Божией Матери, как раз сразу после того, как он открылся. Я слабо понимала тогда, что происходит на богослужении, хотя обращение — встреча с Богом — уже состоялось, и к тому времени я уже была крещеной.

— А как произошло Ваше обращение к Богу?

— В начале 90-х мы с сестрой ехали из родного Ижевска в Саратов на учебу. И вот — случайная встреча на вокзале со знакомым. Этот молодой человек был вокалистом и направлялся в Казань. Он незадолго до этого уверовал во Христа, был членом одной из протестантских церквей и очень активно проповедовал. И знаете, наша с ним недолгая беседа, а точнее, некоторые Евангельские слова, услышанные от него, произвели на нас очень глубокое впечатление. Мы потом поговорили с сестрой, и оказалось, что наши впечатления совпали, обе ощутили какую-то внутреннюю перемену и поняли, что все теперь у нас в жизни будет по-новому. Помню, что приехали мы тогда в Саратов совсем другими людьми.

— Как Вы учились церковному пению? В консерватории ведь этому не учат?

—В консерватории в то время не учили. Приходилось разбираться на ходу: и в гласах, и в уставе. Что-то нам объяснял священник, что-то — уставщица. Помню, поначалу мы служили вчетвером — я, сестра, юноша-семинарист и еще одна девушка. Таким составом прошли и пост, и первую нашу Пасху. Было очень сложно вот так сходу во все вникнуть, но в то же время и очень интересно.

— Вы поете с левым хором все будничные службы. Как удается сохранять благоговение при таком количестве богослужений?

— Для меня все службы одинаково важны, что будничные, что праздничные. В какой бы день ни совершалась Литургия, она — всегда величайшее событие в жизни человека, соединение со Христом. По-моему, для прихожан тоже нет большого различия между праздничными и будничными богослужениями. Некоторым именно будничное спокойное пение помогает сосредоточиться на молитве. И я сама люблю будничные службы именно поэтому.

Благоговение, наверное, не зависит от количества служб, оно ведь не исчезает в любой ситуации. Просто бывает сложно сосредоточиться, настроиться на молитву, тем более что по ходу богослужения регенту приходится решать множество чисто технических задач, и это очень отвлекает.

— А Вы как-то пытаетесь настроить певчих на молитвенный лад? Может быть, беседуете с ними перед службой…

— Понимаете, для молитвы нужна какая-то внутренняя потребность в ней. И если такой потребности нет, то и говорить что-то о молитвенном настрое бесполезно. Я и сама, бывает, отвлекаюсь. Сложно ведь, как и любому человеку, постоянно быть сосредоточенным и вдумчиво вслушиваться в богослужебные тексты. Иногда, конечно, делаю замечание, если кто-то из певчих разговаривает. А в другой раз начинаю сама усиленно молиться. По-моему, это более действенно.

— Вы читаете на службе?

— Я очень люблю читать, тем более в Великий пост, когда петь приходится мало, а тексты Постной триоди особые, глубокие. Вообще, чтение помогает полнее погрузиться в происходящее, тебя меньше отвлекают какие-то посторонние вещи.

— Как у вас формируется репертуар для будничных служб?

— Репертуар левого хора у нас очень обширный и уже устоявшийся. Иногда на выбор песнопения влияет то, кому в этот день совершается служба. Я чувствую, что для этого святого нужно спеть что-то более праздничное, а для этого – что-то более спокойное. Люблю обиход, потому что в нем все просто и ничего лишнего. Я имею в виду музыкальный язык. Однообразие обиходных песнопений, на мой взгляд, не делает богослужение скучным, скорее — придает ему ровность и целостность.

— Какими качествами должен обладать певчий?

— Профессиональный певчий должен, конечно, свободно владеть нотной грамотой, уметь читать «с листа», обладать навыком ансамблевого пения, иметь представление о правильном вокале, уметь работать в коллективе. Очень хорошо, если все участники хора — воцерковленные, верующие люди, это создает атмосферу взаимопонимания. Иногда к нам приходят певчие с хорошей музыкальной, но не вокальной подготовкой — музыканты-инструменталисты. Мы их тоже принимаем и стараемся обучить недостающим навыкам. Конечно, консерваторское образование очень помогает в работе. Но бывает, человек так одарен от природы, что может справиться с поставленными перед ним задачами, имея за плечами лишь музыкальную школу.

— А если певчий-профессионал не воцерковлен, а просто хочет заработать? Принимаете таких?

— Я думаю, что таких людей надо принимать — пение в церковном хоре может стать тем, что как раз и приведет человека в Церковь. Я сама была не очень воцерковленной, когда пришла петь на клирос.

— Приближается Страстная седмица. В первые дни Страстной вечером идут службы, которые мало кому известны. Как побудить себя перебороть усталость и все-таки после работы, вечером прийти на них?

— У этих служб особый дух: чаще читается Евангелие, вспоминаются события в жизни Спасителя, произошедшие в каждый из этих дней. И песнопения поются особые: «Се Жених грядет», «Чертог Твой». Все это можно услышать только на Страстной. И, по-моему, в эти дни очень важно быть рядом со Христом.

— Чем Вы руководствуетесь, выбирая репертуар для служб Страстной седмицы? С одной стороны, нужно поддерживать в молящихся сосредоточенность, а с другой стороны, в эти дни мы вспоминаем такие события, на которые сложно эмоционально не реагировать.

— Наверное, особая эмоциональная атмосфера и содержание этих служб как раз и помогают мне понять, что вольется в строй богослужения в данном случае, а что – нет. Я считаю, что чрезмерная эмоциональность, взволнованность в пении не нужна. И нередко сдержанность чувственных проявлений в музыке производит на слушателя более сильное впечатление. Музыка, безусловно, может вызывать определенные чувства, но они не должны заслонять собой духовного смысла совершающихся событий, захватывать слушателя целиком. Тем более что у нас эмоциональность часто выливается во что-то душераздирающее или щемящее. По-моему, все это лишнее.

— Многие регенты не любят работать с любителями — с профессионалами гораздо легче добиваться поставленных задач. Что Вам дает работа с любительским хором, почему Вы ее продолжаете столько лет?

— Если честно, я всегда хотела создать профессиональный хор, но почему-то всю свою творческую жизнь работаю с любителями. Надеюсь по-прежнему, что когда-нибудь моя мечта осуществится. Но пока выполняю то, что было поручено мне ранее. В работе с любителями меня привлекает их увлеченность, желание петь, старание, благоговейное отношение к богослужению. Все они, как правило, прихожане нашего храма, глубоко верующие люди. Для них пение на клиросе — это служение. И мы так сроднились за эти годы! Нужно сказать, что я очень требовательна к любителям в отношении качества исполнения. Я считаю, что пение в храме всегда должно быть на высоком уровне.

— А какие это требования?

— Чистота интонирования, владение певческим дыханием, чувство ансамбля. Практически всё то же самое, что требуется от профессионалов, только со скидкой на их непрофессионализм. А это значит, что им нужно дать время на освоение, помочь, повторить с ними лишний раз партии. Пение на клиросе требует от непрофессионалов огромной концентрации внимания и дисциплины, и только человек, способный к этому, сможет в хоре остаться.

— А каков репертуар любительского хора?

— Репертуар у нас разный. Иногда поем Литургию знаменным распевом. И каждый раз я думаю, что это слишком сложно для любителей, и лучше выбирать что-то попроще, дать моим хористам возможность спокойно, без лишнего напряжения помолиться. Но после такой службы снова и снова убеждаюсь, что нельзя оставлять это пение, ведь оно по-настоящему богослужебное. Знаменный распев как будто задает правильный тон и направление, в котором нужно двигаться.

Еще есть в нашем репертуаре «Валаамская литургия». Она так называется потому, что эти ноты удалось позаимствовать из репертуара праздничного хора Валаамского монастыря. На самом деле это все тот же знаменный распев, только к нему добавлен исон — выдержанные тоны во втором голосе по подобию византийского пения. Поем отдельные грузинские песнопения, хотя они звучат в нашем исполнении не совсем по-грузински. Поем, конечно, и партес. Но, честно говоря, моим хористам после знакомства с более древними певческими традициями он стал менее интересен.

— А в чем сложность знаменного распева?

—Его нельзя назвать музыкой. Это мелодически оформленная молитва. Знаменный распев вырос из молитвенного слова, из интонаций живой речи. Он сложен и для исполнения, и для восприятия, причем одинаково, как любителями, так и профессионалами, поскольку мы живем в другой музыкальной культуре. Современные музыканты привыкли опираться на пространственные и временные координаты – тональность, гармонию, равномерную метрическую пульсацию. А в знаменном пении всего этого нет, там опора исключительно в духовной сфере. Как говорят, чтобы петь знаменно, нужно и жить знаменно. Но не все мы в нужной мере обладаем опытом такой жизни.

— Что самое трудное в работе с любительским хором?

—Для меня труднее всего — набраться терпения и повторять многократно одно и то же. Понимаю теперь, что лучше было бы в самом начале нашего пути дать моим любителям основы музыкальной теории, сольфеджио, тогда нам было бы намного легче работать. Разный уровень начальной подготовки до сих пор многое усложняет. Из десяти певчих, составляющих хор на данное время, половина закончила музыкальную школу, а одна певчая — даже музыкальное училище. Остальные не имеют никакого музыкального образования, поэтому разучивают все больше на слух.

— Зачем все-таки нужен любительский хор? Ведь профессионал споет лучше.

—У нас некоторые любители со временем переходят в профессионалы — певчих не хватает, так что любительский хор — это помощь храму и кадровый резерв. И, конечно, это нужно самим прихожанам, потому что таким образом они лучше узнают богослужение и могут полноценнее в нем участвовать.

Газета «Православная вера» № 07 (627)