«Святой апостол Павел учит нас взирать на житие, веру и кончину наших наставников, – напомнил отец Михаил. – Наставников благочестия у нас много – это и наши родители, которые воспитывают нас в вере христианской, это и православные благочестивые люди, которые окружают нас и помогают нам своими советами, и, главное, это наши пастыри и архипастыри, а также это целый сонм святых, которым мы молимся, просим укрепления в вере и наставления в благочестии. Сегодня во исполнение этой заповеди апостольской мы с вами собрались здесь, чтобы вспомнить наших наставников в вере. Мы вспоминаем трех саратовских святителей – архиепископа Досифея, епископа Вениамина и архиепископа Пимена, телеса которых прибывают здесь в этот день с нами. Двое пребывают здесь во гробах, а архиепископ Пимен почивает в своей могиле за алтарём Свято-Троицкого собора. Эти три святителя весьма значимы для нашего подражания их житию и их вере. Владыка Досифей родился ещё в XIXвеке — так же, как и епископ Вениамин, и таким образом эти два святителя являются неким мостком, соединяющим древнее, российское, ещё дореволюционное благочестие с нашим тяжким, порой смутным временем. Воспитаны они были в православной стране, в благочестивых традициях их семей, которые были глубоко верующими, в системе духовного образования, которое они начали получать ещё в Российской империи. Для нас ценна эта связь той прежней, православной России, Руси с нашим временем. И нужно сказать, что через все перемены, порой страшные, тяжкие, богоборческие, они с честью пронесли звание православного христианина. Мы знаем, что эти подвижники, архипастыри подверглись репрессиям вместе со многими тысячами священнослужителей и просто верующих людей. Под гнёт репрессий их подводила богоборческая власть, но они выдержали. Владыку Вениамина ссылали трижды, владыка Досифей был в лагерях, тяжких тогдашних лагерях, которые не сравнятся по своей строгости и бесчеловечности с царской каторгой. Они вынесли это всё и сохранили веру Христову».
«Владыка Досифей был первым епископом, избранным в самом начале советского периода. В 1917 году он был выбран на Саратовскую кафедру и десять лет, до 1927 года, пребывал на ней. Это были самые тяжёлые годы для Церкви Христовой. Мы знаем, каким репрессиям подвергалась Церковь – изъятие ценностей, красный террор, который затронул огромное количество духовенства, простых прихожан, монахов, священников и епископов. Еще одной тяжкой страницей в истории Церкви стал обновленческий раскол, когда власть пыталась разорвать Церковь изнутри, внедрив в неё своих, можно сказать, агентов – недостойных пастырей, которые изменили устоям православия и старались под видом обновления расколоть традиционную Православную Церковь. И вот епископ Досифей в это время возглавлял Церковь Христову и не дал ей впасть в это тяжкое разделение.
Владыка Вениамин (Милов) краткое время был епископом на Саратовской кафедре, всего около полугода, даже меньше, чем рано погибший епископ Саратовский и Вольский Нектарий. Но посмотрите, какую любовь стяжал владыка Вениамин среди прихожан! Она не просто так вызывается в народе – они видели его архипастырскую любовь и отвечали на нее своей любовью. И мы знаем, что он душу свою полагал за паству свою», – добавил священник.
Отец Михаил отметил, что оба архипастыря скончались здесь, в Саратове: епископ Вениамин — от болезни через полгода пребывания на кафедре, а епископ Досифей уже после ухода на покой много пострадал, скончался в преклонных летах в 1942 году и был похоронен на Воскресенском кладбище, как впоследствии и владыка Вениамин. «Их похороны проходили при огромном стечении народа. Память о них сохранилась в народе Божием и могу сказать, что сохраняется и до сих пор. Это видно по нынешнему наполнению храма. – заметил отец Михаил. – Мы все пришли сюда из любви к этим святителям, к их памяти. Народ их почитал и при жизни и почитает после их кончины. Из поколения в поколение среди православных верующих людей передается память о них, об их любви, благочестии,— и последующее поколение, слыша об этом, читая об их житии, укрепляясь их мужеством, тоже отдаёт им свою любовь. Мы знаем, что к могилам епископа Вениамина и архиепископа Досифея десятилетиями приходили люди, и даже, как мы знаем, на этих могилах происходили чудесные исцеления. Могу поделиться с вами воспоминанием своей юности. У нас здесь, в соборе, долгое время служила алтарница — матушка Капитолина, не так давно она умерла, будучи схимонахиней. Она рассказывала, что в пятидесятые – начале шестидесятых годов у одного из саратовских семинаристов начались проблемы с волосами. Почему-то у совсем молодого человека они начали сильно выпадать, и он мог совсем облысеть. Он не знал, что делать, врачи не помогали. А в то время в Саратове было много монахинь. В 50- 60-е годы здесь ещё жили насельницы Крестовоздвиженского женского монастыря, уже очень пожилые. И одна из этих монахинь сказала семинаристу: ты пойди утром рано на могилу владыки Досифея, помолись об исцелении, возьми росы на траве, которая растет на могиле, и с молитвой помажь себе голову. И действительно, он исцелился, завидная потом была шевелюра у него!».
Отец Михаил добавил, что подобных случаев, когда просили святителей и получали просимое, было очень много. Оттого и возникло нынешнее почитание, и всегда на могилах святителей были цветы. «Мы с вами тоже приняли эстафету этого почитания и сегодня мы отдаём им долг нашей любви. Теперь они будут с нами всегда! Как и владыка Пимен, они будут здесь, в соборе, в том самом Троицком соборе, где они так любили служить. При них будет совершаться Божественная литургия. Мы будем молиться за них во время служб, да и в любое время будут заходить люди, ставить свечи и обращаться к ним за помощью небесной. Мы веруем, что они молятся за нас как наши архипастыри.
Сегодня еще тридцатилетие со дня кончины архиепископа Пимена. Многие из нас помнят его. Мы помним, что этот архипастырь, также в непростое время, почти тридцать лет возглавлял нашу кафедру. В те годы гонения внешние как бы прекратились, но они стали внутренними, ползучими. Церковь так же старались зажать, разорвать, разделить, но – прикровенно, под маской того, что у нас все хорошо с религией, в СССР полная свобода. На самом деле было жёсткое, внутреннее, тайное ограничение Церкви, и владыка Пимен боролся с этим ограничением. Мы знаем о подвигах мучеников, когда несколько часов лютых страданий приводят людей ко Христу, а здесь это мученичество растянулось почти на 29 лет. Ежедневное, изматывающее страдание в мелочах, которые лишают сил, надрывают нервы человека. Но владыка боролся, не опускал рук никогда, и в конце концов получилось так, как он однажды сказал. В Москве была выставка, где демонстрировалась картина, многим вам известная, под названием «Русь уходящая». На этом полотне были изображены многие люди Церкви дореволюционных времён. Владыка Пимен и духовенство посетили эту выставку, они были в облачении, и когда они уходили из зала, им вслед кто-то крикнул: “Смотрите, «Русь уходящая» уходит!”. А владыка Пимен обернулся и сказал: “А мы еще вернемся!”. И слова эти, как мы сейчас понимаем, были пророческими. И он дождался того времени, когда действительно мы вернулись — вернулись в общественную жизнь, вернулись в жизнь нашей страны. Имея таких святителей, таких пастырей, которые душу свою полагали за нас, мы тоже с вами должны воздавать им любовь и почитание. Будем же молиться, будем просить Господа об их упокоении и будем просить их небесного ходатайства, потому что веруем, что как они любили при жизни наших отцов, матерей, дедов, также и нас, видя сейчас с небес, они любят и молятся за свою паству», – заключил клирик собора.
Пресс-служба Саратовской епархии