Старинный храм в Малом Узене как свидетельство духовной жизни предков
Простая мысль о том, что жизнь на земле была до тебя и будет после, становится особенно явной, когда погружаешься в историю родного края. Как жили люди, когда тебя среди них еще не было? Судя по большому количеству храмов, сохранившихся на территории Саратовской области, жили они совсем не так, как живем мы сегодня. И если львиная доля церквей, построенных до революции, была уничтожена в годы советской власти, а их все равно осталось так много, то какое же место занимала вера в жизни русских людей? Место явно очень значимое. Некоторое время назад мы уже писали о замечательном храме, сохранившемся в селе Лопуховка Аткарского района, который своими силами отстроила местная жительница баба Валя. Сегодня наш рассказ — о храме в селе Малый Узень Питерского района.
Земля. Жара. Казахстан…
Село Малый Узень находится в 210 километрах от Саратова, на самой границе с Казахстаном. Окружающий ландшафт здесь совсем не такой, к какому привыкли жители центральной части губернии — степь да степь кругом, ни леса, ни деревца. Жара. Очень часто — засуха. Правда, по словам настоятеля храма во имя Архангела Михаила в соседнем селе Питерка священника Сергия Ясиновского, в этом году малоузенцам повезло: «Бог послал нам дождичек» — что дает надежду хоть на какой-то урожай…
Малый Узень исторически считается слободой, причем довольно древней — в 2012 году ей исполнилось 250 лет. Манифестом Екатерины Великой русским людям, бежавшим за границу, а также иностранным колонистам позволялось свободно возвращаться в свое Отечество и селиться в Заволжье.
Разрешение было также связано с разработкой Эльтонского солевого месторождения. Добытую на озере Эльтон соль необходимо было доставлять на волах к волжским пристаням, под охраной волжских казаков. Именно в 1747 году возникли первые крупные поселения в степном Заволжье, которые их жители — казаки и солевозы — называли слободами.
Слобода Малый Узень (слово «узень» в переводе с казахского означает «река») основана переселенцами из центральных губерний России, в том числе крестьянами-молоканами, ранее 1747 года. Это самое старейшее поселение на территории Питерского района (молокане — последователи секты духовных христиан, одной из старых форм русского сектантства, возникшей в начале XVIII века; названы «молоканами» за употребление молока в постные дни. — Ред.).
«Первые поселенцы, выбирая земли для селитьбы, осаживались по берегам немногих речек в уезде: по Узеням, Еруслану и др., — писал в свое время историк Г.И. Колесников. — И это естественно — здесь и вода, и рыба, и кормовые травы для скота на заливных лугах, а в прибрежных лесах водились кабаны. Но, прежде всего, новых поселенцев привлекала в заволжские степи сама земля-кормилица. Здесь вообще страсть у поселянина — засевать хлеба как можно больше».
В конце XVIII века слобода Малый Узень становится казачьим кордоном по защите мирных земледельцев от набегов кочевников. В 1910 году здесь жило более 10 тысяч (!) человек — такие крупные в то время были села. Две церкви, лютеранский молитвенный дом, двухклассная министерская школа с домовой церковью, пять земских школ, библиотека-читальня, частное реальное училище и женская гимназия, волостной банк, метеостанция, почтовое отделение, земская станция, земская лечебница, аптека. Священник, сопровождавший в 1909 году епископа Самарского Константина во время его поездки по Новоузенскому уезду, называл Малый Узень «настоящим степным городком». Немало способствовало развитию слободы открытие железнодорожного сообщения с центральными областями России.
Пограничная застава расположена здесь и сегодня, как и 270 лет назад. А вот народу заметно поубавилось — жителей в селе всего около тысячи.
Три храма, сектанты и батюшка
Первый православный храм в здешних местах, о котором сохранились сведения, — церковь во имя великомученицы Екатерины — построен в 1691 году, в царствование Петра Великого. А к 1910 году православных храмов было уже три: Покровский, Свято-Троицкий и Христорождественская домовая церковь при двухклассном училище.
Церковь в честь Покрова Пресвятой Богородицы построена в 1870 году на средства приходского попечительства. В 1900 году она обрушилась. В 1902 году на средства сельчан остатки церкви были перенесены на новое место, поближе к местному кладбищу, она была перестроена и освящена, получив новое название — Свято-Троицкая.
На старом же месте, также усилиями прихожан, было развернуто строительство крупного каменного собора.
Как без техники, одними лишь руками, сельчанам удалось разобрать и перенести на новое место целый храм — загадка. Но не она ли говорит о рвении наших предков ко всему, что связано с верой, и о невероятных усилиях, которые они готовы были затратить ради богоугодного дела?
Так уж повелось, что Малый Узень традиционно был «сектантским» селом, в 1892 году здесь числилось 467 сектантов, последователей трех сект — молокане-воскресники, методисты и баптисты. Село даже называли «метрополией сектантства».
Наиболее сильным борцом против сектантов в Новоузенском уезде был священник Алексий Серебряков — легендарный батюшка, прослуживший в Малом Узене 46 лет, в Покровской церкви. Его деятельность не ограничивалась только исполнением обязанностей священнослужителя, он много потрудился и как миссионер, и как просветитель, и как лекарь для своих прихожан.
«Сначала пришлось ему бороться с молоканами, которые в то время были чрезвычайно фанатически настроены. Затем в Малом Узене появился известный сектантский „бог” — Иван Григорьев, привлекавший к себе как бы гипнотической силой много последователей из молокан. Приходилось предупреждать православных и относительно этого богохульного и развратного проповедника. Наконец, очень много потрудился о. Алексей Семёнович с появлением в селебаптизма, последователи которого, как известно, отличаются особенным усердием к пропаганде своего учения» — говорится в некрологе по батюшке, скончавшемся в 1901 году.
«Он привлекал к себе сердца людей своим отеческим со всеми обращением, ласковостью и заботливостью об интересах ближних, проявлявшеюся, между прочим, в благотворениях беднякам (особенно обращённым из сектантства) и в бесплатном лечении им больных прихожан. Своим лечением о. Алексей Семёнович приносил населению столь существенную помощь, что Губернская Земская Управа в 1867 году предоставила ему пользоваться медикаментами в счёт земства. Такая истинно-пастырская деятельность тем более оказывалась плодотворною, что продолжалась она не короткое время, а целых 46 лет…»
Отец Алексий основал в Малом Узене метеорологическую станцию и сам производил наблюдения за погодой. Память о нем долго жила в народе.
«Боже, царя храни…»
В феврале 1911 года в селе произошло знаменательное событие — был открыт памятник императору Александру II. По этому поводу в селе были устроены грандиозные торжества.
«Памятник представляет из себя бюст прекрасной работы, утверждённый на весьма высоком и красивом пьедестале. Лицо Императора, полное силы, могущества и власти ивместе с тем возвышенных и благородных чувств, устремлено на восток, так что красота утренней зари как бы предносится его умственному взору...» — записал в своем дневнике один из очевидцев событий.
«В конце молебна при пении „Спаси Господи люди Твоя” покрывало с памятника было снято, и всему народу открылось дивное зрелище: красота царственного лика... Памятник был окроплён св. водой. В этот главный момент о. Терновский произнёс весьма воодушевлённую речь, с сильным подъёмом патриотического энтузиазма, во время которой многие плакали в восторге умиления... По окончании молебна хор исполнил „Боже, Царя храни”... Звукинародного гимна новой радостью наполнили сердца всех присутствовавших...» — описывал народноеликование автор.
А спустя всего шесть лет от восторженных монархических настроений в стране не осталось и следа. Вопреки вековому гимну, царя не сохранили и расстреляли вместе с семьей…
Революция принесла гонения. Репрессии не миновали и малоузенских священников, двое из которых были арестованы в тридцатые годы «за антисоветскую агитацию». Роскошный пятикупольный красавец — Покровский собор в пятидесятые годы был взорван руками большевиков, а оставшимися от него камнями завалили местную плотину. Память о нем сохранилась только на фото.
Как рассказала учитель истории Питерской школы Ирина Кондратьева, в селе есть предание, что когда храм ломали, ясный летний день неожиданно сменился громом и молнией. Старожилы вспоминают, что останки храма сельчане пытались растащить по кирпичикам, но не смогли этого сделать, настолько крепкой была кладка.
Свято-Троицкому храму «повезло» чуть больше — в нем была устроена мельница, что позволило части храма уцелеть вплоть до сегодняшнего дня. Мельничное оборудование находится в нем и сейчас, оно стоит прямо посреди храма, уродуя его своими железными клиньями, упирающимися прямо в храмовый потолок. От их вибрации, когда мельница еще работала и молотила зерно, храм и начал разрушаться, говорит отец Сергий Ясиновский. Над входом здесь до сих пор висит табличка: «Малоузенская мельница № 42».
«Когда я приехала в Питерку в 1992 году, мельница еще работала, — вспоминает Ирина Кондратьева. — А рядом на стенах были дивной красоты фрески, которые меня поразили. Больше же всего поразило это странное сочетание — мельница в храме…»
Когда несколькими годами позже мельница работать перестала, верующие сельчане обратились к местным властям с просьбой сделать в храме притвор. Часть мельничного оборудования удалось вынести, в храме поставили аналой, повесили иконы и стали собираться на богослужения — сами, без священника. Потом батюшку нашли — отец Валерий Генсицкий приезжал в Малый Узень из Новоузенска крестить людей. Так было до 2002 года, пока в Питерку на постоянное служение не приехал отец Сергий — единственный батюшка на район.
«Когда я приехал, люди сразу мне сказали, что в Малом Узене есть старинный храм, мы туда поехали, посмотрели, оборудовали там алтарь, поставили престол, жертвенник и стали совершать богослужения. Мельница уже не работала, служить нам никто не мешал, но в зимнее время стоять было невозможно — отопления нет, хотя мужики в селе рассказывают, что раньше храм отапливался — в подвале стояла печка, которая обогревала каким-то образом пол и стены. Но теперь в храме холодно плюс дети почему-то всегда там били стекла. Мы какое-то время разбитые окна пленкой затягивали, но это было бесполезно. Потом на потолке обвисла балка, и находиться в притворе стало опасно. Тогда мы обратились к местным властям, нам выделили комнату прямо в здании администрации, и мы начали служить там…» — рассказывает отец Сергий.
Клады настоящие и не очень
Сейчас Троицкий храм стоит закрытый и потихоньку разрушается. Останки его роскошной византийской архитектуры с колоннами и портиками выглядят в местном экстерьере анахронизмом, заброшенным свидетельством величия былых времен. Реставрировать его своими силами сельчанам не под силу, но есть надежда включить храм в государственную программу восстановления памятников архитектуры. Для этого формально бесхозное здание храма необходимо оформить в собственность прихода и подать документы в минкульт.
«Документы мы, конечно, подадим, но что будет дальше, неизвестно. Восстановить храм было бы здорово; с другой стороны, а кто будет оплачивать коммунальные услуги — газ, свет? Ведь здание огромное. Правда, фермеры меня убеждают, что все эти расходы они возьмут на себя. Они даже готовы помогать в строительстве. Мы вызывали архитектора из Саратова, он составил проект реставрации, но средства нужны очень серьезные, а у фермеров положение сейчас плачевное — лет пять в селе не было дождей, а значит, и урожая; фермеры собирали гроши, а сейчас сидят в долгах и в лизингах», — рассказывает подробности местной экономики отец Сергий.
Но даже если храм удастся включить в программу и найти на его реставрацию средства, остается нерешенным еще один вопрос: а кто в него будет ходить? Ради кого все эти усилия? По словам батюшки, сейчас из тысячного населения Малого Узеня на службу ходит около семи человек. Трудно даже представить, что когда-то в селе было два огромных храма и один маленький, и все они были заполнены…
«Люди уже отвыкли от церковной жизни. Кроме того, до моего приезда здесь была крепкая баптистская община, был пастор, он говорил людям о Боге, и они живо на его призыв откликались, поскольку были потомками тех баптистов, которые жили здесь в прежние времена. Потом пастор умер, но люди стареют, молодежь из села уезжает, остаются старики совсем не религиозной, а советской закалки», — описывает траекторию духовного упадка батюшка.
Так село, за которое так долго боролись православные миссионеры прошлого во главе с легендарным батюшкой Алексием Серебряковым, было сдано баптистам, атеистам и финансовому кризису.
Люди, чьи предки по кирпичикам переносили и отстраивали Троицкий храм, теперь сливают в его подвал нечистоты. Местные мальчишки через образовавшуюся от времени огромную дыру в полу лазают в подвал и ищут золото, которое, по преданию, судя по всему советскому, спрятали там «попы». И только цветные живописные фрески несмотря ни на что проступают во всем своем великолепии сквозь осыпающийся слой краски, которой их борцы с верой и Богом неоднократно замазывали.
Золото поповское малоузенцы так пока и не нашли, видно, крепко ушедшие предки зарыли свой «талант» в землю. Но, кто знает? Может быть, по милости Божией, талант веры их потомки еще обретут, ведь именно вера и есть единственный по-настоящему ценный клад, который всегда будет оставаться вне времени.
Материал подготовлен в рамках проекта «Духовные скрепы Отечества — история и современность». При реализации проекта используются средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации от 05.04.2016 № 68-рп и на основании конкурса, проведенного Фондом поддержки гражданской активности в малых городах и сельских территориях «Перспектива».