По статистике сегодня каждый второй брак в России заканчивается разводом. Накануне Дня семьи, любви и верности, который отмечается 8 июля, особенно пронзительно звучит вопрос: почему же распадаются российские семьи? Не хватает как раз любви и верности? Но ведь эта нехватка — тоже следствие чего-то. Почему столько людей вообще не могут создать семью, хотя и очень желают этого? Некоторым кажется очень странным, когда на такие темы рассуждает человек не семейный, принявший на себя монашеские обеты. Хотя, как известно, многое видится на расстоянии, здесь скорее нужен не личный опыт семейной жизни, а иной — пастырский опыт…
Правильный праздник о любви
Что это за праздник такой — День семьи, любви и верности, зачем он нам вообще нужен? Идея этого праздника предельно проста, понятна: есть желание привлечь внимание наших соотечественников к традиционным семейным ценностям, которые постепенно утрачиваются. И, естественно, есть желание предложить некий, практически идеальный, образец того, чем может и чем должна быть семья.
Не секрет, что ни одна религия мира, ни одно какое-либо социальное, общественное движение не могут предложить такое отношение к браку, как предлагает христианство. Потому что в основе идеи брака для христианина лежит то, что говорит о брачном союзе мужчины и женщины Господь, о том, что происходит некое удивительное таинство, в результате которого два различных человека превращаются в единое целое, даже сказано сильнее – в единую плоть и, наверное, в единую душу.
Как это Таинство совершается, как оно реализуется в жизни конкретных людей? Всегда это бывает очень по-разному, но, безусловно, без помощи Божией, без действия благодати Божией вполне совершиться это чудо не может. И вот предлагается в качестве примера — для некого вникновения, изучения, а потом уже и подражания — жизнь святых благоверных князей Петра и Февронии Муромских.
Но другой вопрос: насколько этот праздник приживется, насколько он окажется принят народными массами? Ведь есть множество праздников государственных — и любимых, и нелюбимых, и тех, о которых народ даже не знает. Отношение к празднику зависит не только от того, хороший он или плохой, нужный или не нужный, важный или не важный, но и от состояния жизни народа в целом. И невозможно, ничего не изменяя в этой жизни, ввести один праздник и ждать, что эта отдельно принятая мера вдруг общество развернет к ценностям семьи и заставит понять, что брак — это очень важно, что брак — это очень нужно, что если брак будет разрушаться, то и общество будет разрушаться. Нет, необходимы, повторюсь, изменения жизни нашего народа во всей ее совокупности. Потому что если главными воспитателями ребенка являются не родители и учителя в школе, которые во многом сдались и капитулировали, а телевидение, Интернет, более продвинутые товарищи, то ему представляется оптимальной совершенно другая модель: вместо любви между мужчиной и женщиной, заставляющей их вступать в брак и быть друг другу верными, какие-то партнерские взаимоотношения. А что такое партнерство? Пока партнеры исполняют обязательства согласно договору, между ними сохраняется союз, но если что-то случается с кем-то из них (болезнь, несчастье), то партнер уже считается неполноценным, а в конечном итоге партнером просто перестает быть. К любви это, конечно же, не имеет никакого отношения. Однако что такое любовь, в том числе что такое любовь супружеская, огромное количество детей, юношей, молодых, а порой даже уже и повзрослевших людей сегодня не знает.
И, конечно, один лишь праздник — замечательный, прекрасный сам по себе, очень важный, наполненный глубоким смыслом, ситуации не изменит. Более того, будет очень скорбно смотреть на то, как он будет оставаться маленьким, крохотным островком в море совершенно неправильного отношения к любви, к супружеству, к семье и ко всему, что с этим связано.
Есть мнение, что когда на государственном уровне к какой-то проблеме или какому-то вопросу, пусть даже и очень хорошему, какому-то празднику привлекается всеобщее внимание, у людей возникает как раз обратная реакция — им не хочется этого слышать, им не хочется об этом говорить и начинается даже какое-то высмеивание. Однако я думаю, что это далеко не всегда так. Да, в обществе есть процент людей, которые склонны всерьез воспринимать то, что им предлагается как какая-то модель или образец для подражания, и есть люди, которые склонны это высмеивать. И процент тех и других достаточно постоянен. Поэтому кто-то благодаря тому примеру, который в этом празднике заключается, безусловно, получит пользу, ну а кто-то будет над этим смеяться.
Все-таки хорошо, что этот праздник есть, потому что есть, по крайней мере, шанс, что что-то из этого хорошее получится. Потому что праздник в основе своей, безусловно, очень хороший, очень светлый. Наверное, пройдет какое-то время и его уже перестанут воспринимать как праздник, кем-то навязанный, как чью-то волю, как чей-то проект. К нему останется отношение, непосредственное — основанное на том, что он из себя представляет. И тогда уже можно будет говорить, состоялся этот праздник или не состоялся.
Главная причина разрушения — утрата любви
На самом деле процесс упадка, о котором мы упомянули, касается не только семейной жизни, но и вообще жизни человека в обществе и, наверно, жизни человека в Церкви. Это же, как ни странно, очень ярко, очень сильно проявляется в жизни монашеской. Главная проблема, главная беда — страшный кризис любви, утрата понимания, что такое есть любовь, и утрата в значительной степени способности к самопожертвованию. Потому что любовь без самопожертвования невозможна.
Говорится, что Бог безмерно дает духа. А Бог почему дает нам Духа, Свою благодать? Потому что Он нас любит и отдает нам безмерно много. И любовь человеческая, она все-таки тоже должна быть по образу любви божественной. Когда ты любишь, то должен быть готов отдавать. Это для современного человека общества потребления оказывается крайне тяжело. Сходятся вместе двое и друг от друга чего-то требуют. Один не дает и ждет, и другой не дает и ждет. Потому что человек приноровился к тому, чтобы потреблять, но никак не смирится с тем, что его потребляют. Оба потребляют, и оба этим недовольны. И происходит распад, вместо соединения.
Кроме того, есть еще такой очень важный момент: люди могут друг другу наскучить, хотя, в принципе, этого происходить не должно. Когда двое друг друга любят, в них постоянно должна открываться какая-то новая глубина, потому что сердце человека — это некая бездна, которой нет ни конца, ни края. Правда, это бывает в том случае, если человек живет серьезно, глубоко, идет по пути личностного развития. А иначе начинается скука, тоска, томление и, как следствие, — супружеские измены, увлечения какими-то вещами, которые помогают забыться, пиво, компьютерные игры. Это такая примета нашего времени, признак какой-то звенящей в сердце пустоты.
Болен современный человек глубокой бесцельностью собственного существования. Ведь все-таки нашей базовой потребностью, можно в этом на сто процентов соглашаться с таким замечательным психологом, которым был Виктор Франкл, является потребность в смысле. И если человек обретает смысл своего бытия, то вся его жизнь сообразно с этим смыслом выстраивается. Этот смысл может быть несовершенным, неправильно понятым, но по крайней мере изначально должен присутствовать поиск смысла. При отсутствии же смысла бытия человек все больше сходит к жизни животной, которая и не предполагает устойчивости семейного союза.
Конечно, совершенным смыслом является тот смысл, который реализуется в движении человека к Богу, потому что любой другой смысл не выдерживает испытания смертью. Если человек является христианином в полном, подлинном смысле этого слова, тогда, конечно, и семейная жизнь приобретает совершенно иное измерение. Потому что тогда она воспринимается и как некое общее дело, и как подвиг, и в том числе как подвиг терпения, потому что друг друга бывает нужно терпеть. Но в то же время христианское понимание брака открывает какие-то совершенно новые грани радости семейной жизни. Не обедняет его, как кому- то кажется, а, наоборот, делает гораздо богаче.
Когда человек начинает собой жертвовать, начинает отдавать, и когда этот процесс носит двусторонний характер, супруги достигают такой удивительной близости, такого удивительного единения, что это само по себе уже становится источником радости для человека. И в такой семье уже намного спокойнее переживаются какие-то внешние невзгоды и напасти, неприятности, лишения.
Вот говорят, что у нас люди боятся рожать детей, потому что семья социально незащищена. С этим трудно не согласиться. И все-таки главная причина, опять-таки, отсутствие любви, потому что когда ты любишь человека, который находится рядом с тобой, то совершенно естественно, что ты хочешь продолжения развития этого чувства, а оно получает свое развитие и продолжение в рождении ребенка. Да, бывают семьи, в которых нет детей. Почему-то Господь не дает. И наверняка со временем объяснится почему. Но если Господь дает, а люди сами от этого отказываются, то они всё дальше и дальше друг от друга отдаляются. Очень часто, желая помочь тем, кто ко мне обращается, я пытаюсь проанализировать, почему разрушился их брак, и выясняется, что расхождения начались с того, что эта семья планировала детей попозже, потом был сделан в какой-то момент аборт, потом опять от детей воздерживались, не воздерживаясь от всего остального. Смерть неродившегося ребенка — это, безусловно, такая трещина в фундаменте семьи, которую впоследствии трудно устранить.
Порой разрушение семьи происходит потому, что люди, вступая в брак, приняли за любовь совершенно иные эмоции, а не будучи любовью, все они оказываются непрочными. Сегодня человек не имеет культуры чувств. Люди встречают друг друга, увлекаются и вступают в брак, даже не разобравшись, кто находится рядом, не всмотревшись, не вчувствовавшись: близкий ли он тебе по духу, похоже ли вы думаете о важнейших вещах в вашей жизни, не окажется ли, что вы в диаметрально противоположные стороны будете двигаться, поженившись? Порой не успевают по-настоящему узнать друг друга и те, кто до брака общается долгое время.
Конечно, чувство любви должно быть главной направляющей, действующей, определяющей силой при вступлении в брак. Но сегодня порой ко мне обращаются молодые люди, а порой и не очень молодые: «Батюшка, благословите выйти замуж или жениться», а ты задаешь самый ключевой в данном случае вопрос: «А вы любите человека, с которым собираетесь вступить в брак?» — «А я не знаю. То ли да, то ли нет». — «Нет, подождите, любовь — это такое чувство, что „то ли да, то ли нет” — это ответ уже не про любовь. Это значит, что ее нет, и пока вы не определитесь, пока не поймете, что это любовь, наверно, это решение принимать не надо».
А дальше происходит порой целая трагедия: человек не может понять, любит он или нет. Кто-то, оказывается, практически не способен полюбить — в нем с детства эта способность любить не развилась. Это, конечно, не значит, что такая неспособность носит какой-то фатальный и завершенный раз и навсегда характер — человек может научиться любить, но для этого нужно поставить перед собой такую цель.
Бывают и такие случаи, что люди вступили в брак, не любя друг друга, но Господь какими-то трудностями, особыми путями семейной жизни приводит их к тому, что сначала зарождается способность любить, а потом эта любовь их соединяет. Но это скорее исключение из правила.
Возникает закономерный вопрос: семьи, в которых хотя бы один из супругов — верующий, как-то отличаются от остальных или они больны теми же болезнями?
На самом деле он не имеет единого ответа. Потому что можно задать другой вопрос: всегда ли верующий человек отличается от неверующего? По образу жизни, по образу действий, поступкам своим, даже по мыслям, по чувствам? Не всегда. Все зависит от того, насколько глубока, насколько серьезна эта вера и, соответственно, насколько она преображает жизнь человека. Порою ни насколько. Конечно, тогда встает вопрос: а вера ли это собственно? Сколько есть людей, которые считают, что их вера — это поход в храм, исповедь, Причастие, молитва, чтение Евангелия и святых отцов, но не жизнь. В то время как, собственно говоря, именно в жизни человек либо приносит плод своей веры, либо не приносит. Поэтому когда мы говорим о семьях верующих или частично верующих, то здесь ответ точно такой же.
Брак понарошку
Раз всё так сложно в наше время, может быть, в таком случае, такое распространенное явление, как пробный брак, оправдано? Наверное, так или приблизительно рассуждают многие из тех, кто решается на него. Но, конечно, это самообман. Пробный брак не может быть оправдан по одной простой причине: потому что в основе его лежит недоверие. А недоверие — это страшный фундамент. Можно на основе недоверия — разумного, логичного, заставляющего человека все проверять — строить бизнес, это разумно. Когда же речь идет о браке, то здесь это неприемлемо. Тем, что люди не вступают в брак, они подчеркивают: «ты для меня чужой, я с тобой делю кров, пищу, ложе, но я не готов разделить с тобой всю жизнь, потому что я тебе не доверяю, ты не стал для меня своим». Как же на такой основе может родиться брак в полном смысле этого слова? Это — «брак понарошку».
Часто можно услышать такие оправдания: мы боимся рисковать, мы хотим убедиться, что правильно поняли свои чувства и того человека, который рядом. Но я не знаю случая, чтобы это оправдалось. Зато знаю немало случаев другого порядка, когда люди, решившись пожить, чтобы друг друга узнать, всё больше и больше друг от друга отдаляются. Причина все та же — недоверие друг другу.
Надо при этом сказать, что отсутствие сомнений относительно своих чувств тоже не панацея. Те, кто находится в эйфории и захвачен страстью, уверены, что это навсегда. То есть они, как я уже сказал, принимают за любовь другие чувства и эмоции. Поэтому всегда необходимо время, чтобы исключить ошибку. Надо успеть посмотреть на огромную совокупность всего. Например, отец Иоанн Крестьянкин не благословлял вступать в брак раньше, чем через три года. За этот срок человек проживает какие-то циклы: сначала, может быть, очарование, потом разочарование, потом какое-то уже устойчивое, зрелое, серьезное отношение. Не всегда это можно исполнить буквально, но все-таки помнить об этом стоит.
Говорят, живую жизнь ничем не заменишь, и сколько ни встречайся, все равно, чтобы узнать друг друга, «надо пожить». Но если рядом с тобой человек, с которым ты собираешься свою жизнь связать, то хотя вы и не живете под одним кровом и не нарушаете заповедь, это не значит, что у вас не может быть общей жизни в отношении к происходящему, по отношению к вашим близким и друзьям, к каким-то явлениям окружающего вас мира. Вот в этой, безусловно, реальной жизни все проверяется и выявляется. Подтверждением моих слов служат судьбы тех, которым это прекрасно удалось.
Конечно, всегда люди остаются чуть-чуть разными, а может быть, и серьезно разными. Но они должны совпадать в базовом. И если говорить все-таки об идеале, то главным и базовым для людей должна быть их вера. Потому что, если один человек центром своей жизни имеет веру во Христа, а для другого вера находится где-то на периферии, то в их жизни, скорее всего, так или иначе будет происходить разделение. То, о котором мы находим свидетельство в Новом Завете в предсказании о приближении последних времен: когда муж будет занимать одну позицию, а жена — другую.
Посмотрим на историю праведного Иова: вот он лежит, страдает, мучается, а жена говорит: «Похули Бога и умри». Вот это тяжелее всего остального — тяжелее гибели детей, лишения имущества, лишения здоровья. Человек, который должен с тобой быть единым целым, произносит такие слова: «Похули Бога и умри».
Поэтому тем, кто ищет ответ на вопрос: «Как не ошибиться, как распознать своего человека?», Господь обязательно будет подсказывать, особенно, если прибегнуть к такой важнейшей составляющей решения для себя вот этого вопроса будущей семейной жизни, как молитва. Причем молитва не формальная, а совершенно живая, когда человек говорит: «Господи, вот я не знаю, мой ли это человек или не мой. Ты всё знаешь, Тебе всё ведомо. Я могу в чем-то ошибаться, могу в чем-то заблуждаться. Дай мне ту ясность, которая мне необходима. Помоги мне увидеть, помоги мне всё понять!». И, безусловно, Господь такую молитву не оставит без ответа, особенно если в основе этой молитвы будет лежать готовность человека принять любую волю Божию. При этом такая готовность вовсе не означает, что человек отказывается от своего выбора, отказывается от любви и предоставляет всё за него решить Богу. Человек просит, чтобы Господь по Своей милости, по Своей благодати помог отделить страсть от подлинного чувства, но сам он должен понять, кто он и чего он хочет, к чему он стремится, то есть необходима внутренняя зрелость, хотя бы какая-то ее мера. То есть мы должны просить и сами при этом трудиться.
Искать не брака, а человека
Несмотря на то что в современном обществе восприятие брака и семьи сильно видоизменилось вплоть до того, что целый ряд людей считает, что брачные отношения как таковые вообще не нужны, вокруг по-прежнему много людей, которые очень хотят найти свою вторую половинку и в брак все-таки вступить, но у них это катастрофически не получается. Почему? Причины лежат в той же плоскости — глобальным образом пострадала культура взаимоотношений между людьми, и поэтому поиск человеком человека, на него похожего, близкого, оказывается крайне затруднительным. Люди сильно разобщены в той среде, в которой учатся или работают, а спасает от этого разобщения как раз то, что серьезных отношений зачастую не порождает. Из общей жизни нашего народа ушла масштабность, серьезность во взаимоотношениях в принципе, ушла, как бы мы сказали, идеологическая основа, другая не пришла ей на смену, и всё поэтому очень измельчало. Человек, который хочет всерьез чего-то, он вдруг видит, что вокруг него завязывается и разрушается масса каких-то взаимоотношений на день, на неделю, на месяц, и вот он от этого всего приходит в состояние ужаса. А где-то точно так же, возможно, какая-то потенциальная половина тоже в подобном состоянии находится, тоже ищет и найти не может.
И вот на фоне этого возникает отдельная проблема, о которой тоже надо говорить, — это буквально какой-то синдром, когда человек зацикливается на стремлении вступить в брак. Это желание настолько выходит на первый план, что как только он или она начинает с кем-то говорить, у них словно табло загорается: «Хочу замуж» или «Хочу жениться», и это сразу отталкивает другого человека. И отталкивает на самом деле совершенно закономерно, потому что первичным не должно быть желание жениться или выйти замуж. Первичны чувства. Есть человек, есть любовь, и за этим следует брак. А нельзя искать брака, благодаря этому найти любовь. Чаще всего так не получается. Важен человек и взаимоотношения с ним. Когда же ты другого уже заранее рассматриваешь как потенциального мужа или жену, не потому, что уверен в его замечательных качествах, а потому, что просто нужен муж или жена, то оказывается, что этот другой человек сам по себе для тебя всего лишь второстепенную роль играет. А никому не хочется второстепенную роль играть. Да, бывает так, что общение двух людей первоначально строится на этом желании создать семью, а потом между ними рождается что-то более серьезное, глубокое, и они действительно оказываются способны друг друга полюбить на всю жизнь. Но это как раз проявление некой меры зрелости. И это проявление способности человека любить и полюбить.
Как бы то ни было, есть Промысл Божий, из которого не изъята жизнь, судьба ровным счетом ни одного человека. И если человек предается воле Божией, если он является открытым всецело для действия Бога в отношении себя, то Господь его жизнь устроит. Что может при этом мешать? А то, что человек сопротивляется Богу, вцепляется во что-то, как ему кажется, нужное. Но ведь трудно что бы то ни было дать человеку, у которого сжаты руки. Господь, может быть, ему много раз давал, а он не разжимал рук и не смог в них взять Божий дар.
Фото из открытых интернет-источников
«Саратовская областная газета» № 94, 5 июля 2017