В 2023 году сайту Саратовской митрополии (до 2011 года — епархии) исполнилось 20 лет. Не перечесть всех журналистских материалов — очерков, репортажей, статей, интервью, эссе, которые прошли через него за два десятилетия. В этих публикациях — живая вера, живая мысль, неповторимые переживания, моменты истины, частички истории: истории епархии, митрополии, Церкви, нашей земли, России… И личной духовной истории каждого из нас — тоже. Каждого, кто писал и каждого прочитавшего.
Что касается нас, авторов, мы действительно росли с каждым нашим текстом, с каждой встречей, с каждой проблемой, которую приходилось обсуждать. Наши границы расширялись, отодвигая мрак неведения; стремясь побольше рассказать другим, мы больше узнавали сами. Но и наша аудитория тоже, наверное, росла. Ситуация вокруг менялась, она не только радовала, она могла и огорчать, и преподносить новые вопросы, но неизменной оставалась вера: Господь поможет тому, кто искренне хочет служить Ему словом и просвещением.
Нам часто приходилось обращаться к темам, которые волнуют каждого — нравственное здоровье общества, семья, воспитание детей, старение человека, его отношение к смерти. Мы старались познакомить читателя с христианским взглядом на эти проблемы. Вместе с нашими собеседниками мы искали ответы на вопросы о том, какой должны быть жизнь православного христианина сегодня, что необходимо, чтобы она оставалась живой и подлинной. И теперь мы возвращаемся к самым значимым и глубоким, на наш взгляд, публикациям, чтобы вместе с вами переосмыслить прожитое время и его плоды.
* * *
Нет, наверное, среди нас человека, который так или иначе не столкнулся, не встретился лицом к лицу с этой бедой; которому не приводилось еще стоять над гробом друга, товарища, коллеги, родственника, члена семьи наконец, погибшего от алкоголизма… Об этой страшной и загадочной болезни и о путях исцеления мы беседуем с игуменом Ионой (Займовским), насельником Данилова ставропигиального мужского монастыря в Москве, руководителем православного центра помощи зависимым от алкоголя и наркомании «Метанойя».
Главное условие выздоровления — честность с самим собой
— Отец Иона, в своих выступлениях Вы не раз призывали не путать алкоголизм как сложное психосоматическое заболевание с греховной страстью винопития, проще говоря, пьянства. Но, к сожалению, среди нас немало людей, которые уже привыкли заливать свои проблемы алкоголем; и очень трудно на самом деле ответить на вопрос, может ли еще этот человек не пить или он уже утратил эту способность. Где она, эта зыбкая граница, за которой бытовой пьяница — уже не просто пьяница, а алкоголик?
— Граница действительно трудноопределима: симптоматика, поведение у бытового пьяницы могут быть такими же, как у алкоголика. Но самое главное различие заключается все же в том, что алкоголик не может бросить пить, а пьяница может. И может как раз на духовно-религиозной почве, то есть с помощью Церкви. Люди, которые привыкли злоупотреблять алкоголем, могут вовремя освободиться от этой привычки, найдя для себя духовный, церковный путь, участвуя в Таинствах, в молитве церковной, ежедневно молясь дома. Наполнив свою жизнь высшим смыслом, освятив ее, они могут бросить пить и жить счастливо.
А вот алкоголик таким образом бросить пить не может, у него не получится. У него поврежден организм, нарушены биохимические процессы, повреждена психика, и здесь недостаточно одной только церковной помощи. Чему свидетельство — алкоголизм внутри Церкви, среди людей верующих и воцерковленных, даже клириков, и нам известны такие случаи.
— Наверняка Вы знаете немало людей, которые справились с алкоголизмом, но и тех, кто не справился и погиб, знаете тоже. А от чего это зависит? Почему такой мощный, казалось бы, человек, как Владимир Высоцкий, не справился, а моя подруга — хрупкая одинокая женщина — сумела совладать со своей бедой и встать на ноги?
— Это непростой вопрос, и это прежде всего вопрос мотивации человека на выздоровление. И если мы говорим все же об алкоголизме, то это проблема помощи. Во времена Владимира Семеновича Высоцкого не было еще никаких методик помощи алкозависимым, была только советская карательная наркология. Сейчас другое дело: появилось много методик. Но вопрос личного выбора, вопрос, почему один человек спасается, а другой нет, он, наверное, остается тайной.
Наркологи, как и работающие в наркологической системе психологи, не всем рекомендуют обращаться в группу самопомощи. Иногда они считают, что у больного уже нет человеческого ресурса на участие в такой группе. Но я придерживаюсь мнения, что любой человек на любой стадии разрушенности имеет свой шанс. Случаев невероятного, казалось бы, выздоровления много, на самом деле. Даже человек, находящийся на третьей стадии алкоголизма, той, которая считается заключительной, может вновь обрести трезвость, семью, уважение окружающих, и веру, и Церковь.
Почему один человек побеждает, а другой терпит поражение? Главное условие выздоровления — это честность человека с самим собой. Тот, у которого нет внутренней честности, обречен на гибель. Это первое. А второе, что обрекает на гибель, — конечно, гордыня! Я неоднократно встречал людей, которые говорили: «я бизнесмен, я уважаемый человек», или «я поэт, я талантливый» — и я буду у вас тут сидеть со всякой пьянью?! Иногда это не озвучивается так вот грубо, но в более мягкой форме подспудно присутствует: я — не чета тем, кто у вас здесь собирается. Хотя рядом с этим человеком на собрании группы могут сидеть люди, которые нравственно и духовно выше его. Гордый человек остается сам с собой, он не дает возможности себе помочь. Он сам для себя всему мерило и сам для себя бог. Хотя при том он может быть православным, по крайней мере внешне — ходить в церковь, просить помощи священника… Но зачастую священник не может такому человеку помочь. Духовенство нередко страдает от таких людей. А выздоравливающий алкоголик может стать радостью всего прихода. Я знаю одного такого — он приходской староста, примерный семьянин. У него большой срок трезвости, и он может даже священнослужителем стать.
— Люди, решившие тем или иным путем «завязать», как правило, срываются, и не раз, и не два. Вы это тоже наблюдаете?
— Конечно. Алкоголизм — это ужасная болезнь на самом деле, и она вовсе не так хорошо нам известна, в ней много белых пятен, много загадок. Я сейчас стараюсь помогать священнику, выздоравливающему от алкоголизма. У него небольшой срок трезвости, и он уже сорвался после реабилитации, которую проходил, то есть после 12-шаговой реабилитационной клиники. Сейчас он продолжает выздоровление в амбулаторной программе, и мы с ним пишем, изо дня в день прописываем четвертый базовый шаг: на этом шаге человек должен дать себе отчет в своих страхах, в своих реакциях, словом, увидеть себя таким, как есть. Был у меня человек, который сорвался на этом четвертом шаге, причем так сорвался, что даже и не помнил потом ничего — просто устремился к магазину, а очухавшись через несколько дней, позвонил мне. И он вышел из исцеляющей программы. Он остается трезвым примерно шесть лет, но это — «сухой алкоголизм» [1].
— Может ли алкоголик взять себя в руки и выздороветь самостоятельно, вообще без чьей-либо помощи?
— Может, но это крайне редко происходит. Это исключения, на которые опасно ориентироваться. Нужно искать профессиональную помощь. Слишком уж разные бывают случаи. Бывает, что человек, сформировавшийся уже как хронический алкоголик, вообще по непонятным причинам бросает пить без помощи врачей, психологов, Церкви… И живет, но будучи ближе к опасности срыва, чем выздоровевшие. Встречаются ситуации, когда у человека разрушена психика, и он нуждается в психиатрическом лечении, а алкоголизм — это вторичный диагноз. А бывают случаи, когда человек старается изо всех сил, но ему не удается взять даже психическую трезвость. Словом, разные бывают случаи.
— Вы также не раз говорили о целостности человеческой личности, о том, что нельзя лечить от алкоголизма лишь одну ее часть. Разъясните это, пожалуйста, для наших читателей.
— Да, для меня это ключевое понятие — целостность. Алкоголизм — это не только болезнь тела и не только духовная поврежденность, это болезнь целостной личности на всех четырех ее уровнях: телесном, душевном, духовном и социальном. Потому и выздоровление требуется на каждом из этих уровней. Иногда бывает так, что алкоголик очень хочет выздороветь, цепляется за предложенные ему методики, но его социальная жизнь разрушена — он потерял семью, работу, жилье, он побирается или сидит у кого-то на шее… И такой человек, даже и придя на какое-то время в себя, вернется, скорее всего, к стакану.
С другой стороны, к нам на встречи православной группы самопомощи «Метанойя» (вы, наверное, знаете, что это слово означает изменение, преображение человека) приходят люди, лечившиеся уже у наркологов. Почему наркологи им не помогли? Потому что медицинская помощь человеку в такой ситуации необходима, но ее недостаточно: как вся личность задействована в алкоголизме, так и в выздоровлении должна участвовать вся личность человека.
— Исходя из этого, нельзя ведь и одну только душу лечить, правда? Мне довелось наблюдать случаи, когда давно и тяжело пьющие люди приходили в Церковь и действительно открывали для себя Бога, и искренне каялись перед Ним, и верили, что теперь-то уж с Его помощью их жизнь наладится, и пользовались поддержкой священника… И достаточно долго, годами пребывали в трезвости, но однажды срывались. А за срывом приходило отчаяние: «И Бог мне не помог, и Церковь не спасла»…
— Да, бывают случаи, когда человеку страждущему в церкви говорят: «Вот давай сейчас возьмем быка за рога, будем молиться, будем каждую неделю причащаться, и через какое-то время, вот увидишь, все с тобой будет в порядке»… И зачастую ничего из этого не выходит. А почему? Потому что алкоголик на самом деле не хочет бросать, он хочет пить. И он будет делать все, чтобы положительного результата не было. У меня были случаи — поначалу, пока я не приобрел еще опыта, — когда я на исповеди начинал алкоголика «лечить», лечить, подчеркиваю, в кавычках. И этот алкоголик меня, как ребенка, обманывал, обводил вокруг пальца на «раз-два». Я потом просто взбешен был. Но позже понял, что здесь должен действовать принцип делегирования функций. Я не могу быть психологом и наркологом и не должен быть им. Я священник, священнослужитель. И люди ко мне обращаются не как к психологу, не как к наркологу, а как к священнику. А я могу перенаправить обратившегося ко мне человека в другие добрые руки. То есть сказать ему: «Вот здесь я готов тебе помогать, но выздоравливать ты будешь не у меня. Иди к специалисту-наркологу, иди в реабилитационный центр или в группу “Анонимных алкоголиков”. Они тебе тоже помогут». Мы часто обсуждаем вместе с тем или иным специалистом его пациента, а моего при этом прихожанина. И я считаю: если Церковь будет стоять на такой вот смиренной позиции, результаты будут.
Самое важное, чтобы был выработан такой целостный подход. Недопустим подход чисто спиритуалистский: ты постись, молись, и это все само отсохнет. Ничего не отсохнет. У человека поврежден организм. Но и чисто медикалистский, как я его называю, подход — наркология, и все! — тоже неэффективен. Невозможен, наконец, чистый психологизм, когда считается, что общения с психологом, одной только психологической диагностики личности достаточно. Важно, чтобы Церковь, священник помогал человеку совместно с врачом, психологом, соцработником.
— И все же у меня сложилось впечатление: никакой нарколог не поможет человеку, который не осознал духовных причин пьянства. Это так?
— Нет, я не соглашусь, что врач-нарколог или программа «12 шагов» не могут помочь человеку, не осознавшему каких-то духовных вещей. К нам за помощью приходят и неверующие люди, и мы их принимаем, таких у нас немало. С другой стороны, есть люди верующие, и, я полагаю, глубоко верующие, которые умирают или умерли уже от алкоголизма. Но, в то же время, мы с Вами уже говорили о честности с самим собой, а ведь это, по сути, духовное понятие, это условие духовной жизни человека, его следования за Христом, Который есть истина (см.: Ин. 14, 6). Церковь призывает человека к трезвости, к видению своих грехов, видению себя таким, какой есть на самом деле. И от решившего выздороветь алкоголика требуется такое же бесстрашие: признать свою болезнь, признать ущерб, который она нанесла другим людям, сделать все, чтобы возместить этот ущерб. И потом, смирение, о котором мы тоже с вами уже говорили, это ведь абсолютно духовное понятие. Группы самопомощи, действующие по программе «12 шагов», построены на евангельских принципах, они пронизаны Христовой любовью, истинно христианским отношением к человеку, хотя там и не произносится напрямую Его имя. Но выздоравливающий человек ведь имеет возможность самостоятельно к Нему подойти.
Мы сотрудничаем с наркологами. Сотрудничаем вовсю. Достаточно сказать, что работу психолога в программе «Метанойя» оплачивает наркологическая служба Москвы. Сергей Владимирович Долгий, главный нарколог одного из московских наркодиспансеров, выразил желание, чтобы подобная нашей православно ориентированная программа действовала и у него в учреждении. И предложил нам помещение для храма. Это уже запрос от наркологии на сотрудничество. Главный нарколог Москвы и России Евгений Алексеевич Брюн также поддерживает наши начинания и одобрил появление храма. И я, конечно, обращаюсь к моим друзьям-наркологам и психологам в сложных случаях. Я ведь не являюсь профессионалом такого уровня, как Сергей Владимирович Долгий, как мои друзья-психологи.
— Расскажите, пожалуйста, как сочетаются в работе вашей православной профилактической программы «Метанойя» духовное просвещение человека и помощь в избавлении от его недуга?
— Мы ориентируем человека на целостное выздоровление. Можно сказать, что программа «12 шагов» используется нашим монастырем как миссионерская. Или как, условно говоря, предоглашение. Но это совсем не означает, что мы навязываем алкоголикам Христа и Православие. Они сами, естественным путем двигаются именно к этому. Можно быть поверхностным, чисто внешним христианином и удивляться тому, что ничего в твоей жизни не меняется. Но те, кто приходит к нам — а среди них ведь не только алкоголики, но и люди с игровой зависимостью, и наркоманы, и люди с комбинированной зависимостью (алкоголь и наркотики), наконец, и родственники зависимых, — стараются углублять свою церковную, религиозную жизнь, и прежде всего, конечно, сознательно участвовать в Евхаристии. И одновременно — работать со своим недугом с помощью программы «12 шагов». Ведь, как мы уже сказали, все принципы этой программы, по сути, евангельские, и, чтобы это понять, достаточно прочитать базовую литературу. Протоиерей Максим Козлов рассказывал, как, будучи с миссионерской поездкой в Карелии, познакомился с группой выздоравливающих анонимных алкоголиков и был удивлен тому, что эти невоцерковленные люди так хорошо знали нравственное учение Христа. Отец Максим сказал: «Осталось только научить их основным положениям Православной Церкви и крестить».
У нас есть отдельная группа в одном из наркологических диспансеров Москвы, там домовый храм, приписной к Данилову монастырю, в честь иконы Божией Матери «Неупиваемая Чаша». И это, по сути, катехизаторская группа или школа — не огласительная, потому что люди уже крещены. Тридцать пациентов этого диспансера участвуют в занятиях, а ведет их профессиональный катехизатор и участник 12-шаговой программы. То есть все очень логично и безболезненно происходит. Выздоравливающему от алкоголизма, как всякому больному, всякому выздоравливающему, необходимо подкрепление Таинствами. А участие в программе помогает ему оставаться трезвым, без чего вряд ли церковная жизнь возможна. И это, кстати, не только наш опыт — Новоспасский монастырь лет на десять раньше нас создал такие группы помощи зависимым.
Люди, которые к нам приходят, хотят как можно больше знать о Христе и Его Церкви. Но алкоголик — это смертельно больной человек, я подчеркиваю, алкоголизм — это прогрессирующее, хроническое, смертельное заболевание. Это вам любой нарколог скажет, любой врач, это факт. Алкоголик с ремиссией, со значительной ремиссией может выглядеть абсолютно как нормальный человек, но внутри он поврежден. И в отношении него должен применяться такой церковный принцип, как икономия — снисхождение — в отношении поста, молитвенного правила, других правил церковной дисциплины. Алкоголику свойственно «отрываться» после долгого поста, например на Пасху, и он может так «оторваться», что кончит белой горячкой или в реанимации окажется.
Наша цель — помочь человеку принять Христа… и при том не бросить программу и не напиться снова. Противопоставлять одно другому нельзя. Потому что есть такое ложное мнение: вот я повыздоравливал в программе «Анонимные алкоголики», а теперь пришел в Церковь, это ступенькой выше, теперь я выздоравливаю в Церкви. В Церкви вообще никто от алкоголизма не выздоравливает. Если мы будем рассчитывать на одну только Церковь, наш выздоравливающий очень скоро вернется к стакану. Это ужасно, я видел этому примеры просто чудовищные.
Как я уже говорил, основа выздоровления в нашей программе — церковность. Церковность с Таинствами, со всем неисчерпаемым, бесконечным богатством сокровищницы православной — эта сокровищница питает выздоровление, делает его осмысленным, дает ему духовное обоснование. Поэтому центр каждой нашей встречи — чтение литургического отрывка из Евангелия. Встречи у нас по субботам, а читаем мы Евангелие воскресного дня. И обсуждаем его — с точки зрения нашего выздоровления. Каждый говорит о своем выздоровлении в программе. Мы не читаем книгу, допустим, «Анонимный алкоголик» или «Анонимный наркоман», упаси Боже. У нас православная программа. У нас есть прилавок, и мы продаем христианскую, православную литературу, в том числе и психологическую, или литературу по зависимостям. Все это делается специально, чтобы подчеркнуть, что наша программа не связана с «Анонимными алкоголиками» и другими сообществами.
— Тем не менее, Вы с ними сотрудничаете и в работе своей используете опыт международной программы «12 шагов» и содружества «Анонимных алкоголиков». Эта система, она ведь распространилась по всему миру, а пошла из совсем не православной Америки. Есть священники, есть верующие, которых эта система настораживает, они видят в ней признаки сектантского воздействия на личность…
— Если хотите, я могу процитировать владыку Антония Сурожского: «Думаю, что если кто-нибудь из владык, занимающих высокое положение в Церкви, поддержит программу “12 шагов”, тогда она в России будет развиваться. Священники в какой-то момент должны поддержать эту работу. У нас в Англии поддержка епископом какого-то предложения означает его фактическое принятие. Затем важно, чтобы и государство поддержало». Эти слова покойного митрополита я привожу вот в этой своей книге «Сладкий плод горького древа, или Еще раз об алкоголизме», ее переиздавали с названием «Лоза истинная». А на обложке здесь иконка — видите? Она называется «Иисус Христос — Лоза истинная». Подлинник ее хранится в нашем домовом храме. А создали ее сами выздоравливающие и их близкие; так же как и нашу программу не я один создал, это коллективный труд.
Конечно, определенная настороженность здесь оправданна. Я и сам был смущен поначалу, долго изучал принципы этого движения. Начало «Анонимных алкоголиков» связано с таким христианским движением, как Оксфордские группы. Но это явление, зародившееся в протестантизме, было по отношению к нему протестным: члены Оксфордских групп не были удовлетворены протестантской миссией. Поэтому они обращались к источникам древней неразделенной Церкви. Многое из того, чем они руководствовались, содержится в «Добротолюбии». Потому, когда один знакомый священник позвонил мне и спросил: «Почему эта протестантская программа кажется мне такой православной?», я ответил: «Потому что она такая и есть».
В 2013 году на научно-практической конференции в Психолого-педагогическом университете в Москве клирик Антиохийского Патриархата Георгий Акваро читал доклад, в котором обосновывал то, что программа «Анонимных алкоголиков» имеет древние христианские корни. Он сам открыто сказал, что выздоравливает в программе «Анонимных алкоголиков»; у него уже где-то лет тридцать трезвости. Выздоравливая, проходя шаг за шагом, он, будучи жителем Лос-Анджелеса, не имея православных родственников, стал православным христианином и православным священником. По его словам, многие его друзья в Америке становятся православными христианами благодаря этой программе. Я этому могу только порадоваться. И согласиться с тем, что в программе «Анонимных алкоголиков» много близкого к Православию. Хотя для христианина может стать смущающим моментом то, что Христос там не назван Своим именем, вместо этого размытые формулировки: высшая сила; Бог, насколько каждый из нас Его понимает; сила, более могущественная, чем я. Но не нужно забывать историю этих групп: в них ведь очень быстро стали приходить и неверующие, и люди иных конфессий. Они не всегда были готовы слышать о Христе. Потому найдены были компромиссные варианты. Не нужно забывать, что программа эта динамична. Каждый из шагов развивается динамически, и, если человек выздоравливает в программе «12 шагов», если он работает по шагам, он неизбежно захочет назвать высшую силу Христом. Вот в одной из базовых книг движения — «12 шагов и 12 традиций» есть такие слова: «Со временем каждый из нас, из алкоголиков, назовет Его уже не своим, но Его собственным именем». В конце концов, если бы программа «Анонимных алкоголиков» была недостойной, то весь мир бы по ней не выздоравливал.
— Можете ли Вы сказать, что ваша православная программа работает успешно и многим людям помогла?
— Ну, вы знаете, мы статистику не ведем. Потому что статистику — ее можно и туда, и сюда крутить, и любые цифры называть. Это такая область, с которой можно манипулировать и называть любые показатели. На нашу программу приходят от 50 до 70 человек. То есть у нас многолюдная программа. Есть свои старожилы, есть люди, которые стали уже волонтерами. Есть и сайт, на котором указаны наши контакты. У нас много чего есть. Мы развиваемся. Но уверенно сказать: «Да, многие выздоравливают» — я не могу. Мне кажется, многие. Но я могу и ошибаться. К сожалению, немало манипуляций было на эту тему, даже в церковной среде: якобы у нас там 85–95 процентов выздоравливают. При алкоголизме процент излечения вообще очень низок. Когда мы с Евгением Николаевичем Проценко, директором программы «Старый свет», ездили в Польшу, мы посетили примерно 25 реабилитационных центров. Мы разговаривали с одним из лидеров этой сети национальных центров, он один из лучших специалистов в мире. И он сказал: «Даже если вы называете 18 процентов излечения, это уже неправда. Это завышенный процент». Наркологи говорят о пяти процентах. И кто-то из этих процентов еще сорвется. Поэтому я предпочел бы обойтись без статистики. Я просто знаю, что смертность от алкоголизма — 95 процентов. И знаю, что мы делаем все, что можем, и что многие нас благодарят.