На федеральном уровне уже разработана концепция передачи в собственность Церкви имущества религиозного назначения, которая пока проходит пути согласования. Корреспондент "Времени" встретился с Епископом Саратовским и Вольским Лонгином, чтобы узнать, чего ожидает Саратовская епархия от вступления подобного законопроекта в силу. Оказалось, что федеральное нововведение может иметь для Русской Православной Церкви негативные последствия.
― Какое недвижимое имущество было возвращено за последнее время Русской Православной Церкви в Саратовской области?
― Не так много, как кажется порой. Во-первых ― это здание Духовной консистории по улице Радищева, 24, где сегодня находится учебный корпус нашей семинарии.
Отчасти возвращено, но еще не передано, поскольку не завершен судебный процесс, здание храма в честь святой равноапостольной Марии Магдалины. В нем, как вы знаете, до недавней поры размещался ночной клуб "Карамболь". Хотя у этого клуба нет официального договора, его владельцы постоянно прибегают к обжалованию решения суда об их выселении, поскольку судебная процедура это позволяет.
Помимо этого нам, можно так выразиться, переданы фрагменты храма в честь Благовещения Пресвятой Богородицы в поселке Агафоновка. В советские времена храм был перестроен в жилой дом барачного типа, в котором до сих пор проживает несколько семей. Три квартиры на сегодняшний день освобождены и на этом месте совершается сейчас богослужение.
Передан также комплекс зданий Иргизского Воскресенского монастыря в поселке Криволучье Балаковского района. Некоторое время там размещалась психиатрическая больница. В поселке Анисовка Энгельсского района возвращено Церкви здание храма в честь Успения Божией Матери.
Некоторые наши журналисты говорят: "Волна возвращений". Эта самая "волна" исчерпываются настоящим списком. По крайней мере ― за те без малого четыре года, которые я нахожусь на Саратовской кафедре.
В некоторых селах, райцентрах, там, где храмы были взорваны, и от них ничего не осталось, по просьбе местных общин верующих, им для устройства молитвенных домов передаются пустующие здания. Например, колхозная контора, бывший магазин или сберкасса. Здания самые разные, вплоть до бывшей электрической подстанции, которая переоборудована под храм в поселке Озинки.
Хочется подчеркнуть, что не в большинстве, а практически в ста процентах случаев эти здания и сооружения представляют из себя бесхозные, брошенные лет 10-15 тому назад строения, зачастую без окон, дверей и крыш. Это полуразрушенные дома, которые можно увидеть тысячами в российских райцентрах, селах, поселках. Мы приводим их в порядок и пытаемся благоустроить, чтобы сделалось возможным проведение в них богослужений.
― Есть ли общие сведения по тем объектам, которые должны быть возвращены Церкви на территории Саратовской области, и что это за недвижимость?
― У нас нет пока полного списка таких объектов, их выявление продолжается, но могу сказать, что их очень много. В каждом селе был храм. Большинство из них уничтожено, но при храме обычно была школа, дома для духовенства и другие здания. Часть из них сохранилась, и сегодня есть в каждом селе нашей области, однако, по-видимому, вопрос об их возвращении ставить бессмысленно.
Где-то около 15 храмов, в основном сельских, еще занимают кинотеатры и дома культуры. Они все влачат жалкое существование. Фактически их используют до тех пор, пока здание само не разрушится. Практика показывает, что средства на такие объекты не выделяются, и когда крыша наконец проваливается, оттуда просто забирают кинопроектор, и на этом использование кончается.
Мы ведем переговоры по поводу этих храмов, однако проблема заключается в том, что епархия недостаточно богата, а жители этих сел (обычно от 200 до 1500 человек в населенном пункте, и из них процентов 70 ― пенсионеры) восстановить разрушенный храм не в состоянии. Их пенсий и небольших зарплат не хватит для того, чтобы приведенный в негодное состояние храм заново отстроить. Ведь содержание и реставрация храмов осуществляются исключительно на добровольные пожертвования прихожан и благотворителей ― иных источников доходов у Церкви просто нет! Поэтому многие сельские храмы сейчас находятся в "замороженном" состоянии.
Из крупных объектов, которые нам не переданы до сегодняшнего дня, я бы назвал Верхне-Иргизский монастырь в честь Вознесения Господня, который расположен под Пугачевым. Там сейчас находится дом отдыха.
Целый ряд объектов не возвращен нам в самом Саратове. Например, это Киновия ― храм в честь Страстей Господних, который находится по улице Октябрьской. Или полковой храм в честь святого благоверного князя Александра Невского на углу улиц Московской и Степана Разина. Этот храм был приватизирован городской властью, затем продан, хотя по закону, действующему после 1991 года, такая приватизация была невозможной. Тем не менее, она была совершена, и в храме разместился магазин компьютеров и оргтехники.
Кроме того, Церкви принадлежали несколько семинарских зданий. В XIX веке для нужд открывшейся духовной школы было приобретено два дома на нынешней Музейной площади. Во-первых, это учебный корпус (сегодня в нем располагается Русская классическая гимназия, бывшая школа № 25) ― первое историческое здание Саратовской духовной семинарии, в котором, в частности, учился Чернышевский. Во-вторых, бывшее семинарское общежитие, которое сейчас занимает областной музей краеведения.
В 1910 году для Саратовской духовной школы стали малы те здания, которые она занимала, и было построено новое. Оно находится на улице Мичурина, и в нем располагается Саратовский педагогический институт. Во всех зданиях семинарии были храмы, в "новом" ― храм, по площади примерно равный саратовскому Троицкому собору.
В советское время все эти здания, разумеется, были экспроприированы. После войны, когда наступило некоторое потепление в отношениях между советской властью и Русской Православной Церковью, в 1948 году семинария была вновь открыта. Так как ни одно из исторических зданий тогда не вернули, она расположилась в тех, которые епархия купила в городе. Когда в 60-е годы начались новые гонения на Церковь и семинарию снова закрыли, эти купленные здания опять были просто-напросто отобраны в пользу социалистического общества. Четыре из тех строений сохранились, а одно из них разрушено.
В Саратове было также духовное училище ― нем сегодня располагается военный госпиталь (ул. Рахова, 89). Кроме того, у каждого храма в городе имелись приходские здания: самые разные ― от одноэтажных на пять окошек до больших жилых. До революции в Саратове существовало 44 храма. В среднем у каждого храма было от двух до пяти таких объектов недвижимости.
Наконец, часть Архиерейских рядов по улице Радищева не только до сих пор не возвращена, но вся приватизирована и сдана в аренду в 1990-е годы, несмотря на то, что в свое время было издано постановление о передаче и возвращении этих помещений епархии.
― Вы не видите подвоха в готовящемся законопроекте о передаче имущества религиозного назначения в собственность Церкви, ведь статус безвозмездного бессрочного пользования, который сейчас готовятся изменить, предполагал собой освобождение от уплаты налогов?
― К сожалению, можно утверждать, что по большому счету граждане нашей страны не верят государству, потому что опыт последних трех-четырех поколений свидетельствует об одной простой истине: от нашего государства можно ожидать чего угодно. Поэтому, конечно, подвох может быть и здесь.
Хотя до сих пор во всем мире религиозные организации за свою собственность не платят. Даже в советские годы, когда Церковь душили всеми возможными способами, в том числе и экономическими, когда духовенство по знаменитой 19 статье платило подоходный налог со своей зарплаты почти 70%, тем не менее, храмы и земли под них предоставлялись бесплатно. Тут даже советская власть не хотела себя позорить. Поэтому есть надежда, что здравый смысл все-таки победит. По крайней мере, прецедентов в мире нет. Тем более, что Церковь не в состоянии платить налоги наравне с коммерческими организациями.
― Как Вы расцениваете этот законопроект?
― Его нельзя назвать революционным. Это абсолютно рутинная вещь: просто государство освобождается от того, чем, по мнению его нынешнего руководства, оно не должно заниматься. Это обычный механизм, который дает работу юристам. Нам придется просто переписывать документы на уже имеющееся у нас имущество. А в целом ― это не облегчит получения того, что мы сейчас просим, и не затруднит пользования тем, что у нас уже есть.
Когда государство является собственником, у него имеются какие-то обязательства. А сегодня оно стремится эти обязательства с себя сбросить. Посмотрите – здравоохранение платное, обучение платное… Передача в собственность религиозного имущества ― один из шагов в этом направлении.
― Как Вы относитесь к коммерческому использованию недвижимого имущества РПЦ?
― Темой рассматриваемого законопроекта является культовое имущество – а это храмы и все, что связано с выполнением богослужений. Коммерческое использование церковного имущества невозможно в принципе. Это запрещено Канонами Церкви и закреплено в гражданских уставах. Никакого коммерческого использования, сдачи в залог, и так далее имущества, связанного с богослужением, не может быть.
Что касается использования отдельно стоящих зданий и сооружений, то нам их на сегодняшний день и не отдали, поэтому этот разговор ― беспредметный. Во всем мире традиционные конфессии имеют и сдают в аренду свою недвижимость, например, под аптеки, гостиницы ― то, что не вызывает нареканий. На эти деньги они живут, строят и ремонтируют свои храмы, развивают социальную деятельность.
Поскольку у нас не было реституции церковной собственности как таковой, и я понимаю, что этому будут противиться до последнего, то вопрос о коммерческом использовании недвижимости перед нами просто не стоит.
― Какие взаимоотношения сегодня между Русской Православной Церковью и действующей властью?
― Рабочие. Церковь всегда старалась находить с властью общий язык для того, чтобы быть максимально полезной своему народу. Слухи о какой-то необыкновенной близости Церкви и власти сильно преувеличены. Епископ или священник в силу своего служения общаются с людьми гораздо чаще и ближе, чем любой действующий политик или депутат. Мы изнутри видим те проблемы, которые существуют в обществе, поэтому проблемы народа являются и проблемами Церкви.
К счастью, сегодня у нас на федеральном уровне добрые отношения с властью. В Саратовской области они тоже хорошие, но это не значит, что проблем нет. Многие вопросы, которые я регулярно ставлю перед властью ― и областной, и муниципальной ― не решаются годами. Но мы надеемся, что в этом смысле какой-то прогресс будет.
― Как Вы можете прокомментировать недавний случай с осквернением храма в честь Казанской иконы Божьей Матери в селе Сухой Карбулак Базарно-Карабулакского района?
― Это очень обидно и больно, но, к сожалению, народ у нас дичает. Взять те же события в городе Вольске, когда 16-и и 18-и летний мальчишки забираются на колокольню, сбрасывают колокол, сдают его в металлолом, получают деньги и на все закупаются водкой. В обществе "отмирают" некие жизненно необходимые табу: всегда был порог, который даже самые отъявленные негодяи раньше не переступали.
Подобные вещи происходят все чаще и, к сожалению, будут происходить. С разных трибун много говорится про потерянное поколение, но этими словами уже научились и прикрываться.
Здесь наивно рассчитывать только на милицию. Разрушена система воспитания, на грани уничтожения система образования. На этом фоне особенно постыдными и циничными выглядят попытки работников министерства образования любыми способами не пустить Церковь в школу с преподаванием "Основ православной культуры".
Дело в том, что других принципов нравственности, кроме религиозных, в мире не существует. И нет другого способа воспитать человека нравственного кроме того, как дать нашим детям возможность познакомиться с заповедями, научить их жить по ним, дать им возможность узнать о Христе. Если общество не придет к осознанию этого факта, агрессия и проявления вандализма будут лишь нарастать ― и не только по отношению к Церкви.