«Эта книга может принести нам пользы не менее самого Евангелия; такого она исполнена любомудрия, такой чистоты догматов и такого обилия чудес, в особенности совершенных Духом Святым!» — так писал святитель Иоанн Златоуст о книге Деяний святых апостолов. Эта книга — часть Нового Завета — читается в наших храмах от Пасхи до Пятидесятницы. Она рассказывает о событиях, произошедших непосредственно по Вознесении воскресшего Сына Человеческого к Отцу; о том, что стали делать Его ученики, оставшиеся на земле, как они исполняли Его заветы; о рождении Церкви, о становлении и распространении христианства и о первых его мучениках.

Книгу Деяний написал непосредственный участник описываемых в ней событий — апостол и евангелист Лука. Она адресована тому же человеку — греку по имени Феофил — что и Евангелие от Луки.

Первую книгу (Евангелие. — М. Б.) написал я к тебе, Феофил, о всем, что Иисус делал и чему учил от начала до того дня, в который Он вознесся, дав Святым Духом повеления апостолам, которых Он избрал… — так начинаются Деяния.

Вторая глава Деяний рассказывает о великом событии, завершившем домостроительство нашего спасения: Сошествии Святого Духа на апостолов, рождении Церкви Христовой. С той минуты Дух Святой — третье, незримое Лицо Пресвятой Троицы — присутствует в нашей соборной и апостольской — то есть происходящей напрямую от апостолов Христовых — Церкви. И все, что в ней совершается — совершается именно Духом Святым. Архиепископ Аверкий (Таушев) в своем толковании на книгу Деяний пишет о том, почему великое событие произошло именно в праздник Пятидесятницы — на пятидесятый день после иудейской Пасхи. Это был, во-первых, праздник урожая — а апостолы к тому дню «созрели и возросли духовно: тогда и снизошла на них полнота дарований Духа Святого и они сами явились первыми плодами искупительного дела Христова». Во-вторых, в день Пятидесятницы вспоминали Закон, данный Богом Моисею на Синае; и именно в этот день пришел «сменщик» ветхозаветного Закона — все стадо Христово отныне не под законом, но под благодатью Святого Духа (см.: Рим. 6, 14).

Книга Деяний рассказывает о первой христианской общине в Иерусалиме, и этот рассказ производит удивительное впечатление:

И они постоянно пребывали в учении апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах. Был же страх на всякой душе; и много чудес и знамений совершилось через апостолов в Иерусалиме. Все же верующие были вместе и имели всё общее. И продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого. И каждый день единодушно пребывали в храме и, преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца, хваля Бога и находясь в любви у всего народа. Господь же ежедневно прилагал спасаемых к Церкви (Деян. 2, 42–47).

Архиепископ Аверкий подчеркивает, что преломление хлеба здесь — не просто общая трапеза (такие тоже были), но Таинство Евхаристии, принятие Тела и Крови Христовых. И еще — единодушные посещения христианами (хоть их на тот момент так еще не называли) иерусалимского храма говорят о том, что исповедание Христа было для них естественным продолжением веры Авраама, Исаака и Иакова.

Но в пятой главе мы читаем о гибели супругов Анании и Сапфиры:

Некоторый же муж, именем Анания, с женою своею Сапфирою, продав имение, утаил из цены, с ведома и жены своей, а некоторую часть принес и положил к ногам апос­толов (Деян. 5, 1–2).

Этот жест — положить деньги от проданного имения к ногам апостолов, а не просто дать их им в руки — говорит о благоговении, в котором совершалась жертва. Выше в книге Деяний говорится о людях, которые клали к ногам апостолов именно всё — всё до конца, вверяя свою дальнейшую судьбу общине и Христу, зная, что нужды ни в чем не будет (см.: Деян. 4, 34–35). Анания с женой совмещают благоговейный жест с хитростью.

— Чем ты владел, не твое ли было, и приобретенное продажею не в твоей ли власти находилось? — спрашивает Ананию апостол Петр; тем самым он напоминает, что к продаже имений и отдаче денег никто никого не принуждал, Анания мог бы этого и не делать. Зачем ему понадобилось лгать — не человекам, а Богу, так продолжает апостол (Деян. 5, 4).

Услышав эти грозные слова, Анания падает бездыханным, за ним умирает и Сапфира. «Тяжесть этого наказания объясняется опасностью, которая грозила от этого Иудина греха всему первому христианскому обществу», — считает архиепископ Аверкий.

В книге Деяний мы видим апостолов — учеников Хрис­та — совсем не такими, какими они были при земной жизни Учителя и в ту страшную ночь, когда стража увела Его от них. Куда делись шаткость, робость, заблуждения, суетные мысли о первенстве, наконец, конфликты? На учениках явственно сбываются слова вознесшегося Учителя: верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит, потому что Я к Отцу Моему иду (Ин. 14, 12): апостолы совершают чудо за чудом. Архиепископ Аверкий обращает наше внимание на полную уверенность и энергию, с которой действует Петр, исцеляя хромого, точнее, с детства неходящего человека, просившего милостыню у Красных ворот Храма (см.: Деян. 3, 1–11) и расслабленного Энея (см.: Деян. 9, 33–34), а затем — поднимая со смертного одра праведную Тавифу (см.: Деян. 9, 36–43). Но главное — апостолы, люди некнижные и простые (4, 13) с великою силою свидетельствовали о воскресении Господа Иисуса Хрис­та (4, 33), неустанно и воистину бесстрашно проповедовали, даже в Синедрионе, то есть фактически в суде, под прямой угрозой смерти. Начальники пытаются запретить апостолам проповедовать Воскресшего, но в ответ слышат: справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога? Мы не можем не говорить того, что видели и слышали (4, 19–20).

Когда апостолов Петра и Иоанна второй раз приводят в Синедрион, их спасает от расправы мудрый и справедливый фарисей Гамалиил, учитель апостола Павла, произнесший бессмертные слова: отстаньте от людей сих и оставьте их; ибо если это предприятие и это дело — от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его (Деян. 5, 38–39). Дело, как мы видим, не разрушилось за две с лишним тысячи лет.

«Здесь мы видим очевидную нравственную победу апостолов, но здесь же видны и грозные признаки предстоящих апостолам и всем первым христианам гонений за веру», — пишет архиепископ Аверкий. И очень скоро мы увидим на страницах Деяний первого страдальца за веру: Стефана, мужа, исполненного веры и Духа (6, 5), одного из семи избранных общиной диаконов; им было поручено распределение пищи и прочих необходимых вещей. И вот, Стефан — перед тем же Синедрионом. Его обвиняют в богохульстве, а за это, по Моисееву закону, побивают камнями. Но Стефан, стоя перед судьями, видит отверстые небеса (см.: 7, 56); судьи же видят его лицо, как лице Ангела (6, 15) — оно уже сияет нетварным светом.

Как отмечает архиепископ Аверкий, по иудейскому закону свидетели должны были первыми бросить камни в обвиненного ими в преступлении. Юноша по имени Савл (Саул), воспитанник Гамалиила, свидетелем не был и камней не метал, только стерег сложенные наземь одежды метателей и одобрял убиение Стефана (8, 1). Его война с Иисусом Христом впереди; впереди и его воистину счастливое поражение в этой войне, начавшееся на дамасской дороге. Обращение Савла, одного из самых ярых гонителей веры в Воскресшего, и превращение его в великого апостола Павла, заложившего фундамент хрис­тианской Церкви (глава 9) — это своего рода кульминация, вершина Деяний.

Читая книгу Деяний, мы совершенно непосредственно видим, как христианство становится мировой религией. Строительство нового светлого Иерусалима, того, о котором мы теперь поем на Пасху, созидание Христовой Церкви за пределами иудейского мира началось с видения апостолу Петру (см.: 10, 10–16), которому Сам Бог велит не считать нечистым то, что очистил Он. «Все народы, — пишет владыка Аверкий, — одинаково очищены честной Кровью Агнца Божия Христа, и все одинаково достойны вступить в Его Царство». И в той же десятой главе, непосредственно после таинственного, не сразу понятого Петром видения его приглашают в дом римского сотника Корнилия — первого язычника, который готов обратиться ко Христу вместе со всем своим домом и ждет наставника.

И далее апостолы исполняют последний земной завет Учителя — идут и учат все народы (Мф. 28, 19), а не только собственный; руками Своих учеников Иисус из Назарета приводит в Свою ограду овец не сего двора (Ин. 10, 16). Вторая часть Деяний — это книга-путешествие: Павел и его братья проповедуют в азиатских городах, а затем достигают Европы, ее интеллектуальных и религиозных центров. Мы читаем гениальную проповедь апостола Павла перед афинянами — о неведомом Боге, которого они, не зная, чтят (17, 23). Повествование апостола Луки — особенно в тех местах, где он ведет его от собственного лица — настолько естественно и настолько детально, что даже и неверующий не усомнится в реальности описываемых событий. Достаточно прочитать главу 27, где Лука рассказывает о страшном шторме на Адриатическом море, который пришлось претерпеть Павлу, отправленному римским прокуратором Порцием Фестом в Рим, и его спутникам.

С отправки Павла под конвоем в Рим начинается финальная часть Деяний. Сильные мира сего не знают, что делать с проповедниками нового учения: ведь все попытки суда над апостолами, в частности, над Павлом, превращаются в его триумф. Римский кесарь — последняя инстанция: великий апостол сам хочет предстать перед его судом и говорить с ним. Но ни об этой встрече, ни о мученической кончине Павла и Петра мы в Деяниях не прочитаем. Архиепископ Аверкий (Таушев): «Неожиданное окончание книги Деяний в самый интересный момент прибытия святого Павла на суд Кесарев убедительно свидетельствует о ее подлинности и о том, что она написана именно в это время и до вторых уз апостола Павла и его мученической кончины в 67 году по Р. Х.»

Газета «Православная вера» № 09 (629)