Продолжаем публикацию дневника участницы крестного хода Саратов — Вавилов Дол Натальи Музафаровой.

День пятый

Под Ново-Алексеевкой всегда встречает делегация, из года в год, передают в крестный ход съестные припасы. Дворов двести в Ново-Алексеевке. Был когда-то и здесь был храм, мало того – говорят, сам цесаревич Алексей выслал по ходатайству селян сто рублей, когда они затеяли строительство и обратились к царской династии за помощью!

Такая вот удивительная история. Сразу за Ново-Алексеевкой догнала rрестный ход тучка, полила – освежила бережно и нежно – дождичком. Самое удивительное – так всегда здесь, на этом самом месте. Царевич Алексей, моли Бога о нас, грешных!

День седьмой

Сегодня девчонки остаются «на хозяйстве» в лагере, разбирать сумки, а мы с Верусей идем в Рыбное. Нужно зарядить ноутбук, телефоны. У первого попавшегося дома сидят бабульки на лавочке. Объяснили подробно про крестный ход, попросились в дом, ответ один: «Не знаем мы ниче!». Либо глуховаты, либо крайне недоверчивы. Спрашиваем: «А православные-то есть у вас?» Не глухие, услышали: «Нет у нас тут православных!». Как это нет? Напротив уборку территории с граблями ведут два молодых парня с граблями – торс у обоих голый, на шее кресты, с ними подросток лет семи и пятилетняя девочка. Мы подошли, попросили помощи, но калитку захлопнули в аккурат перед нашим носом.

Начался дождь. В следующем доме на наши слова «нам нужна помощь» молча протянули три пирожка, а когда спросила про электричество, недовольно сказали: «Нету-нету! Ничего у нас нету!». Промокнуть не дала девушка-фельдшер в старом-престаром доме – Лариса Витальевна, но та уже торопилась на автобус, поэтому и отсюда нас быстренько отправили. Делать нечего, идем дальше.

Вот еще один дом – стены недавно побелены, на окошке герань. Тут, должно быть, добрая бабушка живет. Интуиция меня не подвела. Бабушка Капитолина сразу нас провожает за стол, не вдаваясь в подробности - кто мы и зачем пришли. Скорее недоверие у почтальонки, переступившей порог следом – та пенсию бабуле принесла, а вдруг тут мошенница «гостюет»? У бабули – ей в августе исполнится 80 – душа нараспашку. Накормила нас щами с рыбой, напоила чаем. Подзарядили технику, написали со слов бабушки поминальные записки за весь ее род – живых и умерших.

«Мужа не стало в 43 года, сына – в сорок два, у меня теперь там, в Царствии Небесном, больше родни, туда мне не страшно, - говорит бабушка Капитолина. - Грешные только, в храм дороги не знаем, ближайший – в Вольске, вроде и горожанами себя считаем, пригород, да только из дому никуда. В Рыбном и детство мое прошло у Волги. Храм у нас был деревянный, красивейший. С бабулей туда на Пасху ходили. Разрушили храм в тридцатых годах, переоборудовали под клуб, да он и сейчас сохранился. Беды наши все от безверия. У детей вот ни у кого не сложилась жизнь. Дочку муж бросил с детьми, ушел к другой. Сейчас что ни дом, то пьющий, а женщины пьют еще побольше мужиков. Я, не зная молитв, по-своему молюсь — Господи, помилуй — и все». Успокоила бабушку. Этого и достаточно, лишь бы каялось упрямое сердце.

Походный храм расположился на высоком берегу Волги. Стараешься уловить каждое мгновения общения с Богом здесь, как в райской обители. Просветленные, одухотворенные лица! Кстати, могу засвидетельствовать, как за несколько лет крестоходного общения изменился облик некоторых из наших: нет тучности, нет плоти довлеющей, один высокий дух, поборовший бренное тело. Когда заметила резкую перемену в Оленьке, помолодевшей сразу лет на пять, и спросила в чем дело – она ответила: «Великорецкий ход прошли до этого! Тренировались!». Такая же помолодевшая – болезни отступили, дает Бог здоровье по трудам! – и Татьяна, прошедшая Великорецкий крестный ход. Сказала, пять дней идти, но народу под сорок тысяч, это еще большее испытание!

Оленька с мужем своим, бывшим альпинистом (говорит, не сравнить наш крестный ход с восхождением на Эльбрус!), смотрятся как молодая пара, хотя рядом с ними малыши – школьники Димка и Любашка. А всего у них шестеро детей, старших еще увидим, присоединятся к крестному ходу по пути. Ольга — учительница, ей и тут своих детей мало, с ними идет под опекой старшеклассник Антон, за него уже влетало неоднократно – нарушитель дисциплины, дерзок, в чем каяться приходится каждый день. Легкое, непринужденное отношение к жизни стало болезнью нашего времени. Беззаботный и самоугождающий американский "стиль жизни", стеб над всем, что есть святого, святотатство. А казалось бы, начинается с отсутствия серьезности, повсеместного «ржача».

И все-таки Бог почему-то их любит, раз призвал. Все мы тут не просто так! Когда люди отправляются куда-нибудь по долгу или по совести, или с практическими целями и задачами – тут все ясно, тут хоть объяснить можно куда, зачем, почему. А когда призывает Господь – не объяснишь ничего.

День восьмой

Удивительное дело: крестный ход в Рыбном встречали, встав под икону, «моя» бабушка Капитолина восьмидесяти лет, ее дочь и племянница, прибежавшие любопытные соседки (те, что не пустили нас с Верусей в дом). Объяснили они это, извиняясь, тем, что «сын строго-настрого наказал не впускать никого – ни электриков, ни коммунальщиков, ни собес».

Ну да мы не в обиде. В Рыбном на высокой горе у Волги какие могут быть обиды? Идет служба в походном храме, облака лежат на траве, а мы в них! Спрашиваю Михалыча с батюшкой, как прошли путь без нас – оба улыбаются довольно, в глазах сияние. «Младшая группа детского сада! За руку вел Господь!» - говорит Михалыч, а объясняется все просто: иногда не идешь, тебя ведут, укрывают тучкой от зноя, поливают незатейливым дождиком, природный кондиционер-ветерок обдувает, и даже комары в лесистой-то местности даются дозированно. Удивляйся не удивляйся, но без молитвы такой путь не пройдешь, это признают бывалые крестоходцы, которым для удобства нужен один походный рюкзак, в котором самые необходимые вещи: «пенка», на которой можно спать и сидеть и разложить походный обед, фонарик над головой, чтобы прочесть вечерние молитвы, смена белья, да чашка-ложка. Это мы как всегда по утрам не можем никак запихнуть свой гардероб в машину, серчая друг на друга, не находя ничего того, что действительно нужно.

Мы идем в Вольск, идем по проезжей трассе, оттого и строго разбиваемся на тройки, сбоку вся «зеленая» молодежь в зеленых жилетах, типа спасательных – чтобы издали видели водители. Вот опять зашел разговор вечером в Терсе о воспитании: надо ли взашей гнать детишек в храм? «Взашей – не надо, - авторитетно говорит Михалыч, - введи сейчас богословие в школе насильно, так же зевать начнут на уроках дети, как на географии, биологии. А вот воскресная школа бросает-забрасывает нужные зерна, которые прорастут. Когда-нибудь прорастут обязательно (лукавый тоже сеет, правда). Так что борьба за души и сердца наших детей идет не на жизнь, а на смерть!».

В Вольске обратила внимание: иные дети на велосипедах едут, а сами крестятся, глядя на нас. Другие – точная копия своих родителей, на лицах усмешка, в руках снимающий видео телефон – типа «по приколу». Но только Господь видит сердца: может и в груди хулигана (разбойник на кресте!) биться горячее пламенное сердце.