Наша беседа со священником Андреем Хвылей-Олинтером, клириком Преображенского Кафедрального собора города Белгорода и проректором по научной работе Белгородской Духовной семинарии, состоялась накануне открытия Православного миссионерского форума, проходившего в нашем городе в декабре прошлого года в рамках IV Пименовских чтений. Отец Андрей стал почетным гостем этого форума, а также выступил с лекциями перед студентами Саратовского юридического института МВД и Саратовской академии права.

Выбор аудитории неслучаен: отец Андрей - полковник министерства внутренних дел в отставке, криминалист, долгие годы изучавший деятельность деструктивных сект, кандидат юридических наук, доцент Белгородского государственного университета, автор книг и статей по сектоведению, ответственный секретарь Комиссии по духовной безопасности Экспертного совета по национальной, миграционной политике и взаимодействию с религиозными объединениями при полномочном представителе Президента Российской Федерации в Центральном федеральном округе.

Отец Андрей - человек незаурядной судьбы и интересный собеседник, а потому наш разговор касался самых разных тем: личного опыта, который приобретает каждый верующий человек на своем пути к Богу, особенностей современного миссионерского служения, а также проблем сект и деструктивных религиозных культов, которые получили угрожающее распространение на территории нашей страны.

— У каждого священника - свой путь к принятию сана, так же как у каждого человека - свой путь к Богу. Как стали священнослужителем Вы?

— Потаенное желание стать священником появилось у меня достаточно давно - я принял крещение в 1991 году, будучи офицером-криминалистом, но условия моей службы не благоприятствовали проявлению веры. Как у любого офицера, рабочий день у меня был ненормированный, однако я поступил на вечерние курсы церковнославянского языка, окончил их, а затем поступил в Свято-Тихоновский институт (тогда это был еще институт), проучился там четыре года, но, к сожалению, не смог завершить обучение - не хватило времени. Вечерний и заочный режимы - чудовищные по сложности, тем более что в последние годы своей службы мне приходилось активно заниматься противосектантской работой, что тоже отнимало массу времени.

Когда пришло время увольняться в запас, архиепископ Белгородский и Старооскольский Иоанн, с которым у меня сложились хорошие отношения во время работы в миссионерском отделе Московского Патриархата, пригласил меня читать лекции в Белгородской духовной семинарии, и почти сразу - это было в 2002 году - рукоположил меня во диаконы, а через два года - во священники. В общем, все произошло достаточно быстро, и внешне я никаких действий для этого не предпринимал, хотя внутренне, конечно, готовился к этой стезе.

— То есть все далось так просто, или же все-таки были трудности, которые приходилось преодолевать?

— Трудности, конечно, были, особенно в период воцерковления. Но запомнились и хорошие моменты. Однажды ко мне обратился знакомый - руководитель туристической фирмы - и предложил поехать на Пасху на Святую Землю. Это был 1996 год. Я - офицер, у меня есть доступ к секретным материалам, а потому выезжать за границу не имею права. Но, набравшись решимости, все-таки пошел к своему начальнику-генералу и спрашиваю:

— Может, Вы меня отпустите?

Он на меня посмотрел, как на сумасшедшего, и говорит:

— Идите, и я ничего этого не слышал.

Это было в конце рабочего дня. А утром он вызвал меня к себе и разрешил поехать. Что произошло за этот короткий период времени между вечером и утром - для меня так и осталось загадкой. А самое интересное - неожиданно нашлись деньги на дорогу. Я был обычный офицер, для меня 800 долларов были совершенно невозможной суммой. И вдруг турфирма соглашается оплатить поездку. Так, по Божиему Промыслу я побывал на Святой Земле и принимал в свои руки Благодатный огонь.

Хотя испытаний было много, не говоря уже о каких-то курьезах. Например, по уставу офицеры должны быть гладко выбриты и коротко стрижены. Поэтому, когда я стал ходить с бородой, началось настоящее преследование со стороны отдела кадров. Как это так, офицер, полковник - и вдруг с бородой?

Но с самыми большими трудностями мне пришлось столкнуться, когда я вплотную занялся антисектантской работой. Я был консультантом депутата Госдумы, выступал на заседаниях комиссии по подготовке закона о свободе совести и религиозных объединениях, где развернулась нешуточная борьба. Ко мне домой засылали провокаторов, устраивали демонстрации протеста у храма, в котором я окормлялся, писали письма министру, вроде "полковник с воспаленным воображением борется против таких "хороших" кришнаитов, "добрых" мунитов" и т. д. Судились со мной даже. Все было очень серьезно, но с Божией помощью удалось из этого выкарабкаться.

— Скажите, Ваш опыт работы в МВД помогает в Вашем служении?

— Помогает, конечно, ведь криминалистика - это, прежде всего, сфера людских бед. Преступников злобных, сознательных очень мало. Более 80 процентов всех преступлений - это так называемые бытовые преступления, совершенные в результате страстей. Как апостол Павел сказал: "Ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю" (Рим. 7, 15). Если так апостол говорит, то что остается нам, грешным? Поэтому преступления нужно рассматривать как сферу наших бед, болезней, духовных и физических. И работа криминалиста, который должен все это исследовать, изучать, строить версии - не для слабонервных. Но зато она помогает понять глубину жизни, и как ни странно - учит любить людей. Начинаешь задумываться: сколько сил нужно человеку, чтобы совершить не злое, а доброе дело, и понимаешь цену этому поступку. Осознаешь истинный масштаб бед человеческих и уже более снисходительно относишься к людским недостаткам. Кто-то сказал: если хотите, чтобы люди были лучше, думайте о них лучше, чем они есть. И это на самом деле так.

Жизнь вообще напоминает классическую школьную задачку по физике: есть две трубы, через одну вода втекает, а через другую - вытекает. Обычно задается вопрос: или когда наполнится сосуд, или когда вся вода выльется. Так вот жизнь - это такой же сосуд. Одна труба, через которую вода втекает,- это труба добра, а другая, из которой вытекает,- труба зла. Если бы зла было больше, то жизнь бы вся вытекла, и на земле остался бы пустой сосуд. И то, что жизнь сохраняется многие тысячелетия, и люди рождаются, и солнце светит - все это говорит о том, что вода не вытекла, а значит, добра на земле больше. Следовательно, с этой точки зрения основания для оптимизма есть.

Но больше всего оснований для оптимизма православным дает то, что Христос воскрес! Ведь Православие - это религия радости. Что бы ни произошло, в какую бы беду мы ни попали, какой бы грех мы ни совершили, Христос взял на Себя грехи всего мира, и это наполняет нас радостью, осознанием того, что по нашему искреннему покаянию Господь спасет нас и вытащит из любой ямы. Это дает нам бесконечную радость. И наша миссия как священнослужителей - нести радость и любовь в этот мир. Как сказал преподобный Серафим Саровский: "Стяжи дух мирен, и вокруг тебя спасутся тысячи".

— То есть каждый священник должен быть миссионером?

— Я бы так сказал: если он - не миссионер, то он не священнослужитель. Евангелие от Матфея заканчивается следующими стихами: "И приблизившись Иисус сказал им: дана Мне всякая власть на небе и на земле. Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века" (Мф. 28, 18-20).

То есть, говоря буквально, если священник не будет "учить народы", то Христа с ним не будет. Конечно, формально он может служить и литургии, и требы, но их будет совершать Христос, а не этот священник, который не станет священником в полном смысле слова, если не будет одновременно и миссионером.

Сейчас наше церковное призвание в первую очередь - это миссия на наших канонических территориях. Мы вынуждены проводить христианизацию там, где раньше Православная Церковь была полноценной духовной хозяйкой. В ХХ веке произошел страшный разрыв, воцарилось полнейшее духовное невежество. Иногда задаешь элементарные вопросы о Православии вроде бы в образованной и культурной среде и видишь полное непонимание.

Но непонимание - это еще не самое плохое. У нас как у современных миссионеров вдвое больше трудностей, чем у первых христиан. Потому что христианина древние народы порой воспринимали как вестника "еще одного бога в их пантеоне", то есть положительно. Это уже потом они выясняли, что он говорит что-то, не соответствующее их религиозным представлениям, и начинали его гнать. А поначалу думали: "Ну вот, еще одного привели, вот там у меня есть алтарь, туда его и поставлю".

Сейчас ситуация иная. Современному миссионеру прежде всего необходимо сломать лед недоверия, броню каких-то невероятных слухов и предубеждений. И только расчистив этот завал, можно проповедовать слово Божие, потому что иначе тебя даже слушать не будут: будут смеяться, цинично улыбаться, но воспринимать не будут. Так что сложность миссионерства увеличилась вдвое: сначала счистить ложь, а потом уже лечить душевные травмы, ею причиненные.

К примеру, почему в мире так много сект и постоянно возникают новые? Потому что ложь даже о самой себе не может сказать правду, она рождает только ложь, и каждая новая секта приводит к появлению все новых и новых религиозных течений. Идет процесс постоянного дробления, который приводит к ложному разнообразию.

— В чем заключается реальная опасность сект?

— Во-первых, сектантство огрубляет духовность народа, отворачивает людей от истинного пути ко спасению, приводит к их гибели. А вторая опасность заключается в том, что при всей своей внешней раздробленности секты имеют теснейшую внутреннюю координацию.

У всех сект есть тайная преемственность и тайные инициации. И если внимательно рассмотреть жизненный путь духовных лидеров разных сект, то можно увидеть, что все они исходят из одного "центра", они прошли одну и ту же школу и сохраняют эту связь. То есть, с одной стороны, мы видим множество сект, которые на самом деле представляют собой единую группу - один зоопарк, и хозяин у этого зоопарка тоже один.

А вот причин появления сект много. Самая простая и банальная - поиск Истины. У человека проснулась духовность, и он ищет Истину. У него нет никаких знаний о Православии или о каких-нибудь других традиционных религиях, и по мере накопления этих знаний он может пройти все этапы сектантства, однако, если он будет честен и последователен в своих поисках, он не остановится и рано или поздно придет к Истине. Но если окажется, что на самом деле он ищет служащего удовлетворению его самолюбия и гордыни, то останется в секте или даже сможет основать новую.

Вторая причина - распространение так называемых "корпоративных культов" или "бренд-религий". Они возникают, если руководство компаний и фирм заинтересовано в том, чтобы весь коллектив чувствовал себя одной дружной семьей, которой легко можно управлять. Тогда оно ищет духовные рычаги "сплачивания", организует некий внутренний ритуал, но ввиду своей духовной дремучести обращается за помощью к консультантам-оккультистам, и в итоге вся фирма дружно уходит в секту, становясь рассадником язычества.

Также секты могут образоваться "благодаря" психическому или духовному заболеванию человека. Есть такие формы шизофрении, при которых люди обладают ярким талантом, харизматикой, они могут рисовать, петь, писать стихи, а могут управлять другими, внушать им что угодно и уводить их за собой. Есть масса случаев, когда секты возникали именно с подачи таких людей.

Другая причина - это криминал, который хочет скрыть, что занимается противозаконной деятельностью, и в этих целях создает некую видимость религиозного объединения. Такие примеры тоже довольно многочисленны. Пользуясь доверием людей, криминализованные секты регистрируются, собирают "пожертвования" и исчезают.

Нельзя не сказать и об еще одной причине появления сект, которой является целенаправленная борьба против нашего государства. В свое время велась борьба против СССР, а сегодня ведется борьба против России. И целый ряд сект и культов искусственно насаждался и продолжает насаждаться, чтобы раздробить нашу нацию, расколоть ее духовно, оторвать от своих корней.

Известны факты, что на территории бывшего Советского Союза западными спецслужбами были проведены социологические исследования, определены так называемые страты - социальные слои, в которые нужно внедряться, отработаны технологии и приемы, как лучше заманивать людей. Даже был разработан план, согласно которому Россия должна была прекратить свое существование в 1995 году, разбившись на несколько самостоятельных стран.

И последняя причина, по которой возникают секты,- это целенаправленная борьба с Православием. То есть существует хорошо управляемая система насаждения сект и культов, и в этом отношении можно только удивляться силе и жизнестойкости русского народа. Тысяча лет прошла с момента Крещения Руси, и все это тысячелетие против Православия ведется война, которая, впрочем, началась еще на Голгофе. Недаром некоторые идеологи западного мира открыто называют Православие той причиной, благодаря которой Россия еще существует, и открыто заявляют, что если им удастся уничтожить Православие, то удастся расправиться и с Россией. Возьмите случаи, когда зверски убивают православных священников. Это реальность. Так что война против Православия идет и будет идти до скончания века.

— То есть можно говорить о том, что у экспансии сектантства в России есть свои закономерности?

— По современным исследованиям наших спецслужб и противосектантских центров, более 80 процентов всех средств, необходимых для развития своей деятельности, секты получают из-за границы. И многие из этих сект появляются именно как очередные попытки внести раскол в Православие или дискредитировать его, создать удобную альтернативу для обывателя. Вроде - пришел человек, посидел на скамеечке, ему рассказали популярные истории, попели песенки - два притопа, три прихлопа под караоке. А на службе в православном храме необходимо два-три часа выстоять, да еще церковнославянский язык выучить, вникнуть в ход литургии, в чинопоследования, к тому же все из одной Чаши причащаются: где же правила гигиены, дезинфекция?

Так что война идет, а как иначе? Мы ведь - Церковь воинствующая, и никто этого звания не отменял. Торжествующая - это та, Небесная Церковь, а мы - земная, воинствующая.

Но, с другой стороны, мы должны сохранять любовь к людям, ненавидеть грех, но не грешника. Грешник с точки зрения Православия - это больной человек, и к нему нужно относиться как к нуждающемуся в лечении. Мы же не испытываем ненависти в больнице, когда видим человека с переломами рук, ног или иными болезнями. Хотя, конечно, по нашей немощи мы можем испытывать раздражение, но не ненависть. Ведь ни в каких других религиях нет такой заповеди - возлюби врага своего. Только в христианстве. Это - высшая точка любви, и она присуща только христианству. Но любить - не значит сдаваться. Не сдавайся, борись с грехом, но как человека грешника возлюби. Потому что все без исключения люди созданы по образу Божиему.

— По каким признакам можно распознать, что близкий человек попал в секту?

— Есть целые методики прогнозирования. "Лакмусовой бумажкой" можно считать отношение к Православию: практически всегда люди, попадающие под влияние секты, начинают относиться к Православию резко отрицательно. Человек может не быть верующим, не быть православным, но при этом понимать истинное значение Православия в истории нашей страны и уважать его. Если же человек начинает высказывать резкие негативные мысли в отношении Православия, то, скорее всего, он попал или начинает втягиваться в какую-то секту.

Тревожным сигналом можно считать появление в доме каких-то культовых объектов поклонения, фотографий, книг восточного, эзотерического или иного содержания, или если вдруг человек начинает применять восточные благовония, пропадает где-то, в доме раздаются непонятные звонки, возникают денежные вопросы. Также у человека меняется манера разговора, он начинает цитировать кого-то, перестает слушаться родителей, признавать их авторитет. Возможно, у него появляются какие-то наколки на теле, он слушает музыку явно культового направления с необычными ритмами или сам начинает петь - это тоже очень опасный симптом.

В то же время очень важно не путать некие временные увлечения (человек просто может находиться под воздействием чего-то увиденного или услышанного) и влияние деструктивных сект. При этом очень важно сохранять контактность, общение с ним, чтобы человек не перешел на сторону отчуждения. Проявлять деликатность, но в то же время очень внимательно следить за ним, понять, чем он живет, чем интересуется, о чем размышляет.

— Что можно противопоставить влиянию сект и как поступать родным человека, подпавшего под это влияние?

— Противостоять можно только развитием позитивной духовности. Есть абсолютно надежное средство: вести церковную жизнь. Кроме того, вы должны быть примером любви для этого человека. Как бы крепко он ни запутался в сектантских сетях, он должен знать, что вы его всегда встретите, полюбите и поддержите, в его человеческих делах, разумеется, а не в сектантских.

Вообще, с тем же, кто "глубоко" ушел в секту, не надо быть настойчивым, не надо пытаться его переубеждать; разговаривать лучше только на бытовые темы или о тех периодах жизни, когда человек еще не был сектантом. То есть всячески уходить от сектантской темы и строить отношения на основе любви. Это единственная возможность его спасти. Сами активно воцерковляйтесь, изучайте эту секту, ее особенности, читайте православную литературу, чтобы в то время, когда Господь вас к этому призовет, вы могли привести убедительные аргументы и вразумительно ему все объяснить. Рано или поздно он обратится к вам с вопросами, и вы, будучи человеком начитанным, сможете тактично и ненавязчиво начать свою миссионерскую деятельность.

— Есть секты, которые на территории других европейских стран запрещены, а у нас действуют. Предпринимают ли наши правоохранительные органы какие-либо действия в этом отношении?

— На территории Франции, Германии неоднократно принимались постановления о запрете деятельности секты "Свидетели Иеговы", были попытки судебного противодействия "Церкви сайентологии". В нашей судебной практике, к сожалению, идет крен в разрешительную сторону. С точки зрения международного права у нас есть четкие правила и нормы, которые запрещают деструктивную деятельность, но реально ни одного процесса, в результате которого была бы запрещена деятельность деструктивной секты на основе ее вероучебной практики, нет. Хотя в уголовном кодексе есть статьи, которые могут быть использованы против тех, кто создает секты, распространяет их учение, пропагандирует их деятельность.

Это говорит о том, что судебная и правоохранительная система в этом направлении действует абсолютно неквалифицированно, просто нет методик расследования такого рода преступлений, которые бы учитывали религиозную мотивацию. Следователи и судьи тоже стараются не затрагивать эти вопросы. К сожалению, нет соответствующих разделов и положений в обязанностях министерств, ведомств и внутренних структур, которые бы касались религиозной проблематики. Дальше - полная дремучесть сотрудников этих ведомств, так же как и большинства населения. Одновременно с этим идут сплошные спекуляции на почве свободы совести. Вроде бы все разрешено, а в итоге - беспредел. Люди не понимают или не хотят понимать, что свобода совести в данном контексте возможна только при наличии двух обязательных условий: предоставлении полной, своевременной, достоверной и объективной информации о каждом религиозном объединении (и человеку, и судебному органу), и умении этой информацией воспользоваться.

Вообще, в православном богословии нет такого понятия, как "свобода совести": либо человек совестливый, либо бессовестный, зато есть такое понятие, как "свобода воли". С точки зрения Православия понятие "свобода совести" - это нонсенс. Возьмите этимологию слова "совесть". Приставка со- указывает на сотрудничество: сотрудник, соратник, советник, соработник. Корень -весть- - это весть от Бога, значит, свобода может быть только в состоянии совести, а потому выражение "свобода совести" - это тавтология. Ведь свобода - это прежде всего независимость от греха. Как только мы начинаем зависеть от греха, вся наша свобода совести пропадает.

— Но вообще секты могут быть запрещены?

— Если все мы будем бороться и предпринимать для этого какие-то усилия. Если говорить обо мне конкретно, то я написал первый в нашей истории учебник по религиоведению, рассчитанный на сотрудников министерства внутренних дел. Там изложена методика раскрытия и расследования преступлений, совершенных на религиозной почве. Это первая подобная методика. Если учебник будет принят, то правоохранительные органы будут лучше разбираться в этих вопросах, и в дальнейшем можно будет эту методику переместить в разряд официальных, используемых криминалистами для расследования преступлений, и в первую очередь ритуальных убийств. Нужно только всем активно действовать в этом направлении. Есть одна притча, в которой рассказывается о том, как Господь привел подвижника на борьбу с великаном. Тот, увидев чудовище, стал просить Господа о помощи. А Господь ему сказал: "Ты начни, а Я тебе помогу". Так вот, всем нам надо начинать, тогда Господь нам поможет. А если мы будем просто сидеть сложа руки и размышлять, то ничего не произойдет.

— Оправдались ли те надежды и ожидания, с которыми Вы принимали сан? Или есть какое-то неудовлетворение?

— Даже святые отцы, умирая, просили Господа дать им несколько минут, чтобы лишний раз покаяться. Не думаю, что в христианстве возможно состояние полного удовлетворения. И дай Бог, чтобы я никогда его не почувствовал, потому что это означает окончание движения.

Я увидел в Церкви много хорошего, но не только. Есть Церковь Небесная, а есть земная, где очень много борьбы и противоречий. И враг внедряется в человеческие души, и прежде всего в души церковных людей, пытаясь их зацепить. Можно жить в горной долине и никогда не знать, что такое кислородное голодание, оползни, трещины и ледники. Но если забраться на вершину, то все это испытаешь в полном объеме.

Видишь, как страсти порабощают людей и люди пытаются из этого выбраться. И тут нужно смотреть, что же в Церкви определяющее? Когда причащаешься сам, служишь литургию и причащаешь детей, которых недавно крестил, то это такая радость, которая перекрывает все неприятности, которые обнаруживаешь в земном церковном организме. И начинаешь понимать, что не этими неприятностями живет Церковь. Все это я наблюдаю и могу сказать, что я не жалею о том, что в меру мою ступил на этот путь, и у меня в душе все больше утверждается понимание христианского рая, когда ты знаешь, что Христос воскрес, и наша религия - это религия радости.