Совсем недавно, в один ненастный декабрьский вечер Саратов был похож на встревоженный муравейник перед грозой. Люди в испуге покидали рабочие места раньше времени, бежали в магазины, чтобы купить чистой воды — да побольше, обзванивали друзей и родных, дабы предупредить о надвигавшейся опасности — «о распылении над Саратовом неких препаратов против легочной чумы». Мобильная связь просто исчезла — не вынесла перегруженности телефонных линий и многочисленных звонков и смс… Вы помните это? Конечно же, помните, ведь все было именно так. И может быть, вы тоже закрывали наглухо окна и двери, кипятили воду, чтобы вымыть руки, тоже звонили любимым людям, чтобы уберечь их от грядущего неведомого ужаса… Смеетесь над собственной доверчивостью? Но ведь в тот вечер вам было совсем не смешно и вы не знали, кому верить, куда бежать и откуда ждать правды.
В этом году человечество снова напугано эпидемиями: после атипичной пневмонии и «птичьего» гриппа началась эмидемия так называемого «свиного» (а сегодня по интернету ползет слух даже о «козьем»). Вирус-мутант распространяется по планете, показавшейся вдруг совсем маленькой, с огромной скоростью. Добрался он и до Саратовской области, которая, по данным федерального министерства здравоохранения, в начале декабря находилась на одном из лидирующих мест в списке гриппующих регионов.
Казалось, что это не такая уж и большая беда, но в городе от обычной с виду простуды стали умирать люди — молодые, здоровые, сильные. Лекарства в аптеках исчезли, марлевые повязки — тоже. Напряжение росло даже не с каждым днем, а с каждым часом — настолько люди были напуганы опасностью болезни и смерти. Результатом этого напряжения и стала массовая паника в один декабрьский вечер. Дошло до того, что вполне трезвомыслящие люди, не моргнув глазом, заявляли, что слышали о готовящемся распылении и эпидемии легочной чумы из новостей по телевидению и радио. Рассудок дал сбой, уступив место неконтролируемым эмоциям, основанным на страхе. Наверное, не требуется недюжинного ума, чтобы понять, что массовая паника — это плохо, но недавняя смогла о многом поведать. О чем же рассказала паника?
«Я готова ко всему»
В специальных словарях и учебниках по общей психологии написано, что паника — это такое состояние, при котором человек (или масса людей) испытывает безотчетный, неудержимый страх, вызванный какой-либо опасностью, действительной или мнимой, а также стремление во что бы то ни стало избежать опасной ситуации. При этом подчеркивается, что паника возникает от того, что об этой опасности невероятно мало информации и подчас даже имеющийся минимум содержит максимум противоречий. Вот и у саратовской «чумной» паники та же предпосылка. Сарафанное радио распространяло «новости» о том, что скончавшихся в результате отека легких (такое у свиного гриппа осложнение) гораздо больше, чем нам говорят. Таинственные «патологоанатомы» в кухонных разговорах «доверяли близким» секрет о том, что при вскрытии легкие умерших были именно такие, какие бывают при легочной чуме. Власти информацию эту не опровергали и не подтверждали — или сохраняя нейтралитет, или стараясь не выдать своей растерянности. В общем, если говорить жестко — просто не знали, что делать в условиях нехватки лекарств, переполненности больниц, при отсутствии вакцин от вируса, и так далее. Английский государственный деятель XIX века Дэвид Ллойд-Джордж сказал как-то о подобном поведении: «В критический момент люди, не оказавшиеся на высоте положения, превращают опасность в катастрофу. Опасность заключается в них самих».
Еще катализатором стала и память людская — о прежних катастрофах и эпидемиях, которые то и дело случаются, в том числе, и в нашем городе: одна летняя авария на «Водоканале» чего стоит. Наши сограждане не могут быть спокойны за свой завтрашний день. Например, мама моей коллеги, пожилая женщина, пережившая войну, послевоенные годы, застой и перестройку, узнав, что грядут сильные морозы, обронила: «Да это ничего… Я готова».— «К чему ты готова?», — спросила ее удивленная дочь.— «Я готова ко всему». Этот мудрый ответ как нельзя лучше иллюстрирует психологическую особенность русских людей — уверенность, что в нашей стране может случиться все, что угодно, и это «что угодно» обязательно отразится на маленьком человеке. Люди готовы ко всему, прежде всего, ко всему плохому, что только можно себе представить. Они не верят никому, кроме самых близких людей, потому что неблизкие (читай: те, кто управляет государством на разных уровнях) никогда не скажут всей правды. Паника в Саратове рассказала о чувстве «социальной брошенности» у простых людей и о равнодушии к ним власть предержащих.
«Я забочусь о дорогих мне людях»
Говорят, что паника стара, как сама история. Действительно, человек всегда боялся и всегда реагировал на страх сильными эмоциями и стремлением спастись, даже бездумным. Однако лично у меня удивление вызвало то, что массовому чумному психозу поддались и верующие церковные люди, которые, казалось бы, со спокойствием и смирением должны были воспринимать то, что посылает Господь. С терпением — не тупым, а разумным.
Смс-ки с предупреждением присылали мне мои друзья, осознающие свое христианство люди, обеспокоенные тем, доживем мы все до следующего дня или нет. И в какой-то момент я вдруг поняла — они сеют панику не для того, чтобы посеять панику, а для того, чтобы оградить и меня, дорогого им человека, от опасности. Паника показала мне, насколько мои друзья любят меня, насколько хотят, чтобы все у меня было хорошо. Одному моему знакомому священнику также позвонили: «Закройте окна и не выходите на улицу после семи вечера!». Он поинтересовался у собеседника, как можно верить слухам и тем более распространять их. И получил недоумевающий ответ: «Я забочусь о вас. Это плохо?». Конечно же, нет.
Паника 2-го декабря доказала, что любовь в этом мире существует. И именно она лишила Саратов мобильной связи, но дала возможность многим людям понять, что, несмотря ни на что, они не одиноки.
Стимул подумать о душе
В тот вечер были, конечно, и водители газелей, гнавшие свои маршрутки не по правилам и подгоняющие выходящих на своих остановках пассажиров, были и дикие очереди в магазинах (люди сметали с прилавков воду и водку), были и опустевшие враз улицы, и почти животный ужас, заставляющий кого-то плакать и составлять завещания. Но было и другое — в тот будний вечер в храмах, как всегда, совершались богослужения. И на вечерней исповеди народу было во много раз больше, чем обычно — тоже своего рода очередь. Что заставило людей прийти сюда? Внезапное ощущение, что жизнь имеет свой конец и, может быть, он уже близок. И возникшее желание приготовиться к этому концу, облегчив душу, получив прощение от Бога, в Которого так трудно поверить, пока в жизни все прекрасно.
Люди, пережившие массовую панику, прочувствовшие ее, так сказать, изнутри, рассказывают, что самый кульминационный ее момент напоминает землетрясение. В метафорическом смысле, конечно же. Словно смещаются какие-то глубокие пласты жизни, разверзается пустота под ногами. Опоры нет и никогда не было — она всегда была только иллюзией, мечтой, самообманом… Человек остается в совершенном одиночестве и помочь ему может только любовь близких и любовь Божия. Об этом тоже рассказала паника.
Короткое послесловие
Паника — это показатель того, что люди в одиночку не могут справиться с опасностью. Паника — это напоминание о том, что люди — смертны, что в этой жизни для человека всё может кончиться очень быстро. Но знание о конечности собственной жизни не должно быть поводом для паники. Ведь паникуя, люди теряют то, что им дал Бог — разум и силу. И веру в вечную жизнь.
Священник Александр Степовик, клирик Свято-Троицкого собора г.Саратова:
«Доверяйте Богу»
— Паника в Саратове преподала многих людям серьезный урок. Точнее, не сама паника, а Господь, в руках Которого находится и жизнь наша, и смерть.
Любые катаклизмы, эпидемии, любая нестабильность вырывает человека из привычной жизни, привычной суеты. Когда душа обволакивается суетой, она словно оказывается в мешке. Трагические ситуации встряхивают человека, и, как это ни странно звучит, — его душа начинает дышать свободнее, потому что человек вдруг улавливает ее стремление к вечности, к Богу.
Настоящему христианину надо научиться доверять Господу во всем — и в том хорошем, что Он посылает нам, и в плохом тоже. Святитель Иоанн Златоуст сказал однажды, что любое Божие наказание — милость для человека, даже смерть, что если бы человек не был смертен, он стал бы бесоподобным существом. Однако часто мы доверяем Богу лишь настолько, насколько сами этого хотим: так, чтобы религиозное чувство не срослось с совестью, не тревожило нас. Получается некое «комфортное христианство», христианство наполовину, при котором не хочется задумываться над теми поступками, которые ты совершаешь. Это неправильно, ведь либо ты христианин, либо — нет. И если нам страшно, мы знаем, к Кому нам обратиться с молитвой и упованием на Его милость.
Паника нам напомнила, что человек должен относиться к своей жизни внимательно и помнить о смерти, заботиться о том, каким он предстанет перед Господом. Не случайно многие пришли в тот вечер на исповедь. Думаю, у всех она была совершенно искренней — какой и должна быть всегда.