В Старую Ладогу лучше всего приезжать в августе. В августе здесь много малины. Бесплатно: староладожские улицы заросли этим кустарником, как наши — бурьяном.
Характерная особенность Старой Ладоги — то, что все начала теряются во тьме веков. Когда была построена Георгиевская церковь? Одни считают, что при Ярославе Мудром — в крещении он был назван Георгием; другие говорят, что веком позже, одновременно с колоссальной каменной крепостью. Одно ясно: по сей день белеет небольшой храм среди замшелых руин.
А Свято-Успенский женский монастырь когда был основан? Тоже вопрос. Документы утрачены. Но в пятнадцатом веке уже существовал, это точно. И сейчас существует.
А эти крепостные стены и башни из плинфы — плоского глиняного кирпича — когда они поднялись над Волховом, рекой волхвов? Ученые доверяют летописи: «Том же лете Павл посадник Ладожский заложи Ладогу город камян». 1114 год. Но местные следопыты упорно высматривают в этих развалинах тень князя Рюрика — того самого варяга, который пришел править Русью в девятом веке: «И избрашася три брата с роды своими, и придоша к словенам первее, и срубиша город Ладогу. И седе старейший в Ладозе — Рюрик…».
Старая Ладога — это столица Рюрика, это действительно первая столица Руси. Но само по себе поселение гораздо старше легендарного князя, срубившего здесь первый город, то есть деревянную крепость. Старая Ладога — скандинавский Альдейгьюборг, его история восходит к мифической эпохе бога Одина. Где-то здесь взрастала воинственная дева Гервара, гроза северных морей, здесь хранили волшебный меч Тырвинг…
Сегодня Старая Ладога — село в Волховском районе Ленинградской области в тринадцати километрах от впадения Волхова в Ладожское озеро. Я — единственный постоялец пятиэтажной сельской гостиницы, в которой царят смертный холод и тишина — ни радио, ни телевизора.
* * *
Вдоль Волхова тянется цепь странных возвышенностей, торчащих вопреки равнинному ландшафту, выражение «шишка на ровном месте» очень им подходит. Это языческие курганы. Каждому из них по двенадцать-тринадцать веков. Сколько дождей, сколько снеготаяний, как они должны были оплыть, уменьшиться в своих размерах… и все равно остались высокими. Каковы же они были тогда, когда их воздвигали над могилами вождей!
Мощный гул пушкинского амфибрахия «Как ныне сбирается Вещий Олег…» уже раздается в моих ушах. Есть основания полагать, что в одном из этих курганов погребен Олег Вещий, по одним сведениям сын, по другим — родственник князя Рюрика. Олега действительно укусила (по летописи —уклюнула, «уклюне») змея. Только вряд ли это связано с конем («лошадиный» сюжет заимствован, оказывается, из скандинавского эпоса), и вряд ли это была гробовая змея. Скорей, обычная болотная гадюка, их здесь много.
Курган, именуемый в народе Олеговой могилой, был археологами вскрыт, как практически все остальные здешние курганы. В основании его имелась круглая каменная кладка, а внутри — кострище. Не исключено, что тело покойника (будь то Олег или кто другой) соответственно обычаю сожгли прежде, чем насыпать курган. Зато снаружи, за каменной кладкой археологи обнаружили погребение четырнадцати человек, двенадцати мужчин и двух женщин, покойники располагались по кругу. Вероятно, это были лучшие из рабов Олега, отобранные для путешествия в иной мир вместе с господином.
Впечатление удивительное. Сижу на дощатой скамеечке под кривой столетней березой, разноцветно-пятнистой от лишайников, прикрываюсь зонтиком от моросящего дождика, смотрю на эти курганы… и слышу, кажется, шум языческой тризны. Воинственные крики, стук мечей, шипение ячменного пива, дым костров, на которых жарили мясо…
* * *
— Все мы наслышаны,— говорит экскурсовод в староладожском музее,— о том, что вместе с мертвым воином в могилу опускали его коня, оружие, доспехи… Но вот меч, извлеченный из одной такой могилы. Очевидно, что им нельзя пользоваться в бою. Рукоять у него такая, что взяться за нее рукою мог бы разве что пятилетний ребенок. И сделан он из самого дешевого железа. Это бутафорский меч. Настоящие, закаленные по всем правилам мечи стоили очень дорого, их не закапывали — передавали от отца к сыну.
— Но какой смысл в захоронении бутафорского меча?
— По всей видимости, это соблюдение ритуала, утратившего уже свой живой смысл.
* * *
Жители Старой Ладоги возятся с козами, грядками, яблонями и почти не замечают больших разноцветных автобусов, то и дело подвозящих экскурсии к крепости. Экскурсанты в большинстве своем едут не для того, чтобы видеть руины староладожской твердыни, а для того, чтобы самим сфотографироваться на фоне этих руин. Это их главная цель. В субботу и воскресенье в крепости — наплыв фотографирующихся экскурсантов из Питера и Новгорода. В понедельник в крепость не пускают, но пройти можно.
Кажется, что эти березы растут на скалах, хватаясь корнями за каменные уступы и повисая над провалами. На самом деле никаких скал здесь нет, это — остатки крепостных стен. От огромных башен остались круглые колодцы, заросшие барбарисом. Самое замечательное — подземные тоннели. Ясно, что они были — вот входы, заваленные глыбами, заросшие тем же барбарисом и крапивой. Ясно, что вели эти подземные ходы под Волхов, на ту сторону. Смельчаков, пытавшихся пробраться этими туннелями под могучей рекой, было в истории Ладоги достаточно. Но завалы грунта и воздух, непригодный для дыхания, заставляли их повернуть назад.
«Приидоша швед под Ладогу, и пожегша ладожане хоромы свои, а сами затворишася во граде с посадником Нежатою…» Летопись 1164 года. Ладога — тогда еще не Старая! — была форпостом Новгородского княжества, она стояла на самой что ни на есть дороге в Новгород из скандинавских земель, потому осад в ее истории было довольно. В 1240 году из Ладожской крепости вышла дружина молодого князя Александра — тогда еще не Невского — Невским он стал зваться как раз после этого похода, разбив шведов на месте впадения речки Ижоры в Неву…
А перед походом он мог молиться в этой церкви. Даже наверняка молился. Стоял, может быть, вот здесь, где я сейчас стою…
Я стою в Георгиевской церкви, конечно. Здесь не служат. На входе выдают чехлы для обуви. Надо мной огромная восстановленная фреска — «Чудо Георгия о змие», XII век. Какая она тонкая… Еще можно рассмотреть царей Давида и Соломона. Что-то сохранилось, и это чудо. Церковь многократно поновлялась, а в Смутное время, когда шведы решили воспользоваться моментом и отхватить у Руси большой кусок, включающий Ладогу, все здесь горело, и все было разорено.
Кстати: Старой Ладогу сделал Петр Великий. Его не устроило расположение крепости, и в 1703 году он перенес все, что мог — казенные учреждения, имущество, пушки, большую часть населения (не спрашивая о согласии, конечно) — на новое место, гораздо ближе к устью Волхова, к Ладожскому озеру. Там и сейчас стоит Новая Ладога.
* * *
А Старая осталась здесь — при своих могилах.
Осколок ржавой плиты. С трудом разбираю: «…тело рабы Божией монахини Юлиании».
Черный гранит: «Игуменья Дионисия, скончалась 30 августа 1895 года 96 лет от роду»
Столбик серого камня: «Монахиня Вирсавия (Бровцына) родилась в 1802 году, скончалась в 1893».
Монахиня Филарета (Бернгардт) — дат рождения и смерти не разобрать.
Большое мраморное надгробие: «Войска Донского генеральша Елизавета Марковна Денисова, урожденная Родионова, скончалась 7 марта 1861 года»…
Это погост упомянутого выше Свято-Успенского женского монастыря. Он, по всей видимости, долго пребывал в разоренном состоянии, и только недавно его привели в какой-то доступный порядок, сложив расколотые плиты как мозаику.
«По челобитью Успенского монастыря старицы Акилины с сестрами Его Царское Величество поелику де по разорении шведами Великого Новгорода с прочими городами разорена и сия обитель а в прошлом де 7125 году Новгород с пригороды от шведов обратно отданы, приказал по просьбе означенной старицы монастырь возобновить, сестер собрать, прежние вотчины и угодья отдать для содержания монахинь».
7125-й год — это по нынешнему летоисчислению 1621-й. На российском престоле — первый из Романовых, Михаил Федорович. Смутное время позади. Шведы, мечтавшие, как уже сказано, отхватить кусок от русского пирога, вытеснены из царских пределов. Ладога, проведшая в шведской оккупации семь лет, разорена. Древний храм Успенского монастыря стоит черный и обугленный — как и ровесник его, Георгиевский. Сестры Успенской обители бродят по одичавшей округе и питаются подаянием. Но старица Акилина собирает их вновь. Она надеется на молодого царя, и тот оправдывает ее надежды. Монастырь возрождается…
Есть такое предание: видели будто бы старицу Акилину в монастырской ограде периодически на протяжении последующих двухсот лет. По ночам обходила старица свою обитель, осматривала хозяйство, выражала то одобрение, то недовольство…
После революции, правда, никто старицу не видел — ни при советской власти, ни теперь, когда в обители возобновлена монашеская жизнь.
* * *
В 1718 году эта обитель стала местом заточения Евдокии Лопухиной — первой жены Петра Великого, той самой, которая в известной нам со школьных лет эпопее Алексея Толстого изображена недалекой женщиной, не понимавшей державных замыслов супруга. К моменту своего вынужденного переезда из Суздаля в Ладогу Евдокия Федоровна уже двадцать лет была монахиней Еленой. Дело о мнимой или подлинной измене сына Евдокии Федоровны царевича Алексея вновь напомнило государю об отправленной в монастырь супруге, и он поспешил упрятать бывшую царицу в Ладогу. На монастырь была возложена обязанность — обеспечить изоляцию, какое-то время миряне не допускались даже на службы в монастырскую церковь, и пострижение новых монахинь было прекращено. Монахиня Елена жила в отдельной келье, то есть в домике, окруженном двойным палисадом. Вот здесь он стоял, где я сейчас стою…
* * *
Люди в Старой Ладоге тихие, зато животные — очень шумные. Особенно кузнечики. После дождя пригрело солнышко, они такой треск устроили по всему селу! А поверху трещат, суетятся, ссорятся дрозды. Много бабочек. И журавлей — клин за клином тянется над Волховом, над руинами крепости и двумя монастырями. А ночью под окном гостиницы поет сова. Голос у нее по-своему красивый.
А еще в Ладоге очень своеобразно продают яблоки. Посреди улицы на табурете стоит таз, к нему прикреплена бумажка: «Мытые. 2 рубля штука». И коробочка для денег. Хозяина возле таза нет — у него, должно быть, других дел достаточно.
А едут в Старую Ладогу так: до Питера, а там электричкой с Московского вокзала до станции Волховстрой — три часа. От Волховстроя автобусом — он каждые два часа ходит прямо от вокзала.